– Не слишком спеши – я ведь не лошадь,- тихо пробасил он.- Мне, в принципе, и ведра достаточно…- С виноватым вздохом выдал он очередной перл. Негромко так выдал – но услышали все. И заулыбались. Ирен подошла, и, погладив его по голове, потрепала шевелюру и, прижав эту голову к животу, тихо сказала:

– Спасибо тебе… шут гороховый…- И, наклонившись, чмокнула "героя" в ухо да, помахав в дверях ручкой, упорхнула за Кароем. Калиа, встав с корточек, спросила:

– Запить?- И, увидев утвердительный кивок Джакуса, отнесла остатки запаса оладий на стол и вернулась с огромной – то есть совершенно невероятных размеров – чашкой чая.

– Кгрм…- Невольно поперхнулся Джакус.- Я ж вроде говорил уже, что я не лошадь…- Нерешительно пробовал протестовать он, принимая посудину.

– Так я ж тебе не ведро и несу…- Развела руками хозяйка. Последние одевавшиеся дамы, прыснув, со смехом вывалились на улицу. Одевавшие их кавалеры, не в силах скрыть улыбку, последовали за ними.

– Ну, вот – теперь и мне можно…- Со вздохом поднялся со своего места Джакус и направился к двери. Калиа, улыбаясь, многозначительно покачивала пустой чашкой. Переглянувшись со мной, прыснула и она – видимо, на моей физиономии было написано, что опустошить этот резервуар "вовнутрь" одним махом просто совершенно невозможно. Как бы утверждая обратное, она перевернула чашку вверх дном и даже потрясла ею: ни капли. "Вот так вот!", утверждающе кивнула она, прикусив губу, чтоб не рассмеяться: уж очень ошарашеным я, видимо, выглядел.

Вскоре все собрались во дворе. Народ, понемногу распаляясь в какой-то предпраздничной весёлости, начал кидаться снегом. Я слышал раньше о таких забавах – и даже видел, когда работал на олимпиаде в Муане; но они всегда меня как-то настораживали: у нас на побережье такого не было. Да и быть не могло: снег у нас если и существовал какое-то время, так только в виде грязи. Один из видов снежных развлечений аборигенов предусматривал засыпание снега за шиворот слабому полу. Слабый пол отвечал – видимо, это тоже была часть ритуала – невероятным по силе визгом. Временами мне даже казалось, что они соревнуются между собой, кто громче. Чаще всего это выглядело так: очередной комок снега попадал страдалице в лицо или, ещё лучше – в шею. "Виновник" тут же "виновато" подбегал, помогая вытрусить попавший за шиворот снег или смахнуть его с лица. При этом он уже, как правило, держал в руке очередной ком снега, чтобы при случае запихнуть его как можно глубже за шиворот жертвы. Собственно, при попытках "вытрусить попавший за шею снег" реально всегда выполнялись попытки… засунуть его поглубже. Что вызывало новый взрыв визга, негодующие вопли и… попытки ответить тем же. Причём развлекались этим – примерно с равным успехом – и взрослые, и дети. Неоднократно наблюдая подобные развлечения аборигенов, я не мог отделаться от мысли, что все участники заранее договорились, что им это на самом деле нравится и они просто разыгрывают спектакль перед зрителями, демонстрируя обратное.

…Реальные события несколько поколебали мою идею о предварительной договорённости: Карой попал за шиворот Лидочке. И она, как самая завзятая аборигенка, дико взвизгнув, начала пытаться вытряхнуть или достать снег. Когда же Карой с виноватым видом подошёл, демонстрируя желание помочь – она, лихо захватив огромный комок снега, не дала бедняге опомниться… и они поменялись ролями: теперь она старательно запихивала снег ему за шиворот. Надо сказать, что Карой тоже не дремал, и, едва Лидочка нагнулась за очередной охапкой – судьба жертвы тут же настигла и её. Я вздохнул: идея о предварительной договорённости с треском провалилась: уж Карой-то с Лидочкой никак не могли заранее договориться. "Видимо, это у нас в крови"… – Со вздохом подумал я, аккуратно роняя маленький снежный шарик… за шиворот с интересом наблюдавшей за этим поединком Ирен.

…Такого визга я не слышал. Ни "до", ни "после". Наверное, сыграл свою роль "фактор неожиданности"… Ирен извивалась, как змея, но тщётно: шарик был очень небольшим и, тая, быстро опускался всё ниже и ниже…

– Это кто же тут такой изощрённый садист?- Сверкая глазами с явным намерением немедленно приступить к самой серьёзной и изощрённой на сегодняшний день "снежной мести", обернулась она. Видимо, шарик уже окончательно растаял…

Я стоял, в нерешительности разведя руками: дескать, я не нарочно… Ирен, увидев меня, вдруг как-то нерешительно поубавила свой пыл.

– Ан…- Нерешительно произнесла она, будто бы с видимыми усилиями припоминая моё имя.

– Анри…- Пришёл к ней на помощь я, протянув руку.

– Да, да… Анри…- Она смутилась, и, ни говоря больше ни слова, убежала.

– Что это с ней?- Осторожно поинтересовался я у освободившегося к этому времени Кароя.

– А что?- Вопросительно взглянул на меня тот.

– Не знаю…- Пожав плечами, чистосердечно признался я

– Не бери в голову.- Посоветовал мне смуглянка.- Я её иногда "Олесей" называю. Она не возражает. А мне она такой…- Он поразмыслил немного, как бы оценивая, что именно следует мне сказать,- больше нравится…

– А что такое "Олеся"?- Не понимая толком местных идиом, я решил уточнить смысл услышанного.

– Девушка такая… лесная.- Сверкнул глазами Карой.- Из серии мелких добрых волшебниц, красивых внешне и душой – но совершенно беспомощных среди людей. В "нормальном",- он выделил это слово с едкой иронией,- обществе.- Я, понимая, кивнул.- Может, как раз за то и нравится…- Вздохнул смуглянка.- Я снова кивнул: понимаю, мол. Карой развёл руками: дескать, коль понимаешь, так и делай соответствующие выводы.

– Ну, поехали…- Раздался с крыльца голос заперевшей дверь Калиа.- А то уже и полночь скоро…

– А куда ехать-то?- Недоумённо взглянул я на Кароя.

– Да ехать тут, собственно, нечего…- Усмехнулся тот.- Это просто выражение такое: когда с места двигаются "большим базаром"… Вот, как мы сейчас, примерно… Нечто вроде великого переселения… Бывает, что говорят "поехали". В смысле – пора трогаться в путь…

– Понятно,- кивнул я. Хотя в душе только подивился экзотичности да витиеватости словесных фривольностей аборигенов…