– Да.

– Записка у вас с собой?

– Да, она у меня.

– Думаю, мне бы стоило взглянуть на нее, – сказал Мейсон.

Мисс Халл колебалась какое-то мгновение.

– Я могу быть уверена, что содержание этого листочка останется в тайне, если я покажу его вам, мистер Мейсон?

Мейсон неопределенно покачал головой.

– Хотел бы поговорить с тобой наедине, Перри, – внезапно сказал Дрейк.

– Об этом деле?

– Да.

– Я думаю, тебе лучше говорить прямо здесь, – сказал Мейсон. – Полагаю, нам следует услышать все это, так сказать, на объединенной сессии.

– Хорошо, – нахмурился Дрейк. – Дорри Эмблер мертва. Ее убили. Тело ее обнаружено, и полиция завела против Минервы Минден дело, которое они считают беспроигрышным.

Мейсон оттолкнул назад кресло, встал, какое-то мгновение постоял с сосредоточенным видом, собираясь с мыслями, потом прошелся от угла своего письменного стола к окну, повернулся спиной к находившимся в кабинете, несколько минут смотрел вниз, на улицу, снова повернулся и медленно сказал Генриетте Халл:

– Если то, что говорит Пол Дрейк, правда, – ваша работодательница, миссис Халл, находится в более чем серьезном и затруднительном положении.

– Я понимаю.

– Вы знали, что мисс Эмблер мертва?

– Я знала, что полиция говорит… ну… обнаружили ее тело, да.

– Позвольте вас спросить: Минерва виновата?

– Она невиновна, – твердо и убежденно сказала Генриетта Халл.

– А как вы можете знать, что невиновна? Просто на основании того, что вы о ней знаете?

– Нет. На основании того, что я знаю об этом деле.

Дорри связалась с парой мошенников. Они ее и убили.

А теперь хотят навесить это убийство на Минерву. Мисс Эмблер пыталась вытащить козырного туза. Но ее схема бумерангом ударила по ней самой. А Минерва ни в чем не виновата. Разве, для того чтобы вы взяли на себя дело Минервы, это имеет значение?

– Это имеет значение, – сказал Мейсон. – Вы знаете о презумпции невиновности. С формальной стороны, независимо от того, насколько виновен может оказаться человек, он не признан таковым, пока не вынесен окончательный приговор. У него не отнято право пользоваться услугами адвоката на любой стадии ведения дела, даже не обязательно чтобы доказать невиновность обвиняемого, но чтобы проследить, все ли его законные права защищены.

– И Минерва, как гражданин, будет иметь такое право?

– Да, разумеется.

– Она хочет, чтобы ее адвокатом были вы.

Дрейк закашлялся, перехватил взгляд Мейсона и едва заметно покачал головой.

– А почему бы и нет, Пол? – спросил Мейсон. – Давай-ка, объясни нам это. Не будем ходить вокруг да около и наводить тень на плетень.

– Ну хорошо, – сказал Пол. – У полиции против нее беспроигрышное дело.

– Это ты уже говорил.

– Ее сообщник сознался.

– А кто он такой? – спросил Мейсон.

– Мужчина, ею нанятый для налета на квартиру Дорри Эмблер и похищения ее.

– И что, он говорит, Минерва была с ним в тот момент? – спросил Мейсон.

– Я понял, что так.

– А детали тебе известны, Пол?

Только в самом общем виде. Этого парня зовут Джаспером. Он показывает, что Минерва, нанимая его, напирала на то, что Дорри Эмблер стоит, мол, у нее на пути и мешает получить полный контроль над унаследованным состоянием, что она хочет убрать Дорри Эмблер прочь с дороги… что она-де создаст условия, которые обеспечат им абсолютную защиту, но хотела бы, чтобы Джаспер в надлежащее время помог ей. А за Джаспером, между прочим, числится длинное уголовное досье. Биллингс же пытался шантажировать Минерву, а не Дорри Эмблер. Он получил смертельное ранение в грудь.

– И что же, они арестовали Минерву Минден за убийство Дорри Эмблер?

– Нет, – покачал головой Дрейк. – Это будет дело по обвинению в убийстве Марвина Биллингса. А потом, если последует оправдание или приговор, не влекущий за собой смертной казни, ее обвинят еще и в убийстве Дорри Эмблер. Убийство Дорри базируется на косвенных уликах. В распоряжении полиции не совсем прочное свидетельство, несколько предположений и свидетель убийства Марвина Биллингса. Минерве никогда не удастся отбить такой удар.

Мейсон неожиданно принял решение.

– Я буду представлять интересы Минервы Минден в связи с убийством Марвина Биллингса, – сказал он. – Если это то убийство, в котором ее обвиняют, я буду ее адвокатом. Мне не хотелось бы обещать, что буду представлять ее интересы, если она обвиняется в убийстве Дорри Эмблер… Тогда я хорошенько подумаю.

– Что ж, довольно честно, – сказала Генриетта Халл. – Считайте, что вы наняты, мистер Мейсон.

– Одну минуту, – сделал предостерегающий жест Мейсон. – Если вы не связывались с ней, то откуда знаете, что дело, возбужденное против нее, – убийство Биллингса, а не убийство Дорри Эмблер?

Генриетта Халл колебалась ровно столько, сколько понадобилось, чтобы взмахнуть ресницами.

– Честно говоря, мистер Мейсон, я не знаю. Но если выяснится, что дело пошло по иному пути, вы всегда можете вернуть обратно предварительный гонорар и устраниться от ведения дела. Нас это вполне бы устроило.

– Позвольте мне взглянуть на записку, которую Минерва оставила для вас.

Генриетта Халл открыла кошелек, достала оттуда сложенный лист бумаги и протянула Мейсону. На плотной бумаге торопливым почерком было написано: «Хенни, я уезжаю в главное полицейское управление. Если не вернусь к девяти часам, сделай все необходимое…»

– Здесь нет никаких конкретных инструкций, – сказал Мейсон. – И конечно, ничего о том, чтобы нанять меня и обратиться в Детективное агентство Дрейка.

– Вы ошибаетесь, мистер Мейсон. Она же пишет, вот я цитирую: «Сделай все необходимое».

– Означает ли это, что вы с Минервой обсуждали проблему заранее?

– Это означает, – твердо сказала она, – что Минерва предоставляла мне свободу действий в исполнении всего необходимого, что я и делаю.

– А теперь послушайте, – сказал Дрейк. – Я не собираюсь надевать на руку траурных повязок, но налицо два преднамеренных и хладнокровных убийства. Одно из них было тщательно спланировано заблаговременно.

Другое, возможно, было совершено в состоянии аффекта. Но уже заведено совершенно очевидное дело против Минервы Минден. Все вы это знаете, и я знаю тоже, у полиции есть свидетели. Полицейские никогда бы не осмелились не то что коснуться ее, но даже приблизиться на десять футов, если бы у них не было абсолютной уверенности…

Мейсон, пребывавший в мрачной задумчивости, сказал:

– Делла, вручи миссис Халл расписку в получении двадцати тысяч долларов в качестве предварительного гонорара.

Перри Мейсон, сидевший в комнате для свиданий в здании тюрьмы, посмотрел на сидевшую напротив него Минерву Минден.

– Минерва, прежде чем вы что-нибудь скажете мне, я ставлю вас в известность, что сегодня утром ко мне обратилась Генриетта Халл. Она вручила мне чек на двадцать тысяч долларов в качестве предварительного гонорара за то, чтобы я представлял ваши интересы. Я сказал ей, что готов защищать вас по обвинению в убийстве Марвина Биллингса, но что не могу пока решить – буду ли защищать вас по обвинению в убийстве Дорри Эмблер…

– Насколько я понимаю, – сказала она, – именно по убийству Биллингса я и задержана.

– Подписано ли уже официальное обвинение?

– Они получат обвинительный акт от суда присяжных, выносящего решение о подсудности дела, и по какой-то причине хотят, чтобы суд был как можно скорее; впрочем, это меня устраивает.

– А обычно, – заметил Мейсон, – мы не жалеем времени для расследования уголовных дел и стараемся выяснить все, что может обнаружиться.

– Это не совсем обычное дело, – устало сказала она.

– Я удовлетворен, – сказал Мейсон, – у меня начинает появляться некий проблеск в отношении того, что, по-моему, произошло.

Она покачала головой.

– Не думаю, что у вас достаточно фактов, чтобы прийти к каким-либо заключениям.