– Вот ведь не повезло парню, – Бородин был явно расстроен. Он говорил так, словно бы сам верил своим словам. – Ни с того ни с сего, представляете, ребята, подбежал к нам, ножичком размахивать начал… Да что я говорю, вы же сами все видели.

Минуты через три появился ОМОН – ребята в пятнистом камуфляже с короткими автоматами.

Ни Свиридов, ни Бородин даже не пытались убегать.

Они сидели возле стены, спокойно курили, стряхивали пепел на чистые тарелки и переглядывались, сокрушенно покачивая головами. Руководил нарядом ОМОН дюжий майор. Он глянул на распростертое тело бандита и понял, вмешательство врача уже не требуется. Затем посмотрел на Бородина и Свиридова.

Павел поднялся, завидев майора, и широко улыбнулся:

– Петя, привет!

Майор дернулся, отпрянув в сторону, затем пристально посмотрел на Свиридова.

– Паша, ты?

– Я, а то кто же!

– Что у вас здесь случилось?

– Да вот парень ножичком и пистолетиком играть надумал и, видишь, не повезло ему. Пьяный в задницу…

Знаешь, движения у пьяных неточные. Нажал на курок, пистолет, дурак, сработал и прямо в голову.

– Понятно, понятно… – майор покачал головой и крепко сжал руку своему бывшему коллеге, капитану ОМОН Павлу Свиридову.

– А это, Петя, тоже наш коллега.

Майор ОМОН пожал ладонь Сергея Бородина.

– Очень приятно, очень приятно, – сказал он чуть хрипловатым баском. – И как вас угораздило прийти в этот ресторан? Сюда же нормальный человек не сунется.

– Да мы, Петя, хотели просто с Сергеем посидеть.

Давно не виделись.

– Где ты, кстати, сейчас работаешь?

– Да так, кручусь, – ответил Павел Свиридов.

В это время омоновцы обыскивали публику, особенно с ней не церемонились. На столы рядком выкладывались ножи, газовые пистолеты, кастеты. Собрался неплохой арсенал. Защелкивались наручники, кое-кого из дюжих парней били и били по-настоящему. Все омоновцы были в масках, кроме майора, источавшего жизнерадостные улыбки.

– Давно я тебя не видел, Павел, – сказал майор. – Встретились мы с тобой как-то не по-людски.

– Да уж – правда. А вот давай, Петя, сейчас ты тут разберешься, если надо, мы с Сергеем чего подпишем да поедем ко мне, покатим бутылочку-другую водки, вспомним прошлое, за жизнь поговорим.

– Хорошо было бы, Паша, только я на службе. Сейчас следственная группа приедет… В общем, сейчас начнется. И не мне тебе объяснять.

– Тогда приезжай завтра, – сказал Павел майору ОМОН.

– Завтра можно, я как раз выходной.

– Вот и давай, подруливай. Посидим, поговорим, молодость вспомним. Правда, честно говоря, – соврал Павел Свиридов, – я думал, ты уже подполковник или полковник, а все еще в майорах ходишь.

– Да ну их к черту – звания! – махнул рукой крепко сбитый майор ОМОН. – Сейчас звездочки недорого стоят. А ты, смотрю, преуспеваешь?

– Временами… Ты же знаешь, в наши дни крутиться приходится много.

Никому даже в голову не пришло как следует обыскать знакомых майора, они сами выкладывали на стол содержимое своих карманов. Официант, обслуживающий столик Бородина и Свиридова, смотрел на все происходящее широко открытыми глазами так, как смотрят на экран телевизора, когда по нему показывают что-нибудь сенсационное и скандальное. Он никак не ожидал, что эти двое, только что на глазах у многочисленных свидетелей пристрелившие одного из местных отморозков, короля ресторана, будут спокойно разговаривать с омоновцами, пожимать друг другу руки, курить, улыбаться и договариваться о завтрашней встрече. Он даже не решился подойти к Бородину и положить перед ним счет.

Бородин сам подозвал его и сказал:

– Мы, конечно, кое-чего не доели и не допили, но давай уж расплатимся за все. Как ты думаешь, стольника хватит? – глядя прямо в глаза до смерти перепуганному, очумевшему официанту спросил Бородин. И не дожидаясь ответа, резко сунул руку за пазуху.

В этот момент официант вздрогнул. Ему показалось, что сейчас в руке у ночного гостя окажется пистолет или нож и ему не поздоровится.

«Я все видел и естественно, никому не скажу даже под страшными пытками», – подумал официант.

– Да бери, бери, – и Бородин сунул в нагрудный карман рубашки официанта новую стодолларовую банкноту. – А теперь иди, дорогой. Претензий, надеюсь, к нам нет?

– Нет-нет, что вы, господа!

На этот раз «господа» из уст официанта прозвучало вполне естественно, и он попятился.

– Извините за неудобства.

Может, он и продолжал бы идти спиной, если бы не натолкнулся на дубинку омоновца. Руки официанта тут же взлетели вверх.

Бородин, Свиридов и майор ОМОН громко расхохотались, громко и вполне жизнерадостно. Их явно рассмешил жест официанта, подумавшего, что в спину уперся ствол автомата.

– На труп не наступи, а то уничтожишь улики, – хрипло пробасил майор и подмигнул Бородину.

А затем отозвал Павла Свиридова:

– Слушай, Паша, что за мужик с тобой?

– Он в ФСБ служил.

– Из ФСБ, говоришь? – с уважением, но с неприязнью пробасил майор.

– Это мой старый кореш. Мы с ним в одном классе учились, жили в одном дворе. Давно не виделись, решили водки выпить, прошлое вспомнить, а тут – незадача.

– Это он пульнул? – глядя в глаза Свиридова, прошептал майор ОМОН.

– Да ты что, Петя! Я пульнул.

– Ты? – широко раскрыв глаза, сказал майор и тут же пожал руку. – Молодец, не разучился значит.

– Такое не забывается, Петя.

Послышался вой сирены, и за окном замелькали синие сполохи.

– Летят, как на пожар. А куда уже лететь, ему ведь хрен уже поможешь, правда, Паша? – сказал Бородин. , – Правда, Серега, он уже и остыть, наверное, успел.

В ресторане появились новые люди и тут же занялись своим делом. А майор ОМОН обнял за плечи своего бывшего сослуживца, махнул рукой, указывая на угловой столик.

– Пошли – посидим, кое-что запишем в протокол.

– Пойдем, запишем, – безучастно ухмыльнулся Павел Свиридов. – Идем, Серега, подписи надо будет поставить. Любят в нашей стране автографы брать.

– Ну что ж поделаешь, любят так любят.

Никому даже и в голову не пришло повторно обыскать Свиридова и Бородина, а ведь у Бородина под светлой курткой имелась кожаная кобура, из которой он и извлек пистолет. Но их обыскивать не стали, доверившись майору. В общем, то, что они рассказали вполне походило на правду и всех устроило. Второй отморозок, который махал ножичком у столика, сейчас стоял на коленях лицом к стене, с руками, скованными наручниками, заведенными за спину. Его широкие плечи вздрагивали, а стриженый затылок был красен, и на нем наливалась синевой большая шишка, след удара дубинкой.

– А нож у него забрали? – спросил Сергей Бородин у веселого майора.

– Да, забрали. И наркотики у него еще оказались, и баксов полный карман. Все забрали. Это друг покойного, Колька Ломоть, – сказал майор, представляя Бородину и Свиридову их недавнего соперника. – Под залог из-под следствия выпустили, а теперь уж точно упекут.

И мало, думаю, не дадут.

– Да брось ты, Петя, хоть меня не смеши, – сказал Свиридов, – через пару месяцев опять гулять будет.

Ты же это знаешь не хуже нашего.

– Да, распоясались, суки! И ОМОН им не указ.

– А что, боятся вас еще? – спросил Свиридов, глядя на лицо майора.

– Боятся, когда они поодиночке, а нас много. А когда их много, а нас мало…

– Знаю, вы тогда не лезете.

– Это точно. Кому же охота за такую зарплату дырку в животе получить или пулю в лоб схлопотать?

– Точно, Петя, никому не охота. А может, бросай ты это дело, а? Мужик ты толковый, здоровый, как бык.

– Мне до пенсии осталось три года. Вот дотяну лямку и брошу. Уж поверь, брошу, вот здесь мне эта служба! – и майор провел ребром ладони по шее, но почему-то добавил, – в печенках сидит! Всяких наркоманов, отморозков, синих надоело ловить. Они сейчас наглые, не то что раньше. Их ловишь, ловишь, душишь, душишь, а они как грибы после дождичка. Одного посадишь, на следующий день их уже двое. В общем, оборзели в конец. А приличные люди в этот ресторан теперь не ходят, разве что по вызову.