– Ваша клиентка все вам рассказала? – спросил Мейсон.

– Конечно.

– Хорошо. Коль скоро вы пытаетесь оказывать давление и угрожаете, то как вам понравится, если я привлеку вас за сокрытие улик, создание препятствий для правосудия и за соучастие?

– Вы не можете мне угрожать, мистер Мейсон.

– Черта с два! Это вы пытались угрожать мне. Где вы сейчас находитесь?

– В своем офисе.

– Где это?

– В Экитбл-Бэнк-Билдинг.

– Это как раз напротив отеля?

– Да, сэр.

– Сидите там, сейчас я подойду.

– Для меня было бы неудобно встречаться с вами в данный момент. Я…

– Если мы не увидимся, то вы станете самым огорченным человеком, который когда-либо выходил из зала суда.

– Мистер Мейсон, я предупреждаю, что не позволю запугивать мою клиентку, и я не намерен…

– Оставайтесь там, где вы есть. Буду через три минуты.

Бросив трубку, Мейсон схватил шляпу и сказал Делле Стрит и Полу Дрейку:

– Ждите здесь. Может быть, я позвоню.

Он выскочил из комнаты и, пренебрегая старым лифтом, спустился прыжками через две ступеньки, пролетел через вестибюль, пересек улицу и узнал, что офис Генри Лэнсинга расположен на втором этаже.

Мейсон поднялся, нашел дверь с табличкой «Вход» и вошел.

Слегка взволнованная секретарша сказала:

– Мистер Мейсон? Вообще-то мистер Лэнсинг сейчас занят, но…

– Скажите мистеру Лэнсингу, что я здесь и готов убедить его, что его клиентка замешана в убийстве по макушку. Я даю вам десять секунд, чтобы решить, хочет он услышать это сейчас или завтра утром в суде. Если он предпочитает второе, то я расскажу, как пришел к нему, чтобы поделиться своими мыслями и показать, что его клиентка замешана в убийстве, но он не хотел слушать. Если после этого он попытается привлечь меня за злоупотребление судебным процессом, я с ним хорошенько разделаюсь. А сейчас идите, скажите ему об этом и посмотрите, как он отреагирует. Если он медленно соображает и ему нужно время, чтобы вникнуть, то я дам ему тридцать секунд. Идите, скажите ему.

Секретарша была в нерешительности.

– Мистер Лэнсинг просил меня объяснить вам, что он очень занят.

– Вы уже объяснили. Я просил вас кое-что ему передать. Вы идете?

Не говоря ни слова, она тихо проскользнула во внутреннее помещение.

Ровно через тридцать секунд она вернулась в сопровождении высокого, мертвенно-бледного мужчины пятидесяти с небольшим лет. У него были высокие скулы, лысая голова, длинная шея, выцветшие голубые глаза, тонкие губы. Вид он имел похоронно-торжественный.

– Как поживаете, мистер Мейсон? Кажется, я должен лично вам объяснить, что, как адвокат Мэрион Китс, я сказал вам все, что я…

Мейсон повысил голос:

– Я здесь, чтобы объяснить: я хочу, чтобы Мэрион Китс дала показания. Вы ничего не должны делать, только слушать. Когда увидите ее, то спросите, сколько она заплатила информатору за то, чтобы тот позвонил и сообщил, что Карлотта Эдриан ужинает вдвоем с Артуром Кашингом. Спросите, где она была в ночь убийства около половины третьего.

– Это личное дело моей клиентки. Она не обязана этим ни с кем делиться.

– Ладно, – сказал Мейсон, снова повышая голос. – Я дам ей шанс. Я хотел бы выслушать ее объяснения и избавить от многих хлопот, если она будет откровенной. Возможно, я мог бы и не вызывать ее в суд. Если она…

Дверь офиса Лэнсинга распахнулась. На пороге с побелевшим лицом стояла Мэрион Китс.

– Мистер Мейсон, если вы позволите мне объяснить…

– Вернитесь в кабинет, – приказал Лэнсинг, не поворачивая головы.

– Я хочу объяснить мистеру Мейсону. Если он выяснил, что я…

– Он блефует, – сказал Лэнсинг. – Вернитесь в кабинет.

Мейсон усмехнулся:

– Я не буду говорить с вашей клиенткой, Лэнсинг. Это было бы неэтично с профессиональной точки зрения. Я буду говорить с вами. Если ваша клиентка хочет выложить все это со свидетельского места, чтобы все попало в газеты, это ее право. Если вы хотите поговорить об этом сейчас, вы можете…

– Я пытался объяснить вам, мистер Мейсон, что мое заявление вам было полным, продуманным и окончательным. Попрошу вас выйти.

– Спасибо, вы медленно соображаете. Наверное, вам целая ночь понадобится, чтобы понять, что я вытащил все зубцы из вашей ловушки. Я пытался объяснить, почему я послал повестку Мэрион Китс, а вы не слушали; я предложил вам шанс, чтобы ей не являться в суд, а вы отказались слушать и предложили мне уйти. Расскажите об этом своему другу, окружному прокурору.

Повернувшись на каблуках, Мейсон вышел из офиса, оставив там ошарашенного адвоката и его напуганную, разозленную клиентку.

Вернувшись в отель, он увидел, что Дрейк и Делла Стрит ждут его с плохо скрываемым беспокойством.

– Ну как, Перри?

– Это был мой лучший блеф. Когда я звонил, я знал, что она должна быть в офисе. Если бы он соображал побыстрее, то выставил бы ее до моего прихода. Но он тугодум, и он этого не сделал. Я передал все через секретаршу в расчете, что это заставит Мэрион Китс настаивать на беседе со мной. На нее это подействовало, на него – нет. У этого парня мозги работают в одном направлении. Если он ставит перед собой цель, то о другом уже не может думать.

– Это плохо для тебя? – спросил Дрейк.

– Это может быть плохо, если только мы кое-что до того не провернем…

Резко зазвонил телефон.

Дрейк ответил и сразу же положил трубку.

– Это может нам помочь, Перри. Ты просил заняться тем отпечатком. Это большой палец правой руки Норы Флеминг. А Сэм Баррис позвонил, чтобы сообщить, что Мэрион Китс – та самая молодая женщина, о которой он говорил миссис Эдриан. Это ее он видел несколько раз в коттедже Кашинга.

Когда утром судебное заседание возобновилось, в зале даже стоять было негде.

– Продолжим, – объявил судья Норвуд. – Кажется, на это время назначено продолжение допроса Мэрион Китс как свидетельницы защиты.

Мейсон ответил:

– Совершенно верно, ваша честь. Я хочу вызвать мисс Мэрион Китс на свидетельское место. Как я понимаю, она наняла адвоката, представляющего ее интересы.

Лэнсинг поднялся во весь свой рост и сказал сухим, резким голосом:

– Ваша честь, я представляю мисс Мэрион Китс. Я возражаю против вызова ее в качестве свидетеля и обвиняю защиту в злоупотреблении судебным процессом.

– Каким образом? – спросил судья Норвуд.

– Он вызвал эту свидетельницу только для того, чтобы запятнать ее репутацию и натравить на нее прессу, падкую на сенсации. Она ничего не знает по этому делу, не располагает никакой полезной информацией, однако она дружила с покойным. Строя свои утверждения исключительно на этом обстоятельстве, мистер Мейсон затеял легализованный шантаж моей подзащитной, стараясь изобличить ее на свидетельском месте и отвлечь на эту уловку внимание прессы и всех остальных от сложного положения клиентки мистера Мейсона, обвиняемой.

Недоуменно нахмурившись, судья Норвуд взглянул на Перри Мейсона:

– Это серьезное обвинение, мистер Мейсон, со стороны столь известного и осмотрительного члена адвокатуры. Надеюсь, что вы готовы доказать его безосновательность.

– Прошу вызвать мисс Китс на свидетельское место, – сказал Мейсон. – Позвольте мне задать ей пять вопросов, и я быстро выясню, известно ли ей что-нибудь по данному делу.

– Мистер Мейсон, – обратился судья Норвуд. – Считаю, суд должен вас предупредить сейчас, что если заявление мистера Лэнсинга соответствует действительности и если эти факты будут подтверждены, то вы окажетесь перед весьма серьезным обвинением. В ваших интересах ответить на обвинение и опровергнуть его до того, как вызовут мисс Китс.

– Обвинение выдвинуто, и серьезное. Она уже выступала со свидетельского места. Сейчас вопрос в том, буду ли я признан виновным в нарушениях только на основании обвинений, выдвинутых адвокатом?

– Конечно нет, – сказал судья Норвуд.

– Лишат ли меня возможности опросить свидетеля в интересах обвиняемой на том лишь основании…