– Я думаю… чтобы закон, основанный на подобной идее, заработал, не помешает внести в него несколько поправок…- Он снова поднял руку, чтобы унять шум.- Во-первых, Нужно обеспечить систему слежения за действиями клерков, которая обеспечивала бы гарантированную посадку тех из них, чей менталитет не позволяет общаться с чужими деньгами.- Слегка склонив голову и снова подняв руку вверх, Абар пытался снизить шум и хохот в зале. Когда это ему несколько удалось, он продолжил:

– Во-вторых – надо бы обеспечить этих самых клерков квалифицированной помощью… То есть – если он уверен в том, что поступает правильно – то, Бога ради, пусть поступает… Если же он в чём-то до конца не уверен – то, разумеется, он вправе инициировать проверку этого производства комиссией, состоящей из найденных им квалифицированных специалистов в этой конкретной области, и основывать своё решение уже на выводах этой комиссии. Разумеется, интересы как членов комиссии, так и самого клерка должны быть учтены…

– А в чём состоят эти интересы? То есть – интересы клерка, членов комиссии?- Осторожно спросили из зала.

– И он сам, и все эти люди – его сообщники – впоследствии становятся пайщиками нового, более крупного, предприятия, которое он осторожно пытается вырастить из выбранного им старого предприятия за счёт госвложений.

– А интерес государства?

– Будущие налоги.- Усмехнулся президент.- С более крупного предприятия.

– А если этот клерк… Просто ошибётся?- Иронично поинтересовались в зале.

– Он ошибётся не сам, а вместе со всеми своими консультантами.- Ухмыльнулся Абар.- Что маловероятно.

– Но – всё же?

– Если все эти люди ошиблись – они должны потерять денег примерно столько же, сколько должны были бы получить. Механизмы реализации всего этого совершенно не были продуманы тогда и продумываются нами как раз сейчас… А в итоге внедрения этих механизмов… в стране должны начать образовываться группы лиц, составленные из госклерков и сработавшихся с ними специалистов, которые будут одно за другим 'вытягивать' те предприятия, которые действительно ценны потребителям своей деятельностью. Будут "вытягивать" потому, что, пока эти предприятия работают – они будут получать часть их дохода; а долго работать будут именно те предприятия, которые нужны потребителям, и так далее – круг будто бы замкнулся. Пока – так, а там посмотрим.- Развёл руками Абар.

…Честно говоря, мне показалось, что, если не большинство, то очень многих из сомневавшихся бюрократов он именно этим (то есть – таким своим отношением делу) и 'купил': многие паразитировали на использовании своих должностей не столько потому, что считали для себя такой способ существования единственно возможным или предпочтительным, сколько потому, что существующая система не предоставляла им выбора… То есть – выбор был: либо использовать своё служебное положение в корыстных целях и жить, как они говорили, 'достойно'; либо – не использовать и жить 'на жалованье'. Разумеется, подавляющее большинство из них жизнь "на жалованье" совершенно не устраивала. А использование служебного положения в корыстных целях создавало… скажем так: некоторый дискомфорт, вызванный если не угрызениями совести – то, по крайней мере, некоторой вероятностью попасть за решётку. А ожидание ареста – вне зависимости от его вероятности – процедура, которую вряд ли можно назвать приятной или способствующей комфорту, который они все так любили, ценили и уважали…

Обрисованные президентом перспективы легализации их "коммерческой деятельности", да ещё – за счёт государственных денег, если и не вызвали полного и единодушного доверия, то, по крайней мере, зародили у них надежду – по крайней мере, на то, что постоянное ожидание неприятностей сменится, наконец, столь долгожданным комфортом и покоем…

‹/pos›

…Постепенно надеждой – как этой, так и другими – загорались всё новые и новые слои населения, классы, общественные группы – Абар каждому из них сумел придумать и высказать вполне неплохой вариант относительно безбедного существования. Это невольно подкупало: казалось, люди уже настолько устали от анархии, что большинство готово было даже поступиться частью дохода, лишь бы жить предсказуемо и спокойно… Наиболее бойкие даже заключали сейчас пари – пройдёт Абар с его идеей об абсолютной власти или нет. Не берусь, правда, судить, было это проявлением простого азарта или же они пытались заглушить – хотя бы и таким вот способом – постоянно растущую тревогу…

В любом случае, теперь его "идеи о взаимном увязывании интересов" пришлись, как нельзя, кстати: люди, припоминая все эти идеи, листали старые газеты с довыборными интервью, судачили… Многие недоверчиво решались – казалось, просто по принципу: "Авось, хуже не будет…". Честно говоря, сильных противников я так и не приметил. Были те, кто решились ему поверить – и были те, кто так и не рискнул. Против него толком не выступил никто – по крайней мере, никто из серьёзных политических фигур: все ждали. Видимо – то, что он говорил, толком никого не пугало, а лишь только озадачивало: нечто вроде того, что "хм… вроде нормально… вот только… ему-то самому это зачем?". Похоже, большинство политиков оценивало его идеи, как, в принципе, здравые – и, следовательно, не считали целесообразным выступать против них. Для того же, чтобы оценить правдивость Абара и его реальные, а не декларируемые цели – они просто не имели достаточно информации, а потому, с осторожностью, свойственной этим людям, не выступали ни "за", ни "против" – а выжидали, тратя пока время и силы на то, чтобы добыть как можно больше сведений о нём самом, о его судьбе, окружении, взглядах, поступках; понять его интересы…

Собственно, быть может, именно поэтому – то есть вследствие молчания политиков – весь этот период был для меня, как для газетчика, малоинтересен – одни только склоки, судачанья, суждения… Ничего конкретного, ни одного интересного события. Скрент уже начинал нервничать – но что я мог ему предложить? Сообщения типа "Бабка Антина подралась с бабкой Инфиной на Кайанском базаре" его почему-то не интересовали. Его интересовал прогноз – возможно более полный и точный. Прогноз, которого я ему совершенно не мог предложить… И единственным средством для смягчения его раздражения в течение всего этого времени оставались кассеты Кароя: по крайней мере, эта информация давала хоть какую-то пищу для ума, хоть какие-то основания для более-менее хлипких прогнозов…