— Как, и даже то, что я сочиняю стихи?

— Ну, разумеется, друг мой. Полицейский комиссар Гарроне проводит расследование с точностью часового механизма. За какие-нибудь сутки я выяснил, почему вас хотели уничтожить.

— В чем же была причина?

— Причина, — причина… Вы слишком много хотите знать, друг мой. Послушайте, как только вас освободят… я сам…

— Простите, но имею я право знать, почему меня хотели убить?

— …отвезу вас в тихое, спокойное место. Но, друг мой, вы тоже натворили дел: пистолет, вождение турбомобиля без прав, дорожная авария…

— Знаю, я поступал глупо. Но, поверьте, тут не только моя вина. Я очень тревожусь за Джанни, я хотел бы возместить все убытки.

— Я звонил в больницу. Торризи вне опасности. Как только у вас появится такая возможность, вы оплатите убытки.

— Для этого мне надо побыстрее найти работу.

— Такие благородные намерения делают вам честь. Несколько дней вы пробудете в одном очень приятном месте, а потом…

— Мне бы хотелось знать, что это за место.

— Могу назвать вам адрес. Но разве вы знаете все улицы Милана и его окрестностей? Итак, виа дей Космографи, 5. Вам это что-нибудь говорит? Там живут мои друзья. Чудесный дом с небольшим парком — вы сможете там гулять, читать, писать, изучать биологию. В доме богатая фильмотека и даже несколько шкафов со старинными книгами и произведениями классиков.

— Ваши друзья тоже любят классиков?

— Мои друзья? О да, очень… Кроме моих друзей, вы найдете там много других симпатичных людей. Ручаюсь, вы останетесь довольны.

— Благодарю вас, синьор комиссар, но что будет потом?

— Потом, потом… Немного терпения, друг мой. У меня тысячи других дел — надо составить отчет, проверить подлинность документов, подготовить окончательные выводы…

— Конечно. Один отчет о преступлении врачей Генетического центра займет немало времени.

— О преступлении врачей?.. А, ну да.

Полицейский комиссар Гарроне сосредоточенно почесал затылок.

— Скажите, а кто вам рассказал вашу историю, вернее, историю вашего рождения в лабораторных условиях?

— Деана. Мне тогда было всего пять-шесть лет. Он часто рассказывал об удивительных возможностях живой материи. Нередко он брал меня в лабораторию и позволял стоять рядомсмотреть, как он работает. В сущности, это даже не лаборатория, а огромный единый механизм, занимающий три помещения, связанных подземными коридорами…

— Я осмотрел все три помещения, но…

— Нужны годы, чтобы понять, что собой представляет этот механизм. Мне на это понадобилось целых десять лет. И все же до сих пор я по-настоящему не разобрался во всех тонкостях процесса. Необходимо учитывать, что отдельные клетки имеют весьма сложную структуру, они отличаются друг от друга в зависимости от выполняемых функций. Каждая клетка живет своей напряженной жизнью. Конечно, я не в состоянии научно объяснить все, что происходит в клетках: взаимодействие аминокислот, витаминов, белков, влияние мутаций, хотя, по сути дела, это довольно просто, а вот…

Полицейский комиссар Гарроне поднял руку в знак того, что ему все понятно. А между тем он ничего не понял, ведь так сразу всего не объяснишь.

— В самом механизме генерации смонтированы коллекторы, автоклавы, денсиметры, ионизаторы…

— По-вашему, этого достаточно, чтобы создать человека… человека, наделенного душой?

— Вот уже два тысячелетия люди ведут исследования в этой области. Человечество издавна мечтало создать искусственного человека. Древние кудесники придумали гомункулуса… Разумеется, все это было очень далеко от совершенства. Но ученые экспериментировали, искали, спорили… Главная заслуга Генетического центра в том, что ему удалось отыскать последнее звено в длинной цени исследований о тайнах живой материн, Я — первый человек, созданный искусственным путем. Безусловно, во мне множество недостатков, я не блещу красотой, но я человек!

— Э, насчет красоты вы, мой друг, можете быть совершенно спокойны. У вас приятное лицо, живые карие глаза, да и ростом вас бог не обидел. Вы очень похожи на моего племянника.

— Благодарю вас, я не очень-то пекусь о своей красоте. По-моему, главное быть просто человеком.

— Но вы уверены, что появились на свет с помощью… гм… «генетического сосуда»?

— Конечно. Мне рассказывал Деана. И потом я прочел множество специальных книг. В этом нет ничего особенного…

— Так, так… Значит, вы много читаете… А сны вам снятся?

— О да, и очень часто! Летом и зимой, в жару и в холод, ночью и днем.

— И днем?!

— Да, стоит мне прилечь на часок-другой после обеда.

— Вот оно что…

— Знаете, прошлой ночью, когда я прятался в пещере, мне приснился удивительный сон. Мне пригрезилось слияние материи. Но затем появился Деана и все уничтожил, взорвал. Это было ужасно, но мне наяву грозила смертельная опасность. Обычно же мне снятся прекрасные сны, к примеру — только слияние материи. А вчера я слышал во сне изумительную молекулярную, музыку.

— Отлично, отлично. Итак, вам часто снится слияние материи?..

Полицейский комиссар Гарроне откашлялся, затем достал носовой платок, высморкался, после чего аккуратно сложил платок.

— Гм, гм… А что вам говорили другие ученые, ну, например, биохимики?

— Они тоже говорили о бесконечных возможностях живой материи.

— Послушайте, а если бы кто-нибудь из них сказал вам, что все это ваша фантазия, что на самом деле вы плоть от плоти и кровь от крови сын одного из них… Вы бы ему поверили?

— Сын одного из них?..

— Ну, скажем, сын Деаны, рожденный женщиной, как и все остальные люди.

— Я бы сказал, что это ложь.

— А если бы тот человек настаивал?

— Но, синьор комиссар, это же немыслимо, абсолютно немыслимо!

— А вам не кажется, что еще немыслимее считать себя «сыном», как вы выражаетесь, генетического сосуда?

— Так ведь я много лет назад узнал об этом! Как же я могу теперь поверить в какую-то нелепую басню?!

— И все-таки попробуйте на миг вообразить, что вы сын Деаны.

Макс на минуту задумался, а потом громко рассмеялся.

— Я еще в своем уме, синьор комиссар. Будь я сыном Деаны, зачем бы ему понадобилось обманывать меня? Старик прекрасно мог рассказать мне всю правду.

— Жизнь сложна и запутана, друг мой. Но я попытаюсь вам объяснить. Вы — незаконный сын Деаны. Не пугайтесь…

— Незаконный сын Деаны? Этого не может быть. Зачем же тогда он…

— Видите ли… Деана боялся гнева жены, от которой у него не было детей. И тогда он придумал историю о том, что вы-порождение живой материи. Очень хитроумную историю. Жена поверила ему, коллеги Деаны в частных разговорах с вами, Макс, поддерживали эту версию. Однако, заметьте, они не опубликовали ни одной научной работы об опытах с живой материей и тем более о вашем… гм… происхождении. Согласитесь, что это весьма убедительное доказательство… Вы сын Деапы и его ассистентки, которая умерла десять лет назад от инфекционного гепатита. Я сам видел медицинское свидетельство.

— Не могу поверить вашему рассказу, синьор комиссар… По допустим, вы правы. Тогда почему же Деана… мой предполагаемый отец хотел меня убить?

— Убить? Тут явное недоразумение. Ваш друг, Роланд, который предупредил вас, неверно понял слова Деаны. Я допросил и Роланда. Поймите, Деана хотел устранить вас, ну, если так можно выразиться, как продукт лабораторных опытов. Собственно, он хотел вернуть вам имя, фамилию, возвратить вас обществу. Он стремился возвратить вас к жизни, потому что вы, дорогой Макс, пока что официально не существуете — вы даже не зарегистрированы в мэрии…

— Значит, Роланд напутал… Верно, он признался, что стоял за дверью и подслушивал не со злым умыслом, а чтобы узнать правду. Он сразу заподозрил неладное — не каждый же раз семь врачей собираются ночью в главном зале. Он мог и не расслышать…

— Видите, произошла ошибка. Деана думал, как вам помочь, а вы, Макс, вообразили, что вас хотят убить. Но теперь Деана сможет публично признать вас своим сыном — ведь его жена, бедняжка, умерла год назад. Вы обретете семью, узаконите свое положение и сможете, если захотите, остаться в Генетическом центре и жить вместе с отцом.