Через это отверстие и проходил свет, но, посмотрев в него, Берта ничего не смогла увидеть. С той стороны отверстие было чем-то загорожено.

На секунду Берта забыла, что рискует быть пойманной. На первый план в ней вышел детектив. Кто-то использовал гараж, чтобы следить за жизнью дома. Этот свет шел как раз из спальни Мейбл Белдер. Берта подняла с рабочей скамьи отвертку и просунула в отверстие. Ее конец наткнулся на препятствие. Берта попробовала толкнуть его и поняла, что это была картина, висевшая на стене. Если ей удастся отодвинуть картину, то она увидит всю комнату. Кто-то наверняка таким образом следил за миссис Белдер. Следовательно, картину можно было отодвинуть, а потом, если нужно, отпустить, и она вернется в прежнее положение.

Берта слегка толкнула картину и осторожно отвела конец отвертки в сторону. Повинуясь толчкам отвертки, картина подалась назад. Берта услышала, как открылась дверь, а потом до нее донеслись тихие голоса и еле слышный шепот.

Ее любопытство достигло предела. Она вставила отвертку в отверстие под самым острым углом и, используя край отверстия в качестве точки опоры, отодвинула картину.

Перед ней открылась часть спальни миссис Белдер. Напротив трюмо сидела Карлотта. Смазывая кремом руки, она рассматривала свое отражение в зеркале с тем критическим видом, который женщины приберегают для наиболее интимных моментов, когда можно сбросить с себя маску.

Берта завороженно смотрела, как Карлотта открыла ящик трюмо и принялась в нем рыться. В зеркале отражалось ее лицо. Синие глаза блестели триумфальным блеском, который характерен для человека, предвкушающего удачный ход.

Карлотта потянулась к телефону, быстро покрутила диск и сказала:

– Справочная? Не могли бы вы сообщить мне домашний номер телефона Джорджа К. Нанли? Я не знаю адреса, – последовала пауза. – Спасибо.

Она повесила трубку. Берта видела, как ее пальцы проворно летали над диском телефона, и услышала, как она произнесла:

– Алло... Алло, это мистер Нанли?.. Мистер Нанли, мы с вами никогда не встречались, это говорит Карлотта Голдринг. Я сестра миссис Белдер... Да, это так... мистер Нанли, я обнаружила кое-какие важные доказательства. Я подумала, что, может быть, вы захотите со мной побеседовать. Это касается убийства Мейбл. Я сказала «убийства», мистер Нанли... Я знаю, что вам крайне необходимы деньги, и вы, кажется, выигрываете от смерти моей сестры. Вы...

Карлотта, чувствуя себя уверенно, приняла более удобную позу, и Берта увидела в зеркале, как она, меняя положение, подняла глаза. Берта заметила растущий ужас в глазах девушки и не могла понять, чем он был вызван. Потом она догадалась. В зеркале Карлотта увидела, что картина, сдвинутая отверткой Берты, сильно отклонилась от нормального положения. Берта обругала себя идиоткой за то, что не догадалась, что картина, висящая на длинной веревке и отклоненная от вертикального положения, привлечет внимание.

– Мама! – закричала Карлотта.

Берта поспешно отпустила отвертку и услышала, как та ударилась о пол спальни. Картина скользнула по стене, отклонившись в другую сторону, словно маятник. Берта повернулась...

Казалось, что ей на голову обрушился метеоритный дождь, потом метеориты рассыпались, разбрасывая потухающие струи света. Что-то холодное ударило Берту по щеке и так и осталось на ней. Из какой-то отдаленной и недосягаемой части подсознания до нее дошло, что холодная поверхность была полом гаража.

Где-то рядом гудели голоса, которые измученный мозг Берты отчаянно пытался разобрать и найти в них смысл. Лежа на спине с закрытыми глазами и ощущая нескончаемую боль в голове, она размышляла, почему сочетание свистящих звуков, таких, как «у-и-й-цссс» в слове «убийца» должно означать, что кто-то кого-то убил.

И это размышление вернуло ее к сознанию.

Глаза Берты открылись и так же быстро закрылись. Сержант Селлерс с серьезным видом разговаривал с Карлоттой и миссис Голдринг. Очевидно, он только что прибыл на место происшествия, и Берта решила притвориться больной, оттягивая тот ужасный момент, когда ей придется давать ему объяснения.

Голос Карлотты звучал быстро и возбужденно:

– ...Укладывала волосы и увидела покосившуюся картину. Она была отодвинута в сторону. Вы знаете, сержант, как подобные вещи привлекают внимание. Я подняла глаза и тогда увидела, что из стены торчит эта штука. Сначала я подумала, что это пистолет, и я даже видела, как блестит чей-то глаз. Я позвала маму. В тот момент, как я закричала, предмет упал на пол. Тогда я увидела, что это была отвертка. Мама была в кухне, кормила кота. Она прибежала, чтобы посмотреть, в чем дело, и подумала, что я сошла с ума. Картина уже была на месте.

Миссис Голдринг продолжала:

– Нет, дорогая, я подумала, что случилось что-то ужасное. Ты представить себе не можешь, что с тобой творилось. На тебе лица не было, и ты пристально смотрела на лежавшую на полу отвертку. Ты выглядела так, словно это была ядовитая змея, которая собиралась тебя ужалить.

– В общем, – подвела итог Карлотта, – я закричала, позвала маму и сказала ей, что в гараже кто-то есть. Мы обе бросились по коридору. Мама прибежала первой. Она и увидела того человека. Он склонился над миссис Кул... конечно, мы в то время еще не знали, что это была миссис Кул. В руке у него была дубинка... что-то белое. Она походила на кусок трубы, завернутой в белую бумагу. Но сначала я подумала, что это длинный нож.

– И что он сделал? – спросил сержант Селлерс.

– Он поднял голову, увидел нас и кинулся в нашу сторону, размахивая своим оружием.

– Вы рассмотрели его лицо?

– Нет. В гараже было темно. Знаете, такая полутьма, когда вы можете различить только фигуры. Я могу описать, как он был сложен, но ни я, ни мама не разглядели его лица.

– Он был высокий и стройный или...

– Нет, он был среднего роста, и у меня сложилось впечатление, что он был хорошо одет и походил на джентльмена, хотя я не знаю, почему мне так показалось. Возможно, потому, что на нем хорошо сидела одежда или он по-особенному двигался. В нем была какая-то легкая грация, которую приобретают мужчины, когда они всегда хорошо одеты и знают это. Я понимаю, что мои слова звучат глупо.

– Нет, – задумчиво сказал сержант Селлерс. – За этим что-то должно скрываться. Продолжайте, что же случилось?

– Это почти все. Он пробежал мимо нас. Мама пыталась его остановить, и он ее ударил.

– Прямо в желудок, – с негодованием заметила миссис Голдринг. – Но я не согласна с Карлоттой. Я не думаю, что он был джентльменом. Джентльмен не ударил бы женщину.

– Кулаком? – спросил Селлерс.

– Нет, – негодующе отозвалась миссис Голдринг. – Он ткнул в меня концом трубы или чем-то еще.

– Что потом?

Карлотта продолжала:

– Потом он побежал по коридору. Я боялась, что мама серьезно пострадала. Я думала, что он заколол ее ножом. Я спросила маму, не очень ли ей больно, и тогда мы услышали, как хлопнула дверь черного входа.

– Вы побежали в заднюю часть дома?

– Боюсь, мы были рассержены, чтобы быть благоразумными, – сказала миссис Голдринг. – Мы бросились в заднюю часть дома. Он убежал через кухню. Вискерс, кот, взобрался на стол, и его глаза были огромными и круглыми, а хвост оттопырен так, что стал похож на игрушечный воздушный шар.

– Кот всегда ведет себя так с незнакомыми?

– Нет. Он обычно очень ласковый, – сказала миссис Голдринг. – Потом я сказала Карлотте, что, наверное, кот знал этого человека или тот произвел на него неприятное впечатление. Возможно, этот мужчина пытался схватить его, и кот испугался. От страха у него глаза вылезли на лоб.

– Словно этот мужчина был огромной собакой, которая за ним гналась, – сказала Карлотта.

– Теперь давайте все расставим по местам, – сказал Селлерс. – Вы крикнули: «Мама!» – и тут же миссис Кул уронила отвертку, и картина встала на место. Так?