– Как это трудно, как трудно! – твердил я больше для того, чтобы вызвать дальнейшие ободрения Торцова.
– И годовалому ребенку трудно делать первые шаги и его пугает сложность владения мышцами неокрепнувших еще ножек. Но он не думает об этом через год, когда начинает бегать, шалить и прыгать.
И виртуозу на рояле тоже трудно вначале и он пугается сложности пассажа. И танцору трудно на первых порах разбираться в сложных, запутанных па.
Что было бы, если бы им пришлось думать во время публичных выступлений о каждом движении мускула и производить их сознательно? Труд виртуоза и танцора оказался бы непосильным. Нельзя запомнить каждый удар пальца о клавиши на протяжении длинного фортепианного концерта. Нельзя сознательно сократить каждый мускул ног в течение всего балета.
По удачному выражению С. М. Волконского, "трудное должно стать привычным, привычное – легким [а легкое – красивым]". Для этого нужны неустанные систематические упражнения.
Вот почему виртуоз и танцор месяцами долбят один и тот же пассаж или па, пока они однажды и навсегда не войдут в их мускулы, пока усваиваемое не превратится в простую механическую привычку. После этого уже нет нужды думать о том, что было так трудно и что так долго не давалось вначале.
Покончив с одним сложным пассажем, проделывают то же и с остальными, пока привычка не завоюет всего целого.
При выработке техники актера и при восприятии "системы" происходит то же самое.
Во всей нашей работе также необходимы неустанные систематические упражнения, долбление, тренинг, муштра, терпение, время и вера, к которым я и призываю вас.
Слова "привычка – вторая натура" ни в какой области не применимы так, как в нашем деле.
П_р_и_у_ч_е_н_н_о_с_т_ь настолько нам необходима, что я прошу для окончательного признания узаконить ее особым флажком с надписью: "В_н_у_т_р_е_н_н_я_я п_р_и_в_ы_ч_к_а и п_р_и_у_ч_е_н_н_о_с_т_ь".
Пусть его повесят на этой стене, там, где уже красуются другие элементы внутреннего сценического самочувствия.
– Будь уверен,- лаконически отозвался Иван Платонович, и вышел из комнаты7 .
– Ну что? – спросил меня Аркадий Николаевич с своей милой улыбкой.- Теперь вы успокоились?
– Нет. Все это очень сложно, – упрямился я.
– Встаньте, пожалуйста. Возьмите бумагу, которая лежит там на стуле, и дайте ее мне,- неожиданно обратился ко мне Аркадий Николаевич.
Я исполнил его просьбу.
– Благодарю вас,- сказал он мне.- Теперь опишите словами то, что вы сейчас внутренне чувствовали и внешне ощущали, пока выполняли мою просьбу.
Я растерялся, не сразу мог понять, чего от меня хотят и как выполнить заданное.
После происшедшей паузы Торцов заметил:
– Вот видите, несравненно легче выполнить и ощутить простое, механически привычное действие и чувство, связанное с ним, чем словесно изложить его. В последнем случае пришлось бы писать целые тома.
Если сознательно вникать в самые привычные ощущения и механические движения, поразишься сложности и непостижимости того, что мы свободно совершаем без всякого усилия и сознания.
Поэтому постепенное изучение "системы" при помощи привычек и приученностей не так уж сложно на деле, как кажется в теории. Не нужно только торопиться.
Несравненно хуже то, что перед нами встает новая трудность, которая заключается совсем в другом.
– В чем же? – испугался я, предвидя новую мудрость.
– В заскорузлости актерских предрассудков,- ответил Торцов.
Можно считать за правило, при редких исключениях, что актеры не терпят в своем искусстве ни законов, ни техники, ни теории, ни тем более системы. Они любят только свое "вдохновение" в кавычках или иногда без оных.
Большинству из них кажется, что сознательное в творчестве только мешает.
Правда, на первых порах так и бывает. Гораздо легче играть "как бог на душу положит".
Не спорю, в иных случаях, по неведомым причинам это прекрасно удается талантливым людям.
В других же случаях, по тем же необъяснимым капризам природы, вдохновение не приходит, и тогда, оставшись без техники, без манков, без знания своей природы, актер играет не "как бог на душу положит" хорошо, а "как бог на душу положит" плохо, и у него нет возможности направить себя на верный путь.
Такие люди не хотят понять, что случайность не искусство и что на ней нельзя основывать его. Мастер должен владеть своим инструментом. А он у артистов сложный. Мы имеем дело не только с голосом, как у певцов, не только с руками, как у пианиста, не только с ногами и телом, как у танцора, но одновременно и сразу со всеми [элементами] духовной и физической природы человека. Чтобы овладеть ими, необходимы время и большой систематический труд, программу которого и дает вам так называемая "система".
Будьте же терпеливы, – успокаивал Аркадий Николаевич. – Через несколько лет, если будете упорно следить за собой, элементы самочувствия созреют, расцветут. Вот тогда заговорите иначе. Если даже захотите получить неправильное самочувствие, не сможете этого сделать, так сильно вкоренится в вас правильное, со всеми присущими ему элементами.
– Подлинные артисты "милостью божией" без всяких элементов и самочувствий играют хорошо,- печалился я.
– Ошибаетесь,- остановил меня Аркадий Николаевич.- Прочтите, что об этом написано в книге "Моя жизнь в искусстве". Чем талантливее артист, тем он больше интересуется техникой вообще и внутренней в частности. Щепкину, Ермоловой, Дузе, Сальвини внутреннее сценическое самочувствие и его составные элементы даны были от природы. Тем не менее они всегда работали над своей внутренней техникой. У них моменты вдохновения почти нормальное явление. "Наитие свыше" приходило к ним естественным путем, почти каждый раз, при каждом повторении творчества, но они всю жизнь искали пути к нему.
Тем более об этом надо заботиться нам, более скромным дарованиям. Нам, обыкновенным смертным, приходится приобретать, развивать, воспитывать в себе поодиночке каждый из элементов внутреннего сценического самочувствия долгим временем и упорным трудом. При этом не следует забывать, что просто способные никогда не станут гениями, но благодаря изучению своей артистической природы, законов творчества и искусства скромные таланты породнятся с гениями и станут с ними одного толка. Это сближение произойдет через "систему" и, в частности, через правильное внутреннее сценическое самочувствие.
