Тот, когда входил, вынужден был пригнуть голову, чтобы не зацепиться за низкую притолоку. Пистолет, из которого стрелял Андрей, лег на стол дежурного офицера.

– Мне срочно надо позвонить в Москву, – сказал Андрей и тут же получил удар рукояткой автомата в затылок.

Один из омоновцев присел на стул и принялся объяснять капитану что произошло.

– ..ребята по рации связались, машину попробуют перехватить на шоссе.

Внутри у Подберезского все закипало от злости. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Телефон, который был ему так нужен, стоял на столе. Протяни руку, набери номер и свяжешься с Бахрушиным. Но руки скованы наручниками за спиной, а этим костоломам ничего не доказать, ни объяснить невозможно.

Капитан взял в руки ручку и принялся составлять протокол.

Наконец, удовлетворив свое любопытство, проверив документы, найденные у Подберезского, капитан еще раз прочел то, что написал, и развернул бумагу так, чтобы задержанный ее видел.

– А теперь читай.

Подберезский лишь глянул на бумагу и кивнул:

– Со всем согласен.

Хотя по совокупности за то, что было изложено в протоколе, ему могло светить лет десять не меньше.

– Ну, и кто ты такой? Что делаешь в Калининграде?

И кто твои дружки?

– Я со всем согласен.

– Подпиши.

Подберезский дернул плечами.

– Руки-то сзади.

– Ладно, сними наручники, – после короткого раздумья сказал капитан.

Один из омоновцев направил на Подберезского ствол автомата, а второй, забросив автомат за спину, достал ключ и расстегнул один из браслетов.

– Только без глупостей! – предупредил он.

Подберезский размял затекшие запястья и взял в пальцы ручку. Он наклонил ее так, что шарик не касался бумаги.

– Не пишет.

– Как подписал, так и подписал.

Подберезский поднес ручку ко рту, подышал на кончик.

– Не пишет.

– Быть такого не может.

Андрей, резко пригнувшись, ударил рукой омоновца с автоматом в пах и одновременно с этим рванулся в сторону. Омоновец успел-таки выстрелить, но очередь вошла в потолок и стрелявший рухнул на спину.

Второй омоновец успел-таки перебросить автомат из-за спины вперед, но даже не смог передернуть затвор. Подберезский ударил его ребром ладони по шее, а затем локтем в живот. Схватив автомат за ствол, он резко дернул его на себя и завладел оружием.

Вырванный из рук у лежавшего на полу омоновца автомат полетел в дальний угол комнаты. Когда Подберезский развернулся, то встретился взглядом с капитаном. Тот целился в него из табельного «Макарова», но стрелять не спешил, ведь автомат уже был направлен на него. Держа одну руку на спусковом крючке, Подберезский протянул вторую к капитану. Тот попытался отступить на шаг, но мешало кресло.

– Дай сюда пистолет и выйди из-за стола!

Не дожидаясь, пока милиционер выполнит приказание, Андрей резко ударил капитана по рукам. Пистолет с грохотом врезался в сейф и Подберезский тут же ногой забросил его под шкаф. Он перепрыгнул через стол и бросил капитана на пол. Теперь он стоял, прижавшись спиной к стене, и держал под прицелом всю комнату.

Сержант, выбежавший из двери, ведущей в коридор, замер с пистолетом в руках.

– Всем оставаться на местах! Никому не шевелиться! – ледяным тоном приказал Подберезский, садясь в кресло, которое еще несколько секунд тому назад занимал капитан.

Он держал десантный автомат в левой руке, правой подвинул к себе телефонный автомат. Поднял трубку, прижал ее плечом к уху и начал набирать код Москвы.

Сержант, стоявший в дверях с пистолетом, чуть дернул рукой то ли от испуга, то ли собирался выстрелить. Тут же прогремела очередь, штукатурка посыпалась ему на пилотку.

Сержант замер, трясясь от страха.

Наконец последние цифры номера были набраны, прозвучало два длинных сигнала.

– Слушаю! – раздался хриплый голос Бахрушина.

Андрей даже не сразу сообразил с чего следует начать.

– Тут заминка получилась, Леонид Васильевич.

В перестрелку попал. Меня ОМОН прихватил.

– Где ты?

– Поселок Янтарный-2 в Калининградской области.

– Тебя задержали? Дай-ка сюда дежурного!

– Нет, вы уж лучше сюда своих людей пришлите, пусть меня вызволят.

В этот момент сержант вновь дернулся, и Подберезский снова выстрелил. На этот раз пули вошли в притолоку, расколов ее в щепки.

Бахрушин, заслышав выстрелы, тут же крикнул в трубку:

– Андрей, что?

– Дежурный лежит на полу, боится пошевелиться.

А тут один сержант дернулся.

– Сейчас, погоди, срочно все решим! Где Комбат?

– Да тут рядом есть пансионат транспортников, что ли… Нет – работников кино-видеофикации области. Туда тоже людей пошлите.

– Не вешай трубку!

Подберезский продолжал слушать. До его слуха доносилось хлопанье двери, топот, окрики Бахрушина. Что именно сейчас происходит на другом конце провода в Москве Подберезский понять не мог, не разбирал слов.

Но то, что Леонид Васильевич действовал нахраписто и быстро, сомнений не оставалось. Он не стал терять времени на то, чтобы Подберезский передал трубку начальнику участка – мало ли кто может и кем назваться по телефону?

Капитан лежал, опасливо поглядывая на тяжелый ботинок Подберезского. Ему представлялось, что тот сейчас разговаривает с каким-нибудь авторитетным бандитом и вызывает подмогу. Вся его надежда оставалась на сержанта, так пока и не бросившего пистолет.

«Какого черта он не уходит? – думал капитан. – Поднялся бы верзила, пошел бы спиной к двери и только мы бы его видели».

Но Андрей упрямо продолжал сидеть за столом. Он изо всех сил надеялся, что Бахрушин сработает быстро, и управление ГРУ, расположенное в Калининграде, оповестит милицию, что задержанного в Янтарном-2 трогать не стоит. Самому ему не хотелось больше никого бить ни тем более ранить.

– Ребята, все отлично. Сейчас приедут и вам все объяснят, – фраза прозвучала не очень-то убедительно. – Да брось ты пистолет, в конце концов! – уже спокойно и даже с лаской в голосе произнес Подберезский, испытывая определенное уважение к сержанту, во-первых, не бросившему оружие, а во-вторых, не решающемуся пристрелить его.

Сержант смотрел на Подберезского, склонив голову к плечу. Что-то ему подсказывало, сидящий за столом начальника – не бандит и опасаться его по большому счету не стоит.

Один из омоновцев зашевелился.

– Лежать! – приказал Андрей.

В трубке все еще раздавались далекие голоса. И вот с ней вновь зазвучал голос Бахрушина.

– Андрей, все идет отлично. Мы даже смогли связаться с машиной, которая преследовала «Мерседес», обстрелявший тебя.

– Я же вам ничего не говорил о них.

– Знаешь ли, это было не так сложно узнать.

– Поймали?

– В том-то и дело, что нет. Омоновский газик обстреляли из автомата и пробили радиатор. Они торчат сейчас на подъезде к Калининграду. Выслали еще одну машину на перехват, но «Мерседес» словно под землю провалился. Ходят по домам, проверяют все гаражи.

– Не знаю, но мне кажется, это ничего не даст.

– Благодари бога, что бандиты прострелили радиатор омоновцам, иначе бы они уже вернулись в участок.

– Что ж, пришлось бы еще немного пострелять.

– Жди, минут через пять приедут люди, которым о тебе известно. Смотри, не открой по ним пальбу.

– Лишь бы они не открыли, – мрачно заметил Подберезский.

– Подожди-ка, Андрей, есть еще информация.

– На счет Рублева?

– Можно сказать и так, – не очень весело ответил Бахрушин.

Андрей сжался, ожидая самого худшего. Он не мог себе представить, что с Комбатом может случиться плохое. Но если бы все было хорошо, то Бахрушин непременно поспешил бы его обрадовать.

– Уже обыскали пансионат. Без сомнения тот, в котором были вы, но ничего и никого, даже сторожа нет.

– Следы борьбы? Что-нибудь еще?

– Нет, все нормально. Почти ничего подозрительного.

– Черт! – выругался Подберезский и тут услышал, как с завыванием сирены к милицейскому участку подкатила машина.