– Добрый день, мистер Мейсон, – сказала она. – Я Генриетта Халл, доверенный секретарь и управляющая мисс Минден, а это, я полагаю, мистер Пол Дрейк, детектив. – Она легко опустилась в кресло, молниеносно окинув мужчин своими острыми, зоркими ястребиными глазами, и сказала: – Вы хотели видеть меня, мистер Мейсон?

– Вообще-то, – хладнокровно ответил Мейсон, – я хотел бы повидать Минерву Минден.

– Этого многие хотели бы, – сказала Генриетта Халл не менее хладнокровно.

– Вы мисс Халл или миссис Халл? – улыбнулся Мейсон.

– Я Генриетта Халл, – ответила женщина, – но если вам так уж необходим какой-то иной титул, я миссис.

– Сможем ли мы повидать мисс Минден?

– Это совершенно невозможно, мистер Мейсон. Ничто, абсолютно ничто из того, что вы могли бы ей сказать, не поможет вам добиться аудиенции. Вообще-то я могла бы пойти немного дальше и сообщить, что, едва адвокат мисс Минден узнал, что вы добиваетесь встречи, он дал мисс Минден настоятельную рекомендацию не беседовать с вами ни при каких обстоятельствах.

– Тогда я побеседую с ним, раз такие дела, – сказал Мейсон.

– Да нет же, мистер Мейсон, это бессмысленно, – покачала головой Генриетта Халл. – Мистер Нокс не является постоянным адвокатом мисс Минден.

– А кто является? – спросил Мейсон.

– Такого просто нет, – ответила Генриетта Халл. – Мисс Минден приглашает адвокатов, когда в них нуждается. Она старается получить самых лучших в этой области. А для дел подобного рода наиболее подходящим адвокатом считается Герберт Нокс.

Можно поинтересоваться почему? спросил Мейсон.

Ее глаза немного смягчились.

– Вы спрашиваете об этом потому, то чувствуете себя профессионально уязвленным?

– Нет, – ответил Мейсон, – я просто интересуюсь.

Вы говорите столь уверенно. Видимо, вы располагаете чем-то вроде реестрового списка адвокатов.

– Это в самом деле так, мистер Мейсон, и вам, может, любопытно было бы узнать, что вы возглавляете список адвокатов, наиболее подходящих для дел об убийствах и серьезных преступлениях. Есть и другие адвокаты, которые выбраны за их способности, связанные с делами об автомобильных авариях и нарушениях правил дорожного движения. В данном случае мистер Нокс был выбран благодаря его разнообразным достоинствам и не в последнюю очередь потому, что он часто бывает партнером по игре в гольф с тем судьей, который должен был слушать это дело.

– А как же вы узнали, что именно этот судья будет назначен для слушания дела? – сделал наивные глаза Мейсон.

– Мистер Мейсон, – сказала она, пряча улыбку, – ведь у вас, кажется, есть какое-то дело, которое вы хотели бы обсудить с мисс Минден…

– Хорошо, – сказал Мейсон, – я выложу карты на стол. Мисс Минден наняла себе двойника.

– В самом деле? – совершенно удивилась Генриетта Халл, поднимая брови. – И вы утверждаете это наверняка, мистер Мейсон?

– Да, утверждаю наверняка.

– Прекрасно, – сказала Генриетта Халл. – Вы говорите, она наняла двойника. Ну и что дальше?

– Вся эта суматоха в аэропорту, – сказал Мейсон, – была весьма тонко спланирована, чтобы продемонстрировать наличие двойника у мисс Минден. Однако мисс Минден кое-что очень быстро и очень проницательно сообразила и решила, что для нее будет лучше принять на себя ответственность за стрельбу, чем раскрыть, что у нее имеется двойник.

– М-да, это весьма сенсационное заявление, мистер Мейсон. Я надеюсь, у вас есть доказательства, подтверждающие такой выпад?

– Я сделал этот выпад, – твердо сказал Мейсон, – и хотел бы, чтобы вы передали суть его Минерве Минден. Я бы также хотел, чтобы вы на словах передали ей, что я могу быть довольно жестоким противником и что, хоть мне не известны все подробности игры, которую она затеяла, я подозреваю, что объявление, по которому отобран двойник, точнее сказать, объявление, послужившее приманкой, чтобы заманить двойника в предназначенную ловушку, было очень искусно замаскировано, став изысканной наживкой в смертельной западне.

Не знаю, известно ли Минерве Минден, что ее двойника собирались поставить в сложную ситуацию, но теперь ситуация развернулась так, что молодая женщина находится в серьезной опасности. Мне предложено рассказать полиции то, что знаю. Но мне не хотелось бы придавать публичную огласку истории, которая может окончиться для мисс Минден весьма шумной и дурной газетной славой.

– Мисс Минден не привыкать к дурной газетной славе, – с улыбкой заметила Генриетта Халл.

– Вы хотите сказать, что это доставляет ей удовольствие? – не без ехидства заметил Мейсон.

– Я хочу сказать, что ей к этому не привыкать.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – Думаю, я рассказал вам достаточно, чтобы вы могли принять во внимание мою точку зрения и настоятельную необходимость немедленной встречи с мисс Минден.

– О немедленной встрече и речи быть не может, – сказала Генриетта Халл. – Но, как я уже говорила вам по телефону, мистер Мейсон, я буду рада передать ей сообщение и перезвонить вам в вашу контору.

– Когда? – спросил Мейсон.

– Как только будет достигнута необходимая договоренность, или я бы сказала так: как только будут предприняты необходимые меры предосторожности.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – Хочу только обратить ваше внимание на то, что нарушения правил дорожного движения – одно, а пальба, пусть и холостыми патронами, – уже другое. Но вот похищение – это уголовное преступление, влекущее за собой очень серьезные наказания, а за убийство и вовсе положена смертная казнь.

– Благодарю вас, мистер Мейсон, – сказала Генриетта Халл. – Разумеется, вы адвокат, но, как женщина деловая, я тоже знакома с определенными аспектами закона. – Она резко поднялась, давая понять, что встреча окончена.

Она протянула Мейсону руку, оценивающе глядя на него, и рукопожатие ее было продолжительным и почти мужским. Потом она повернулась к Полу Дрейку: – Очень приятно было познакомиться с вами, мистер Дрейк. Могу также сообщить вам, что ваше агентство значится в начале списка, который мы держим на случай, когда нам потребуется высоконравственная организация…

– Вы хотите сказать, что у вас есть и список безнравственных агентств? – улыбнулся Дрейк.

– У нас очень полные списки, – загадочно произнесла она и повернулась к Мейсону. – Не забывайте, мистер Мейсон, что ваше имя безусловно возглавляет реестр адвокатуры в делах, предусматривающих серьезные наказания.

– В таких, как убийство? – спросил Мейсон.

– Да, в таких, как убийство, – согласилась Генриетта Халл и спустя мгновение добавила: – И в таких, как похищение и насильственное удержание.

Мейсон вставил ключ в дверь своего кабинета, вошел и оказался лицом к лицу с Деллой Стрит. Она сказала с шутливым отчаянием:

– Вот отчего секретарши седеют… Вы отдаете себе отчет, мистер Мейсон, что у вас было назначено два свидания, которые мне пришлось отложить, и если бы не грянул обеденный час, их было бы больше. Я сказала посетителям, что вы уехали на официальный завтрак в клуб, где должны выступать с речью…

– Ты становишься отличным хитрецом-импровизатором, – сказал Мейсон.

– В вольном переводе, – улыбнулась она, – это означает, что я изящный, способный, талантливый и бесцеремонный лжец… Видите, что вы сделали с моей нравственностью, мистер Перри Мейсон.

– Если постоянно капать по капельке воды, – сказал Мейсон, – то можно просверлить до основания самый крепкий камень.

– Думаю, мы заболтались о нравственности. Я полагаю, была какая-то весьма крайняя необходимость.

– Да, была весьма и весьма крайняя необходимость.

– Ах, вы, наверное, обедали, да?

– Нет.

– У вас были назначены кое-какие свидания, которые я отложила. Я сказала посетителям, что вы сможете принять их сразу после званого завтрака, а потом пришлось сказать, что ваше возвращение с завтрака отодвигается…

– Они что, в приемной?

– Да.

– А что еще?