– Беспокоишься, что соседки будут недостаточно пьяны?- Поддел меня сосед справа.

– Нет – просто борюсь за справедливость…- Вздохнул я.

– Дорогие мои соотечественники… Братья и сёстры…- Услышали мы с экрана голос Анас-Бара.- Давайте в сей праздничный час забудем обо всех хлопотах мирской жизни, о невзгодах и неудачах, о глобальных целях и о политике… Давайте простим всех врагов наших и всех, кто доставил нам хлопоты или неприятности по глупости или по неведению… Давайте отплатим друзьям верностью, а врагам – хотя бы безразличием… Давайте будем добрее, выше и сильнее, чем мы были вчера. Да пребудет с нами Всевышний!- Поднял он кубок.- Аминь…

– Аминь…- Удивлённо промолвил Борен, как бы удивляясь неожиданности текста и краткости изложения. Все невольно встали и с бокалами в руках слушали перезвон колоколов новоапатьевского собора в Кайане. Наконец перезвон кончился и послышались равномерные удары большого колокола – в ночь на Рождество он отбивал столько ударов, сколько лет прошло с первого Рождества…

– С Рождеством!- Поднял бокал Борен. "С Рождеством!", "С Рождеством"! – послышалось со всех сторон. Ирен, потянувшись за лежащим на столе пультом, приглушила звук:

– Больше часа будет звонить,- шепнула мне она. Мы выпили. И сели, поставив бокалы.

– Мда… Это несколько не то, что Соновские тирады…- Усмехнулся Борен.- Там можно было уснуть… Ну, ладно. У них там – своя свадьба, а у нас – своя. С Богом…- Как бы решившись, произнёс он, широким жестом приглашая всех к столу. Девушка внесла большую миску с какой-то розовой водой, в которой плавал персик. Интересно – это тоже была часть ритуала? Или – просто подражание древним слухам или потакание чьим-то чудачествам? Борен омыл руки, вытер их полотенцем, висевшим на руке девушки, и принялся разламывать индейку. Расправился он с ней сравнительно быстро – вскоре на блюде уже была просто горка дымящихся кусков мяса. Вторично омыв конечности и вытерев их, он взглянул на девушку:

– Ты… одна там?

– Нет…- Улыбнувшись, покраснела она.

– Если скучно – приходите к нам…- Тихо предложил он.

– Я спрошу…- Кивнула хозяйка и скрылась за дверью.

– Прошу!- Борен широким жестом обвёл рукой стол и мы приступили к трапезе. Пировали недолго – примерно через полчаса от индейки остались одни кости, остатки прочих яств лишь отмечали тарелки, на которых яства сии ранее покоились. Яблочный сок пошёл вслед за индейкой очень хорошо. Виноградный казался немного терпким, но я придумал разбавлять его с яблочным – оказалось ещё лучше. Уговорив попробовать сего коктейля Лидочку и Ирен, я заслужил ревнивый упрёк соседа справа:

– У нас обычно каждый обслуживает даму слева от него…- Смеясь одними глазами, заметил он.

– Что делать – супружеские обязанности…- Вздохнул, разведя руками, я.

– Понимаю…- Кивнул тот.- Махнёмся?- Он имел в виду Ирен.

– Ну, нет!- Замотал головой я.- Уж как вышло – так и вышло…

– Ну, вот – первая семейная ссора…- Вздохнул он, отворачиваясь, чтоб не рассмеяться.

– Не ссорьтесь пожалуйста, горячие ункарские парни!- Встав в позу оракула, призвал Борен.- Во избежание обострения,- он взглянул на меня,- О! Даже – международной!… Обстановки… Предлагаю начать танцы!- Борен на мгновение задумался, разглядывая руки.- Дабы не пачкать дамам спины индюшатиной – рекомендую пользоваться душем у бассейна или умывальником у входа…- Попытался сострить он. Народ, ухмыляясь, не очень охотно потянулся к вышеозначенным местам. Выпорхнув ненадолго в раздевалку, Лидочка вернулась с кассетой, которую тут же вставила в магнитофон.

– Слышала, как Карой хвалился, будто на ней что-то неплохое…- потом расскажет мне она.

– Так ты что – у него её попросту вытащила?- Удивлюсь я.

– Нет…- Лидочка успокаивающе положит руки мне на плечи.- Просто он её именно для этого и принёс… Как я поняла.

…Пока же события развивались следующим образом: Лидочка колдовала с магнитофоном, пытаясь разобраться в назначении бесчисленных кнопок и рычажков устройства неизвестной ей конструкции, Джакус, вернувшись и вытирая руки простынёй, направился к ней – помогать; детвора схлынула в одну из дверей – ведущую, как я потом выяснил, в спортзал; я же, стряхнув остатки влаги с конечностей и, по примеру медвежонка, вытерев их о наброшенную на плечи простыню, прислушивался к "светским дискуссиям".

Один из ошпаренных что-то распространялся об автопарках, общественном транспорте, финансовых проблемах рокарного хозяйства и прочей чепухе.

– Да мозгов у них не хватает, а не денег…- Недовольно возразил ему Борен.- Возьми хотя бы проблему общественного транспорта: во времена Сонов, когда все бабки считались наверху и цену определял не баланс между спросом и предложением, а дядя сверху на основании "необходимых затрат на производство" – цена всех видов городского общественного транспорта была одна и та же. И – её хватало.

– А субсидии?- Исподлобья бросил прислушивавшийся к ним Карой.

– Субсидии были.- Не стал отрицать магнат.- Да только они покрывали не реальный недостаток кассового сбора, а расхлябанность и бесхозяйственность "руководителей". Уж смею тебя уверить…- Загадочно ухмыльнулся он.- Сегодня цена билета в реальном выражении – та же…

– Что значит "в реальном выражении"?- Несмело и тихо спросила супруга ошпаренного – та самая, что была причиной моего "конфуза". Борен оглядел её внимательно, с видимым удовольствием, с головы до ног, чем вогнал в некоторое смущение, но не в краску, и произнёс:

– Это – некоторая абстракция, целью введения которой является возможность хоть сколько-нибудь объективного сравнения цен разных периодов.- Внимательно прослушав сию тираду, его собеседница встряхнула головой так, как будто пыталась стряхнуть с неё что-то, чего было слишком много. Борен, с улыбкой разглядывая её, продолжил:

– Можно сравнивать цены разных периодов по ценам на хлеб, на золото, на нефть… Можно сравнивать цены, выраженные в какой-нибудь более стабильной валюте – но это всё будет весьма относительно, ибо всем этим ценам тоже свойственна некоторая конъюнктурность…- Собеседница, сквозь едва сдерживаемый смех, с трудом делала "умное лицо" и согласно кивала. Борен, видя, что смех уже начинает душить её, всё больше улыбался.- Но самая сносная оценка, хоть сколько-нибудь претендующая на объективность, получается, когда все эти оценки усредняют, чтобы избежать влияния конъюнктурных колебаний каждой из них. В результате получается нечто общее, более объективное, чем любая частность, и это общее обычно и используется для подобных сравнений. Грубый пример – используемый в прессе термин "потребительская корзинка". Если раньше она стоила 100, а теперь 200 – считаем, что усреднённый уровень инфляции – в два раза. Если же теперь стало 50 – значит, была двукратная дефляция… но так не бывает.- Быстро добавил он.- Кто ж такое допустит?