По знаку щупалец инспектора Маффа двое агентов бросаются к Дзарну и также заковывают его в наручники. Он обвиняется в незаконном присвоении общественных денег.

Ах так! Ну что ж, и Дзарн может рассказать кое-что любопытное. А знает ли инспектор Мафф, что брат Леорпа — владелец множества предприятий, выпускающих теле- и радиоприборы? А его тесть — президент и фактический хозяин единственного на Куате завода по производству искусственных спутников. У него, Дзарна, тоже есть веские доказательства, и он их представит суду… Конечно, никто ни о чем не подозревал — брат и тесть Леорпа выступали под вымышленными именами, а сам Леори, разумеется, остерегался говорить кому-либо о своем родстве с этими двумя почтенными господами. Что же касается планеты Три и ее обитателей, то на это всем начхать. Всем до одндго.

— О, о, — жалобно простонал Куатил. Он, правда, подозревал, что Леорп — проходимец, но ведь и Дзарн оказался мошенником. Только теперь он понАл, почему Дзарн набивался ему в друзья и распинался в своей любви к астрономии. Он притворялся влюбленным в пауку, а сам зарабатывал свои тридцать процентов на каждом построенном и разрушенном канале.

Ну, а инспектор Мафф? Что же он, собственно, инспектировал?

Но предки, почему они так рьяно вели космические исследования? Что ими двигало? Этот свой тревожный вопрос Куатилу все же удалось передать.

— Они тоже получали свои тридцать процентов, — ответил Леорп.

— Нет, и у них был брат или тесть, кровно заинтересованный в деле, — отпарировал Дзарн. — Кто действовал энергичнее, тот и заработал больше других. Но так или иначе свою выгоду имел каждый. Недаром же на холмах, как грибы после дождя, вырастают красивые виллы.

— Ox, ox, — тяжко вздыхает Куатил, вспомнив о своей комнатенке с маленькой кухней. А он-то ночами корпел над книгами и думал, что и других «сжигает священный огонь познания», как любил повторять Дзарн.

Инспектор Мафф наконец тоже кое-что понял; Дзарн — не ученый, а Леорп — не техник. И тот и другой — мошенники, к тому же Леорп еще и гангстер. Ну, а остальные? Может, — и Куатил зарабатывает на телескопах? Как это ему раньше не пришло в голову? Придется проследить и за главным астрономом; тут понадобятся самые опытные агенты.

А Куатил сидел в углу рядом с Фрастом, и его антенны печально склонились к полу. Но его благородному, изборожденному морщинами лицу тихо катились слезы, но он их не замечал.

Он думал о своем телескопе, о сверкании красок на планете Три, которым они вместе с Фрастом любовались долгими ночами. Он знает, что, как бы ни были корыстны другие служители науки, он и его юный ученик честно работали во имя одной только истины. Целый куатомесяц он наблюдал вблизи жизнь планеты Три. И пришел к твердому убеждению, что там нет разумных существ.

Три — это бесконечные леса, пустыни, озера, реки и моря. Быть может, где-то и бродят примитивные животные, большие мохнатые звери на плоских лапах, не способны даже понять, что существуют.

Heг, Три нир мандалукар.

И напрасно он снова шлет в телескоп очередное послание с Куат, четвертой планеты солнечной системы. Планета Три не отвечает.

Все единодушно решили: избранником будет Он. Когда встал вопрос о выборе Кандидата, ни у кого не возникло ни малейших сомнений — женихом может быть только он, Малиардо Белло.

Малиардо Белло, а для близких друзей просто Малло, был этим весьма огорчен. Он сидел в кресле, которое нежно облегало его тело. Перед его глазами цвета фиалки проплывала пленка с записью четырех тысяч любовных посланий, специально отобранных из десятков тысяч прибывших с утренней почтой.

Многих женщин, отправивших их вечером, уже не было в живых. Покончили жизнь самоубийством. У них оставалось весьма мало надежд увидеть его раньше чем через двадцать лет. А тогда вообще зачем жить?

Малиардо Белло повелительно махнул рукой. С потолка в его раскрытые губы благоухающей струйкой полился сок. Он утолил жажду чудесным напитком, а затем вызвал робота-церемониймейстера.

— Расскажи обо мне, — капризно приказал он.

— О, ты прекрасен, — прошептал робот. — Из шести миллиардов четырехсот пятидесяти тысяч мужчин ты признан единственным, кто достоин представлять во времени и в пространстве образец человеческого рода.

— Правильно, — удовлетворенно подтвердил Малиардо Белло.

— Ежедневно из-за тебя стреляются две тысячи женщин, — продолжал робот-церемониймейстер. — Шесть миллионов восемьсот пятьдесят тысяч убивают своих мужей только за то, что они не похожи на тебя. Столько же женщин страдает и мучается в ожидании встречи с тобой.

— А еще… — в упоении начал Малиардо Белло.

— А еще ты — Кандидат, — явно невпопад ответил робот-церемониймейстер и с позором был изгнан.

Образец человеческого рода погрузился в мрачные раздумья. Он никак не мог успокоиться. Подумать только, что именно с ним сыграли столь скверную шутку! С ним, красивейшим мужчиной на Земле! Он, которому поклонялись все земные женщины, должен жениться.

А все эти проклятые марсиане!

«Земля перенаселена. Надо обживать другие планеты. И только марсиане могут нам помочь. Мы их никогда не видели. Но какое это имеет значение? Они говорят на одном с нами языке, выражают одинаковые с нами мысли — значит, они наверняка человеческие существа».

Так говорили советники и неизменно добавляли: «Они хотят жениха для своей несравненной королевы, и только ты, Малиардо, достоин им быть».

Появление Камилло Кане, которого сопровождал личный телохранитель, наполнило радостью сердце Малиардо Белло. Огромный дог встал на задние лапы. Он никогда не разлучался с хозяином, и теперь ему предстояло отправиться с ним и с марсианской королевой в свадебное путешествие на летающем блюдце. Жизнь Камилло Кане отнюдь не была усыпана розами. Женщины завидовали ему и ненавидели лютой ненавистью. Пять его предшественников были подло отравлены, и только после этого власти догадались приставить к нему личного телохранителя, который в бронеавтомобиле сопровождал его во время прогулок.

Малиардо Белло печально погладил верного друга. Пес радостно залаял. До торжественной церемонии оставалось всего несколько часов. И они пролетели невероятно быстро.

Миллионы женщин рыдали у экранов своих видеофонов. Они остались одни — мужья отправились в селектобары, чтобы на радостях выпить.

В ожидании прямой передачи с космодрома передавали запрещенную песенку: «Малиардо, ты красив, красивее всех, кто был, есть, и будет». Власти разрешили исполнить ее в виде исключения по случаю небывалого события. Когда несколько лет назад пленки с ее записью стали свободно продаваться, начались повальные самоубийства, которые в свою очередь вдохновили предприимчивых композиторов на создание похоронных маршей.

Итак, миллионы женщин ждали, сжимая в руках флаконы с цианистым калием. Они твердо решили покончить счеты с жизнью, как только дверца летающего блюдца захлопнется за их идолом.

Красивейший мужчина Земли, пардон, Единственный Мужчина, ступил на пурпурный ковер. Охрана с трудом сдерживала огромную толпу. Малиардо Белло, в платиновом шлеме, гордо стоял посреди ковра. Чуть позади, виляя хвостом, стоял Камилло Кане.

Летающее блюдце прибыло точно по расписанию, в 14.55 (4007 циклов по марсианскому времени). Зазвучала изумительная музыка, всех вдруг коснулось опьяняющее дуновение. Ничего не скажешь, умеют эти марсиане пустить пыль в глаза. Открылась дверца, и на землю опустилась фосфоресцирующая лестница.

Заранее было оговорено, что жених и невеста встретятся одни, без сопровождающих. Решено было также обойтись без всяких формальностей. Непринужденное свидание двух влюбленных куда лучше будет символизировать историческую встречу жителей Земли и марсиан, чем официальная церемония.

И вот появилась королева Марса.

— Какая прелесть! — с лучезарной улыбкой воскликнула она и, подпрыгивая, словно шаловливая девчонка, помчалась к Нему.