Комбат рассматривал одну карточку за другой, время от времени он останавливался, прикрывал глаза, проводил ладонью по глянцевой, скользкой поверхности карточки.

– Эх, ребята, ребята… Где же вы теперь?

«Разбросала нас всех судьба. Кто в Сибири, кто на Севере, кто в Питере, кто в Москве, в Смоленске. Вы везде – в Беларуси, на Украине, в Чечне, в Таджикистане».

И тут Борису Рублеву попалась фотография, на которой был изображен его брат. Фотографию Андрей Рублев прислал Борису в Афганистан.

"Нет, нет, не в Афганистан, – тут же уточнил Борис, – эту фотографию я получил в госпитале. Да, да, в Ташкенте. Из Кабула меня перевезли на самолете в Ташкент и три часа со мной возились военные хирурги, пытались спасти ногу. Слава богу, это им удалось.

Что-что, а хирурги там хорошие и свое дело знают туго.

Да, я помню, как сестра принесла конверт. Я разорвал его и увидел фотографию улыбающегося Андрея, снятого на фоне Адмиралтейства. Я даже знаю что там написано, – Рублев перевернул снимок и прочел аккуратные строки, написанные младшим братом:

«Старшему брату Борису, который сейчас защищает родину, от младшего брата, студента-бездельника. Держись, Борис, я тебя жду и буду рад встрече».

«Да, после этого мне предоставили отпуск, и я поехал прямо в Ленинград. Тогда еще город назывался Ленинградом. Но мы называли его Питером. Я еще прихрамывал, опирался на палочку, на груди у меня блестел орден Красной Звезды – второй, полученный мной в Афгане. И я с Андреем замочил орден, опустив его в стакан с водкой. Да, было такое в моей жизни».

Странно, но на очень редких фотографиях попадались женщины. Борис Рублев сокрушенно покачал головой:

«Никогда мне не везло с женским полом. Встречались какие-то не те, даже фотографироваться с ними не хотелось. И хранить их фотографии тоже. Ну ничего, может, сейчас моя жизнь наконец наладится. Кстати, надо бы позвонить Светлане, она просила, чтобы я показал ей фотографии. Но естественно, все показывать не стоит. Вот этот снимок ее точно напугает».

На фотографии был снят момент зачистки небольшого полуразрушенного горного селения. На заднем плане десантники вели пленных «духов». Комбат отдавал распоряжения, в пятнистой форме, в шляпе, с автоматом в руках.

«Да, такие снимки ей показывать не стоит, она может подумать… Хотя черт с ним, ведь это же было в моей жизни, этого не вычеркнуть. Пусть смотрит. Покажу ей все фотографии».

Затем Борису попался еще один снимок, на котором он был снят вместе с Андреем. На многих снимках, как и на этом, Борис Рублев снимался не с автоматом или пистолетом в руках, а со стаканом и бутылкой. Ведь как водится, мысль сфотографироваться приходит в тот момент, когда человек весел, когда ему хорошо. Откуда-то появляется фотоаппарат и начинают снимать застолье.

А те, кого снимают, даже, не успевают приготовиться.

Они все расслаблены, улыбаются друг другу, держат поднятыми стаканы, бутылки, сигареты, дымок которых застыл на снимках навсегда.

«А вот Андрей, вот я. Мне лет тринадцать, Андрею и того меньше. Мы стоим у крыльца. Я держу в руках велосипед. Кстати, я давно не видел Андрея», – подумал Комбат и ему почему-то стало грустно.

После смерти родителей они виделись редко. Служба, служба, – находил себе оправдание Борис. «Дела, дела», – оправдывался Рублев-младший.

«Надо бы с ним встретиться, – решил Борис и отложив фотографии, взял телефон. – Какой же у него номер? – попытался вспомнить Борис, но это ему не удалось. – Хотя какого черта? Дома его все равно сейчас не будет. Ладно, позвоню в банк. Андрей говорил, что в банке у него номер бесплатный, даже если ему из-за границы звонить».

Комбат взял блокнот – тот, где были телефоны его ребят, – где рядом со многими фамилиями стояли черные крестики. Этих уже не было в живых, Комбат потерял их навсегда. Он нашел два телефона своего младшего брата и принялся названивать в Питер. Но все время линия оказывалась занятой.

Наконец послышался звонкий женский голос:

– Алло, говорите!

– Это «Золотой дукат»?

– Банк слушает!

– Добрый вечер, девушка. Мне бы Андрея Ивановича Рублева.

– Андрея Ивановича? – воскликнула девушка.

– Да-да, Андрея Рублева.

– А кто его спрашивает и по какому делу?

– Спрашивает старший брат, – пробурчал в трубку Борис.

– Ах, сейчас соединяю, минутку.., извините.

Послышались далекие голоса, а затем раздался далекий голос Андрея:

– Алло, Рублев слушает!

– Рублев говорит, – сказал Борис в трубку. – Здорово, братец.

– Привет. Чего это ты звонишь?

– Давно тебя не слышал. Хотел спросить как ты, что ты собираешься делать.

– Все нормально. Работы только очень много. А ты чем занят, Борис? – вопросом на вопрос ответил Андрей.

– Считай, ничем. Вот фотографии старые рассматривал, тебя нашел.

– А, старый стал, брат, сентиментальный. Увидел, наверное, меня на фотографии и – решил позвонить.

Вспомнил о том, что у тебя есть младший брат и о нем надо заботиться.

– Ты уже большой, Андрей, что о тебе заботиться?

Сам-то чего не звонишь?

– Набирал как-то пару раз, но мне не удалось застать тебя дома.

– Может, выезжал куда… – сказал Борис. – Как ты смотришь на то, что я к тебе подскачу?

– Положительно смотрю. Только предупреди.

– Что, боишься, застану у тебя какую-нибудь даму?

– И этого тоже, – проворчал в трубку Андрей. – А больше всего я боюсь, Борис, твоих друзей.

– Чего это вдруг тебе мои друзья не нравятся?

– Нет, они мне нравятся, – ответил Андрей. – Просто если ты с ними встречаешься, то это кончается длинной пьянкой до утра. И потом невозможно работать.

Жизнь – не вечный праздник.

– Ладно, ладно, обещаю, – сказал Борис Рублев, – подобного не будет, не переживай.

– Ну что еще?

– А ты занят?

– Да, занят, – сказал Андрей, – важные клиенты сейчас прибудут.

– Ну, тогда до встречи. Буду выезжать – позвоню.

– Пока, брат.

И тут же Борис Рублев набрал номер Андрея Подберезского. Трубку сняли сразу же.

– Алло!

– Подберезского можно?

– Слушаю, Комбат, – послышался отчетливый голос Андрея Подберезского.

– Андрюха, здорово! Как ты жив?

– Все в порядке. Комбат.

– – Ничего не беспокоит?

– Да ну, что ты, ничего не беспокоит. Все работает чики-чики.

– Я за тебя рад.

– Слушай, Комбат, подъезжай ко мне в тир, а?

– А что такое?

– Здесь у меня минут через сорок появится один мужичок. Стреляет, я тебе дам!

– Лучше тебя, Андрюха?

– По-моему, даже лучше тебя, Комбат.

– Не может быть! – хохотнул в трубку Борис Рублев.

– Вот тебе и не может быть!

– Что, действительно хорошо стреляет? Кто такой?

Я его знаю?

– Да нет, не знаешь. Не из наших, Комбат. Он даже в армии не служил.

– Спортсмен, что ли?

– И не спортсмен. Он всего лишь два раза ко мне заходил, на спор здесь триста баксов выиграл.

– Так что ты хочешь, Подберезский, чтобы я проиграл ему деньги?

– Нет. Я ему сказал, что у меня есть мужик, который стреляет лучше чем он.

– Это ты напрасно, Андрюха. Хотя, вообще пострелять не мешало бы.

– Тогда подъезжай, не тяни.

– Вот так, брошу все и поеду?

– Бросай и приезжай. Тут может, наши подойдут, так что развлечемся.

– Вот развлекаться не хочу, а пострелять не против. Хотя из твоего пневматического оружия стрелять любят только дети.

– Тебе оружие не нравится? И то тебе не так, и то не эдак. Приезжай и стреляй хоть весь день.

– Ладно, не огорчайся, приеду. Ты же знаешь, я люблю по-настоящему.

– Да знаю. Я тоже люблю по-настоящему. Но даже если я приволоку тебе «калашник» с боевыми патронами, скажешь, что плохо.

– Это почему?

– Скажешь, что мишени не живые™ – Ты так не шути, Андрюха.

– Приезжай ко мне в тир.

– Приеду, – Комбат положил трубку и выругался.

«Интересно, кто же это там такой завелся, что так хорошо стреляет, если даже Андрюху на лопатки уложил? А Подберезский ведь в батальоне был один из лучших, если не самый лучший. Наверное, действительно мастер. Хотя.., не спортсмен, в армии не служил.» Интересно, интересно…"