В Жиронду, эстуарий рек Гаронна и Дордонь, через Блуа (город в континентальной Франции) войти никак невозможно; здесь явная опечатка от Blais – Блай, ключевой портовый город в эстуарии. Соль и вино активно закупались Англией именно в Жиронде.
Тема английского вторжения через город Ла-Рошель (rochelle означает «скала») развивается в следующем катрене 5—35:
Par cite tranche de la grand mer Seline,
Qui porte encores a l'estomach la pierre:
Angloise classe viendra soubz la bruine,
Un rameau prendre du grand overte guerre.
Через вольный город большого соленого моря,
Который еще носит в груди камень,
Английский флот в тумане
Возденет ветвь большой явной войны.
Отметим несомненные поэтические достоинства катрена, ощутимые даже в русском подстрочном переводе.
Катрен 9—49, как полагают комментаторы, предсказывает казнь английского короля Карла II в 1649 году:
Gand & Bruceles marcheront contre Envers
Senat de Londres mettront a mort leur roy
Le sel & vin luy seront a l'envers,
Pour eux avoir le regne en desarroy.
Гент и Брюссель выступят против Антверпена,
Сенат[оры] Лондона предадут смерти их короля.
Соль и вино его опрокинут,
Из-за них в царстве беспорядок.
Тент, богатый город в Испанских Нидерландах, был известен своим вольнодумством; в Брюсселе находилась резиденция правителя Нидерландов. Антверпен же представлял собой крупнейший и богатейший порт этой страны. Первая строка, таким образом, предсказывает антииспанское восстание в Нидерландах. Соль и вино были главными статьями экспорта Франции в Англию; следует также упомянуть, что консортом (нецарствующим королем) Англии до 1558 года был Филипп II Испанский, супруг Марии Тюдор. Катрен, таким образом, предупреждает Англию от вовлечения в войну на стороне Испании, что может привести к гибели английского монарха. Толкователи, применяющие это предсказание к Карлу I, считают «соль» и «вино» символами торгово-промышленной буржуазии, ставшей движущей силой антимонархической революции. Однако вино в этом случае было бы логичнее заменить пивом – как известно, лидер революции Оливер Кромвель был пивоваром…
В катрене 3—32 Нострадамус предсказывает новый виток войны («Марс») в Италии и Германии, когда немало французов найдет свою могилу на территории Великого герцогства Тоскана:
Le grand sepulcre du peuple Aquitanique
S'aprochera aupres de la Tousquane,
Quand Mars sera pres du coing Germanique,
Et au terroir de la gent Mantuane.
Большая гробница аквитанского народа
Окажется вблизи Тосканы,
Когда Марс будет близ германского края
И на земле народа Мантуи.
В катрене 3—46 предсказываются перемены в Лионе, «городе Планка» (Лион под именем Лугдуна был основан в 43 году до н. э. римским консулом, цензором и полководцем Луцием Мунацием Планком):
Le ciel (de Plancus la cite) nous presaige
Par clairs insignes & par estoiles fixes,
Que de son change subit s'aproche l'aage,
Ne pour son bien, ne pour ses malefices.
Небо города Планка предвещает нам
Посредством ясных знаков и неподвижных звезд,
Что приближается время его внезапного изменения
Ни к лучшему, ни к худшему для него.
Богатейший торговый город Лион в середине XVI века представлял собой яркое и колоритное зрелище. Крестьяне из Савойи и Дофине осаждали городские ворота в поисках заработка, на улицах плакали голодные дети – и в то же время крупные торговые кланы купались в роскоши; классическая картина социального неравенства. В 1527 году в Лионе произошло восстание городских низов – бедняки взломали муниципальный хлебный амбар и разграбили дома нобилитета.
В катрене 8—62 Нострадамус письменно зафиксировал предсказание разграбления и осквернения лионского собора Святого Иоанна:
Lots qu'on verra expiler le saint temple,
Plus grand du rosne leurs sacrez prophaner
Par eux naistra pestilence si ample,
Roy fuit injuste ne fera condamner.
Когда увидят разграбление священного храма,
Величайшего на Роне, осквернение их святынь,
От них родится обильнейший мор.
Король уклонится, не заставит осудить неправедное дело.
Нострадамус неоднократно бывал в Лионе; там выходили его книги, там жили многие его друзья и знакомые. Как мы помним, согласно свидетельству современника Нострадамуса Габриеля де Саконе, пророк, будучи в Лионе в 1560 году, предрек тамошнему кафедральному собору печальное будущее. И действительно, 30 апреля 1562 года, когда город оказался в руках гугенотов, собор Святого Иоанна был разграблен и осквернен.
В катрене 3—55 предсказан сложный политический конфликт во Франции:
En l'an qu'un oeil en France regnera,
La court sera a un bien faschux trouble:
Le grand de Bloys son ami tuera:
Le regne mis en mal & doute double.
В году, когда во Франции будет править одно око,
Двор будет ввергнут в весьма тягостное смятение.
Великий из Блуа убьет своего друга;
Царство ввергнуто во зло, и страх удваивается.
Под «одним оком» можно понимать всевидящего монарха, но чаще этот эпитет понимают как «одноглазый». Так трактовал его и сам Нострадамус, утверждая, что именно в нем он предрек убийство короля Генриха II на турнире летом 1559 года. В предисловии к альманаху на 1562 год, обращаясь к своему другу Жану де Возелю, он хвалил его за то, что тот-де верно понял многие его катрены, «как, например, „в год, когда во Франции будет править одно око, семя Блуа убьет своего друга“». Чтобы подогнать катрен под событие, Нострадамус здесь заменил слово grand («великий») на grain («семя»). Позднее этот катрен стали истолковывать как предсказание убийства герцога де Гиза в Блуа по приказу Генриха III в декабре 1588 года.
Один из самых сложных и многозначных катренов, 3—57, охватывает европейскую историю на протяжении почти 300 лет:
Sept foys changer verres gent Britannique
Taintz en sang en deux cent nonante an:
Franche non point par apui Germanique.
Aries doute son pole Bastarnan.
Увидят, как семь раз меняется британский народ,
Крашенный кровью на двести девяностом году, —
Вовсе не свободный, но благодаря германской поддержке.
Овен боится своей широты в Бастарнии.
