– Именно, дружище, именно…- Закивал президент.- Так что же нам с этим делать?- Вспомнив о демонстрации, повернулся к экрану он.

– А надо ли что-то делать?- Насмешливо играя своим телом – как будто, извиваясь, пыталась выбраться из длиннющего разреза своего платья – поинтересовалась подошедшая Наита.

– Ты думаешь?- Поднял на неё задумчивый взгляд Абар.

– Я думаю, что при условии согласия всех членов семьи… всё, что происходит в семье – есть их личное, семейное дело.- Пожала плечами Наита.- Говорят, что Святой Августин сказал однажды: "Люби – и делай, что хочешь",- и я не думаю, что он был неправ.- с вызовом заявила она.- Лишь бы никто ничего никому не навязывал.

– Кстати… "семейный союз создаётся исключительно на добровольной основе; никто не вправе принуждать кого-либо к союзу с неугодным ему человеком".- вмешался Джакус.

– Тогда я вообще не вижу проблемы.- Развела руками президентша.

– Выходит, что нельзя привести в уже сложившуюся семью третьего или четвёртого члена, если он неугоден остальным… Что ж – действительно, не вижу проблемы.- Пожал плечами Абар.- Что, мужики – осветите?- повернулся он к нам. В глазах его играли бесенята – как бывало, когда он намеревался "вздёрнуть эту дряхлую клячу на дыбы". Мы переглянулись. В принципе, против такой формулировки не возражал никто: всё равно сегодня в подобном случае – если третий неугоден – оформляют развод. А если угоден? Никто из нас этого не знал. И не слышал, как поступают в таком случае. Немного поразмыслив над этим, мы пришли к выводу что "живут потихоньку, таясь от соседей". И… Мы решили этим ребятам помочь. Помочь тем, кого никогда не видели, и, быть может – не увидим. Помочь тем, чья любовь свободна от ревности, как от пережитка такого отношения к любви, как к собственности на личность. Помочь тем, чьей любви каждый из нас, быть может, в глубине души капельку завидовал…

– А может, любовь – это когда ты счастлив от того, что любимому человеку хорошо – вне зависимости от того, с тобой ли он сейчас?- Как-то отстранённо выдал Карой. Немного поразмыслив, присутствующие согласились – дескать, "действительно, может". И – подняли в прессе хай по поводу того, что новый закон совсем не обязывает кого бы то ни было создавать немоногамные семьи и не призывает к распутству, что распутство в нём могли углядеть только те, кто лишь об этом и мечтал, а возмущаются они этим законом лишь для того, чтобы прикрыть собственное распутство – дескать, чтоб, не дай бог, кто-нибудь не догадался… И так далее. Короче говоря – разъяснили населению "психиатрическую основу подсознательного влечения к возмущению снижением строгости закона". Признаться, я не ожидал такого эффекта: буквально за несколько дней такой шумихи толпа у парламента уже рассеялась, а через неделю о ней просто забыли. Неужели действительно мы, язвя, попали в точку, и этими людьми не двигало ничего, кроме желания показать, что они не такие, каковы есть на самом деле? Кто знает… Но формулировку закона менять не стали. Так она и осталась в Ункарии – без малейшего намёка на запрет моногамии. Воспользовался ли этим кто-либо? Бог весть. Мне такие случаи неведомы.