Двое появились в ресторане в центре Москвы уже за полночь. Их глаза поблескивали, они были явно возбуждены, похлопывали друг друга по плечам, подмигивали.

В общем, вели себя так, как обычно ведут себя люди давным-давно знакомые, но продолжительное время не встречавшиеся.

– Ну ладно тебе прибедняться, – говорил Павел Свиридов в прошлом капитан ОМОН своему спутнику, подталкивая его в плечо, – проходи, проходи. Ресторан ночной, так что до утра посидим, отдохнем. Ты расскажешь, как там было.

– Да что рассказывать, – махнул рукой спутник Павла Свиридова Сергей Бородин, в недавнем прошлом капитан ФСБ.

Мужчины осмотрелись. В зале оглушительно гремела музыка, на сцене дергалась полуголая певица, воздух был синеватый от сигаретного дыма. Почти все столики были заняты.

Павел Свиридов тут же направился к официанту, развязно подмигнул ему и вытащил из кармана светлой куртки двадцатидолларовую бумажку.

– Мужчины хотят отдохнуть? – заискивающе улыбнувшись, осведомился официант, принимая купюру.

– Да, хотелось бы, именно отдохнуть, – ответил Свиридов, разжимая пальцы.

– Ну что ж, сейчас устроим в лучшем виде.

Когда-то этот ресторан был совсем не таким, как сейчас. Дешевая мебель, грязные скатерти, невзыскательные посетители и не очень разворотливые официантки. Сейчас же все изменилось к лучшему, кроме публики. Веселье было в самом разгаре, ресторан – полон девиц, готовых ко всякого рода услугам, лишь помани, лишь извлеки из кармана бумажник и раскрой его, как тут же любая из них, не церемонясь, сядет к тебе на колени и станет улыбаться, предлагая поехать к ней на квартиру. Но этим двум мужчинам никого не хотелось видеть, им просто хотелось посидеть вдвоем., А в этот ресторан их привели воспоминания.

Ведь когда-то много лет назад они любили сюда захаживать после службы, выпить пивка, водки, покурить, побалагурить, иногда даже пошуметь. Раньше они всегда встречали здесь знакомых. Их хорошо знали. А теперь многое изменилось и в их жизни и в интерьере ресторана, лишь окна остались на прежних местах и вид за окнами был тот же – улица, старинное здание напротив, фонари и проносящиеся автомобили.

– Нам бы, дорогой, – сказал Свиридов официанту, – где-нибудь у окошка так, чтобы по ногам не ходили и чтобы никто в душу не лез.

– Сейчас все устроим, хоть это и сложно, – тут же добавил официант с большой залысиной, доходящей почти до темечка, и мгновенно растворился в публике.

Появился он минуты через две-три.

– Господа, прошу за мной.

Мужчины двинулись за официантом, брезгливо поглядывая на его вихляющийся узкий зад.

– Мерзкий он какой-то, – сказал Сергей приятелю.

– Они здесь все такие. Раньше нормальные были, хоть и грязные, а теперь какой-то сброд.

– А ты глянь, Серега, по сторонам, – сказал Павел, – одни морды, сплошь уголовники.

– Какие это на хрен уголовники! Просто отморозки, это поросль, которая пробилась сквозь асфальт.

– Да, отморозки, – кивнул Павел.

Мужчины разговаривали между собой так, словно бы шли по залам музея и рассматривали экспонаты, размещенные в витринах, которые никак не могут отреагировать на их реплики.

– И девицы какие-то здесь…

– Я тебя понимаю, Серега, – сказал Павел Свиридов, – после Европы тебе, наверное, все здесь навозом пахнет.

– Нет, не пахнет, просто смотреть противно.

– А как там жилось? – задал вопрос Свиридов.

– Нормально. Только нам там не место. Отдохнуть можно, а вот жить я бы не согласился.

– Так тебе, как мне известно, никто вид на жительство и не предлагал.

– Ты же знаешь, я не спрашиваю. Если бы захотелось – остался бы.

– Значит, не захотелось?

– Не захотелось, – ответил Сергей Бородин.

Официант подвел их к столику.

– Вот, господа, садитесь. Чего желаете? – и вновь слово «господа» у него прозвучало фальшиво. – Что будете заказывать?

– А что у вас есть?

– Раньше здесь были дежурные блюда. – заметил Бородин и подмигнул своему приятелю. Тот кивнул.

– Раньше? – не понимающе пробормотал официант.

– Да, раньше, любезный, когда это заведение еще называлось «Золотая осень».

– А, так это было черт знает когда – в старорежимные времена. Я еще в школу ходил.

– Но было же все-таки!

Мужчины уселись. Официант стоял, ожидая заказа.

– Значит так, – сказал Павел Свиридов, даже не раскрывая меню, – нам две бутылки водки и самой хорошей. Водка должна быть холодной.

– Импортной или отечественной?

– Две бутылки «Абсолюта», – уточнил Павел.

– Что ж, хорошо, – даже не записывая пробормотал официант.

– Ну а на закуску сам смотри. В общем, принеси, чтобы можно было поесть и нормально сидеть.

– А девочек мужчины не хотят?

– Пока не хотим, – ответил Сергей Бородин. – Потом, может быть…

– Какие девочки, Серега! Ты что? – заметил Свиридов.

– Да мало ли… Может, захочется после первой.

Официант понял, такие мужчины привыкли женщин брать сами.

Свиридов с Бородиным положили на стол пачки сигарет, зажигалки, закурили и посмотрели друг на друга.

– Ну, рассказывай, Борода, как работалось тебе в Европе?

– Все нормально.

– Где ты его достал?

– Долгая песня.

– А мы с тобой не спешим, расскажи.

– Что рассказывать, – отмахнулся Сергей Бородин, но ему хотелось рассказать, хотелось поделиться своими подвигами. Тем более, он знал, Павел Свиридов – человек, которому можно рассказать почти все. А то, что все рассказывать никому нельзя, в этом Борода был убежден.

– Где ты его достал?

– Вначале я его зацепил в Париже. Но он же, сволочь, богат, на одном месте не сидит. Я его даже не спугнул. Правда, может, он что-нибудь и почувствовал, смылся. Я его две недели искал. Нашел в Каннах, думал, там все и сделаю. Но он уехал и оттуда. Слушай, Павел, какие у него бабы! Тебе такие и не снились.

– Поллюциями не страдаю. Ясное дело. Если бы у меня было столько денег, как у этого банкира, так и у меня баб наскреблось бы…

– Да, бабы у него что надо. И жил он не отказывая себе ни в чем. Яхту арендовал, плавал на ней с теми же бабами. В общем, к нему по привычному не подобраться, одни неудобства.

На столе появилась водка. На то время, пока официант расставлял бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым тонкими струйками. Бородин выпускал колечки, а Павел Свиридов выпускал дым тонкой прерывистой струйкой, время от времени попадая в центр белого расплывающегося кольца. Официант смотрел на этих двух широкоплечих мужчин как-то странно. В общем, эти двое были не похожи на всех остальных посетителей.

– Сделал дело и иди, любезный, – недовольно буркнул Бородин, когда официант попытался разлить водку в рюмки, – мы с таким делом сами справимся.

– Как желаете, – официант удалился.

Бородин сунул руку за пазуху, словно бы что-то поправляя, затем вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.

– Давай за встречу.

Мужчины подняли рюмки, быстро выпили, даже не чокаясь, будто на поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.

А вокруг кипела жизнь. Где-то в центре ресторана началась ссора, которая тут же переросла в драку, правда, быстротечную. Завизжали девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались у столика, перед ними уже стоял, разведя руки в сторону, парень с массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном пальце правой руки. Его рубашка была залита красным вином.

– Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.

– Как скажешь, Качан.

Охранники удалились и ресторан опять погрузился в бурное подобие жизни. Пили, курили, кричали, тискали девиц, целовались, хохотали. Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как вода в стоящем на огне чайнике.