Гетман плотно сжал губы, боясь, что у него сейчас изо рта вырвется непристойное ругательство.

– Один глоток водки, даже не сто граммов, стоит здесь пятьсот баксов. Скажешь, дорого?

– Тогда походи по базару, поищи подешевле, – мужчины захохотали.

– Ну, так как, покупаешь?

– У тебя моих полмиллиона, – отозвался Гетман.

– Твоих? – Чурбаков приложил раковиной ладонь к уху, будто бы плохо слышал. – Чьих, чьих, ты сказал?

– Подонок, – очень тихо проговорил Гетман, но его услышали.

– Ах, вот как! Ты еще хамишь? Придется поднять для тебя расценки. С этого момента водка для тебя стоит штуку баксов.

Гетман не мог понять издевается ли Чурбаков, или говорит серьезно.

– Ты, приятель, по-моему, чего-то не догоняешь.

Если хочешь жить, то оплати.

– Вы же знаете, – Аркадий Петрович с трудом ворочал языком, холод сковывал его тело, – что больше денег у меня нет. Вот эти – все, что у меня было.

– Неужели в кармане ничего нет? Можно я посмотрю? – спросил Свиридов.

Чурбаков кивнул. На стол легло мокрое портмоне.

Паша брезгливо вытащил из него пачку денег – часть российскими, часть зелеными купюрами.

– Тут ему на пару глотков хватит, – радостно сообщил он и подвинул деньги к Чурбакову.

На дне стакана заплескалась водка. Гетману показалось, что она искрится не хуже бриллианта. Дрожащими руками, скованными наручниками, он поднес стакан ко рту и сделал судорожный глоток – один, второй.

На счет того, что деньги, которые лежали в портфеле, последние, Гетман лукавил. Он собрал почти все, что у него было, но оставалось еще триста тысяч, скрытых от налоговой инспекции, пока еще не легализованных, если не считать оборотных средств зарезервированных на счетах «Золотого дуката».

– Так говоришь, нету больше?

Гетман кивнул. Водка придала ему сил, водка немного согрела.

– Жаль тебя. Значит, сдохнешь с голоду. Придержи-ка его, – попросил Бородина Чурбаков.

Он навалился на Гетмана сзади так, что тот не мог шелохнуться.

– А я тебе не верю, – весело проговорил Вадим Семенович, пригнувшись так, что его нос почти касался носа Гетмана, – не верю и все тут!

– Чем поклясться?

– Кровью. Кровью поклянешься, Аркаша. Неужели мама тебя не учила, что обманывать нехорошо, особенно старших и сильных?

– Нету! – истерично закричал Гетман. – Нету у меня больше денег!

– Странный ты человек! Тебе жизнь предлагают, а ты упираешься. Все равно, даже если ты будешь упрямиться и сохранишь те деньги, какой тебе в этом смысл? Получит их какой-нибудь твой внебрачный сын, о котором ты и думать забыл. И это в лучшем случае.

А то завладеет ими и сама потаскуха, которая ублюдка от тебя нагуляла, станет жить и трахаться в свое удовольствие. А о тебе даже ни разу и не вспомнит. Или бандиты к ним доберутся. Или ты их в банку трехлитровую сложил да на даче закопал? Сгниют деньги, не порядок…

– Замолчите! – Гетман никак не мог заставить себя назвать Чурбакова на «ты».

– Интересно получается, – пожал Вадим Семенович плечами, – вроде бы ты у меня в плену, а кричишь так, словно меня поймал. Ты чего-то не догоняешь, честное слово! Так говоришь, денег у тебя больше нет?

– Нет! Нету у меня ничего!

– А квартира, машина. Их же продать можно. Небось, товар на складах остался.

– Ни хрена ты от меня не получишь! – наконец-то сумел преодолеть невидимый барьер Гетман. – И эти деньги тебе поперек горла встанут!

– Видишь, водка помогла, ожил немного. Только не думай, что я тебя просто так в другой мир отпущу.

Нельзя на земле после себя долги оставлять. Говорят, таких ни в рай, ни в ад не пускают. Ходят они потом призраками и людей пугают. Эй, Паша, помоги-ка ему немного вспомнить, память освежи.

Сергей Бородин отпустил Гетмана. Павел Свиридов достал из-под стола огромный джутовый мешок и приказал встать. Пошатываясь, Гетман поднялся. Паша набросил на него мешок, который тут же сполз до земли, резко повалил Аркадия Петровича. Так, в мешке, его и подволокли к виселице. Горловину мешка завязали.

Бородин, подпрыгнув, перебросил веревку через перекладину и, действуя вдвоем, мужчины подняли лежащего в мешке Аркадия Петровича на полтора метра над землей. Гетман крутился, то поджимал ноги, то выпрямлял их. Но что ты сделаешь, когда висишь в воздухе? И минут через пять он затих, лишь мерно покачивался мешок.

Чурбаков взял в руки отполированную на одном конце палку и слегка постучал ею по проступившей под шершавый джут голове пленника.

– Эй, Аркаша, ты не заснул там?

– Его, небось, укачало, – засмеялся Свиридов.

А Бородин, схватив мешок за угол, закрутил его.

– Так ты спишь или уже проснулся?

– Разбудить придется, – бросил Свиридов.

Чурбаков размахнувшись изо всей силы, опустил дубинку на бешено вращающийся мешок. Не ожидавший сильного удара Гетман закричал. Дубинка попала по ребрам.

– Сука! Гад! – верещал Гетман, крутясь в мешке.

– Ты, придурок, голову руками прикрой, а то чего доброго размозжу черепушку.

Три удара один за другим обрушились на Гетмана.

– Жив еще? – Чурбаков остановил мешок и прислушался.

Гетман хрипел, боль пронзала все его тело.

– Так есть у тебя еще деньги или нет, а? Не слышу.

– Нет! Нет у меня денег! – кричал Гетман.

– Может, поверим ему? – с наигранной веселостью спросил Чурбаков.

– Может, человек и в самом деве правду говорит? – в тон ему отвечал Свиридов.

– Нет, не дошел он еще до «состояния спелости».

Вот если бы сознался где спрятал деньги, я бы его выпустил, – Чурбаков отставил палку и напомнил Аркадию. – Я не из легковерных. Трудно тебе будет меня убедить. Начинайте, ребята.

Свиридов принялся наносить по мешку удары кулаками – так, как делают это боксеры, тренируясь с боксерской грушей. Он тщательно выбирал куда наносить удары, избегая пока бить в голову.

– Стойте! Стойте! – закричал Гетман.

Свиридов замер.

– Неужели так быстро? – рассмеялся Чурбаков и похлопал по плечу висевшего в мешке Гетмана. – Рассказывай свои секреты, с удовольствием послушаю.

– Ничего вы от меня не добьетесь, потому что денег у меня больше нет!

– Врет. Продолжай, – убежденно сказал Чурбаков.

Еще минут пять продолжалась экзекуция, пока Гетман снова не выдержал и запросил пощады.

– Нет, на этот раз останавливаться не будем. Однажды ты меня обманул, так что теперь веры тебе нет.

Еще пару минут поколоти-ка его, пока не устанешь.

Свиридов работал кулаками от души. Наконец остановился, перевел дыхание.

– Все, Сережа, твоя очередь. И все-таки знаешь, – Чурбаков говорил шепотом, обращаясь к Свиридову, но достаточно громко, чтобы его слышал Гетман, – по-моему, он не врет и денег у него действительно нет.

Аркадий Петрович затаился, надеясь на чудо, надеясь на то, что ему поверят, оставят в покое. Пусть убивают, но только потом. Пусть прекратят мучения.

– Сережа, теперь ты.

И новый град ударов обрушился на Гетмана. У Бородина был свой стиль истязаний. Если Свиридов наносил короткие частые удары, то Сергей бил наотмашь, с оттяжкой, каждый раз глубоко погружая свои кулаки в тело вконец очумевшего от боли Аркадия Петровича.

– Передохни, Сережа, устал, наверное, – вкрадчивым голосом произнес Чурбаков, и все в наступившей тишине услышали, как надсадно и с хрипом дышит Гетман. – Ну как, есть у тебя деньги или нету?

– Нету! Нету у меня ничего! Ты же сам знаешь, я все собрал, что только мог, поверь! – бизнесмен пытался воззвать к разуму Чурбакова. – Я забуду обо всем, что произошло, забуду об этих деньгах!

– Кажется, начинает действовать.

– Мало еще, – сказал Свиридов, – скоро очухается.

– Пока не скажет, что у него есть деньги, нельзя останавливаться, – подытожил Бородин.

– Опустите-ка его, ребята, чуть пониже. Неохота руки марать, – приказал Чурбаков.

И Гетман почувствовал, как мешок, в котором он висит, опускается пониже, но не до самой земли.