Литмир - Электронная Библиотека

– Когда она приезжала?

– Месяц назад, может, раньше. Я запомнил, потому что… слышал о ней в Лондоне и знал, что она…

– Довольно эксцентрична?

Мерриуэдер слабо улыбнулся:

– Дьявольская ситуация, Ротуэлл. Вы, наверное, гадаете, почему я так долго размышляю.

– Мне кажется, я понимаю ваши сомнения. Жаль, что обстоятельства вынуждают вас выступать в роли свидетеля. Я могу уйти, если хотите. И клянусь, никто никогда не узнает, что вы были поставлены перед таким выбором.

Мерриуэдер, казалось, был благодарен за понимание.

– Эта история тяготила меня. Я имею в виду смерть того офицера. Видите ли, я был против фальсификации фактов и настаивал на расследовании. Лучше разобраться во всем, говорил я, и позволить офицеру, который оказался под подозрением, смыть пятно со своего имени. Но я лишь недавно приступил к своим обязанностям и не пользовался влиянием. Все зависело от полковника, а тому не хотелось марать честь своего подразделения. Очевидцев случившегося не было, к тому же поблизости от нашего расположения начались беспорядки. – Он вздохнул. – Словом, я был под впечатлением этих событий, когда принял приглашение на обед. Друри оказался компанейским парнем, а мисс Блэр – мать – душевной женщиной. Если добавить к этому усталость после утомительного путешествия, из которого я только что вернулся…

– Они не обманули вашего доверия. Ни один из них не проговорился.

– Не считая того, что Друри увековечил этот разговор в своих мемуарах. – Мерриуэдер снова вздохнул. – Полагаю, Истербрук оторвет мне голову, если я не сделаю того, о чем вы просите, и окажет всяческое содействие, если я пойду вам навстречу. Он намного влиятельнее, чем принято считать.

Ему даже не требовалось называть цену, чтобы знать, что он ее получит.

– При всей эксцентричности Истербруку не нравится, когда его родовое имя становится предметом досужих сплетен.

– Досужие сплетни? Я знаю, что говорят о вашем отце и ссылке того офицера в колонии.

Все знают. В том-то вся проблема. Эллиот не мог обещать, что остановит руку брата, если весы, на которых колебалась совесть Мерриуэдера, склонятся не в ту сторону.

Он понимал, что должен употребить сейчас собственное влияние не только ради семьи, но и ради себя самого. Должен указать Мерриуэдеру на нестыковки в этом деле. Обстоятельства смерти офицера были подозрительными, но ник-то, в сущности, не знает, что произошло.

Мерриуэдер горько рассмеялся:

– Когда я был маленьким, мой отец предупреждал меня, что придет день, когда придется отстаивать свою честь. Цена может оказаться непомерно высокой. Я полагал, что отец имеет в виду дуэль. Мне в голову не приходило, что я могу упасть на острие собственной шпаги. – Он покачал головой и тяжело вздохнул. – Я не могу солгать, как бы мне того ни хотелось.

– Это ваше окончательное решение?

– Да, помоги мне Боже. Тот офицер умер от огнестрельной раны в груди, и были основания полагать, что к этому причастен его напарник. Я действительно рассказал об этом Друри за обедом.

Они обменялись взглядами, свидетельствовавшими о том, что у Мерриуэдера был выбор. Впрочем, Мерриуэдера вполне устраивал его выбор, и Эллиот понимал почему.

Эллиот откланялся, но помедлил у двери:

– Как звали того офицера?

– Лучше не будить спящую собаку, Ротуэлл.

– Несомненно. И все же мне хотелось бы знать его имя.

– Уэсли Ашком.

– Что с ним стало?

Мерриуэдер помолчал, колеблясь.

– Вскоре после этого он получил солидную сумму. В виде наследства. Продал офицерский патент и купил землю в Суффолке. Пару раз я подумывал о том, что неплохо бы поинтересоваться происхождением этого наследства, но потом решил, что от этого мой сон не станет крепче. Если он ушел от возмездия, то теперь уже ничего не поделаешь. Как я уже сказал, лучше не будить спящую собаку.

– Una maritata![4] Своим замужеством вы нанесли мне более глубокую рану, чем пистолет Пьетро. Я этого не переживу!

Голос Марсилио звонко разносился по саду, лицо превратилось в горестную маску, глаза были закрыты, рука прижата к сердцу.

– Я не считаю его законным. Мы ведь не католики. Но мы не в силах ничего изменить, пока не вернемся в Англию.

– В Англию! Вы уезжаете? Дорогая, я дрался ради вас на дуэли. Я был настолько близок к смерти, что даже слышал ангельское пение. И что же? Вы выходите замуж и уезжаете! Когда?

– Скоро. Я хотела повидаться с вами перед отъездом, что бы убедиться, что вы оправились после ранения.

Марсилио наконец угомонился, перестав изображать мелодраму. Поощряемый Федрой, он устроил целое представление, расхаживая по саду, принимая эффектные позы и показывая, как все произошло.

Он был очень красив, этот юноша. Благодаря портновским ухищрениям и цвету его одежда была не просто модной, она характеризовала ее обладателя как художественную натуру. У него были черные вьющиеся волосы, более длинные, чем у большинства мужчин, и пышные усы, которые, вопреки его надеждам, не делали его старше.

Пока Марсилио актерствовал, Федра сидела на скамье, обмахиваясь веером. Описав, как его подстрелили, он уселся рядом с ней, чтобы в полной мере насладиться ее сочувствием.

– Мне уже лучше, – заверил он ее. – Но порой… – Mарсилио повел плечами и скорчил гримасу, давая понять, что воспоминания о ней останутся с ним навеки. – Вы изменили прическу, – заметил он, задержав взгляд на ее голове. – Это он заставляет вас убирать волосы в пучок?

– Сейчас слишком жарко, чтобы ходить с распущенными волосами.

Он потыкал пальцем в тяжелый узел волос у нее на затылке.

– Печально. Распустите их, дорогая. Я вам помогу. Федра шлепнула его по руке.

– Ничего подобного вы не сделаете.

– Тогда распустите их сами. Пусть они развеваются на ветру, такие же свободные, как ваша душа. Вы ведь сделаете это для меня?

– Черта с два она это сделает!

Федра замерла, услышав эту реплику, произнесенную натянутым тоном. Марсилио тоже замер, пытаясь определить, откуда донесся этот недружелюбный голос.

Как выяснилось, из-за их спин. Бедный Марсилио не мог видеть Эллиота, стоявшего в десяти шагах от них. Зато Федра видела. И искренне надеялась, что Эллиот будет выглядеть менее грозно, когда Марсилио обернется.

Этого, однако, не произошло. Эллиот обошел вокруг скамьи и предстал перед ними. Марсилио немного отодвинулся от Федры.

Эллиот улыбнулся, но это была не та улыбка, которая могла бы разрядить ситуацию. Марсилио попытался придать себе уверенный вид, но безуспешно.

– Эллиот, я так рада, что ты наконец вернулся. Это Марсилио. Помнишь, я рассказывала тебе о нем?

Его улыбка не смягчилась. Наоборот, в глазах усилился стальной блеск.

– Я всегда рад познакомиться с твоими друзьями, дорогая.

Марсилио принял эту реплику за чистую монету. Он облегченно улыбнулся и разразился речью, более торопливой и многословной, чем позволял его английский.

– Si, старый amico.[5] Ваша signora – мой дорогой друг. Я пришел, чтобы сказать ей arrivederci.[6] Надеюсь, мы когда-нибудь снова увидимся и продолжим нашу дружбу. – Он вскочил на ноги и отвесил Федре быстрый поклон. – Мне пора.

– Я вас провожу, – предложил Эллиот.

– Grazie,[7] но я…

– Я настаиваю.

Это заняло некоторое время. Федра ждала в саду. Если им предстоит ссора, то лучше здесь, где их не услышат слуги.

Наконец появился Эллиот. Федра смотрела, как он шагает по вымощенной камнем дорожке, тянувшейся между двумя рядами живой изгороди из аккуратно подстриженного кустарника. Он был не намного старше Марсилио, но в тех отношениях, которые действительно что-то значили, между ними не было никакого сравнения.

Его глаза по-прежнему смотрели жестко, уголки губ были решительно сжаты.

вернуться

4

Вы замужем! (ит.)

вернуться

5

друг (ит.)

вернуться

6

до свидания (ит.)

вернуться

7

Спасибо (ит.)

46
{"b":"97046","o":1}