Снаружи донесся цокот высоких каблучков – кто-то поднимался из холла. В замке повернулся ключ, затем открылась дверь. Мелисса приподняла голову с подушки. Там стояла Кэйт, с холодной маской гнева на лице. Закрыв за собой дверь, она склонилась над Мелиссой.

– Ты прекрасно выглядишь, протеже. Мелисса уронила голову назад и молча уставилась на трещину в потолке.

– Твой покровитель здесь.

Пленница содрогнулась. Вопреки намерению лежать смирно, она приподняла плечи и задергалась в растяжках.

– Этим ты ничего не добьешься, – усмехнулась Кэйт. – Леди Гермиона покупает только самый лучший шелк. Прочный как ременная упряжь.

Она прошлась по комнате.

– Его можно только разрезать. Может быть, это сделает твой покровитель… – она указала Мелиссе на серебряные ножницы, лежащие на прикроватном столике, – …но только если ты обольешь слезами свои бледные щеки и пообещаешь ему упасть перед ним на колени и целовать его ноги.

Мелисса отвернулась.

– А если не пообещаю, он убьет меня?

– Убьет тебя? – Кэйт громко расхохоталась. Словно вихрь черного кружева она пронеслась из угла в угол и, плеснув себе немного бренди, залпом проглотила. – Женщины от этого не умирают, – она подняла бокал к потолку: – В конце концов, Бог тоже мужчина. Он не допустит, чтобы испортили удовольствие другому мужчине.

Мелисса не ответила.

– Удовольствие, – губы Кэйт искривились на этом слове. Она вернулась к кровати, где лежала Мелисса. – Хочешь заставить их сначала хорошенько побегать за ним?

– Да, – Мелисса вскинула голову.

– Знаешь, это у тебя никак не получится.

– Я попробую.

– Тебя побьют, если поймают.

– Может быть, меня не поймают.

Кэйт встряхнула головой и взяла ножницы. Когда до растяжек Мелиссы остался какой-то дюйм, она остановилась:

– Когда тебя поймают, ты расскажешь, кто тебя выпустил.

– Нет, – Мелисса в отчаянии вытянула шею. – Меня не поймают. Я лучше убью себя!

Кэйт убрала ножницы и медленно покачала головой:

– Пожалуй, я не буду этого делать.

– Прошу тебя! – захрипела Мелисса. – Сделай это, сделай! Разрежь их и отпусти меня. Я или освобожусь, или умру – клянусь тебе.

– Но все-таки обещай мне…

– Я никогда не скажу, что это сделала ты. Никогда, клянусь Богом.

– О, это великая клятва, – презрительно усмехнулась Кэйт.

Когда она подсунула острие ножниц под шелк, кончик оцарапал запястье Мелиссы. Капелька яркой крови выступила на белой коже. Обе в оцепенении уставились на нее.

– Извини, – пробормотала Кэйт.

– Я ничего не почувствовала.

Кэйт разрезала другие три растяжки у столбиков кровати более удачно. Не прошло и минуты, как Мелисса освободилась. Рассудок побуждал ее вскочить на ноги и выбежать прочь из комнаты, но на деле она сумела только сесть и с усилием свести перед собой руки. С гримасой боли она сдвинула ноги вместе и спустила их с кровати.

Кэйт отступила от нее на шаг:

– Твое тело слишком затекло, чтобы ты могла двигаться, – проворчала она. – Зря ты все это затеяла, а я зря потратила время.

Мелисса с трудом поднялась на ноги и пошатнулась.

– Через минуту все пройдет, – сказала она.

– У тебя и есть не больше минуты, – Кэйт шагнула к двери и выглянула наружу. – В коридоре пусто.

– А как же одежда? – Мелисса сделала несколько шагов от кровати. Ее голова кружилась, перед глазами расплывались черные пятна. Она глубоко вздохнула, чтобы не потерять сознание.

– Что – одежда?

Мелисса уставилась на свои бедра, просвечивающие сквозь бледно-голубое кружево.

– Я же почти голая.

– Если не хочешь попытаться, ложись обратно. Он будет приятно заинтригован, увидев, что ты ждешь его.

Мелисса стащила с кровати простыню и завернулась в нее. Она засунула угол за верхушку корсета и перебросила другой край через плечо на манер тоги. Затем она, осторожно переставляя ноги, добралась до бренди.

Жидкость расплескалась, пока Мелисса наливала ее, но большая часть все-таки попала в бокал. Выпив все залпом, Мелисса почувствовала, что онемение в руках быстро проходит. Спирт обжег ей горло, глаза заслезились, но она сдержала кашель и не издала ни слова жалобы.

– Покажи мне, где задняя дверь.

– Здесь нет задней двери, – пожала плечами Кэйт.

– Нет черного хода?

– Леди Гермиона не любит, когда кто-нибудь сматывается тайком, не уплатив денег. Еще она не любит, когда девочки пытаются сбежать.

– А окно?

– Все окна наглухо замурованы.

– Значит, мне придется выбираться отсюда через салон. – Мелисса задрожала каждым суставом. Ее зубы застучали, желудок сжался, словно бренди сожгло его. Она сглотнула, потому что оно готово было выскочить обратно.

– Идем за мной. – Кэйт взяла ее под руку.

Дьявольское наслаждение озаряло ее лицо, когда она вела Мелиссу по коридору. Они завернули за угол и вышли на верх широкой лестницы в ярко освещенном коридоре. Кэйт отступила вбок и издевательски поклонилась:

– Салон внизу.

Мелисса услышала музыку и звуки разговоров. Она попятилась назад.

– Удачи тебе, – злобно засмеялась Кэйт. – Не забудь, ты обещала не выдавать меня.

– Я не выдам.

Кэйт открыла дверь в свою комнату и прислонилась к косяку.

Мелисса неподвижно стояла в коридоре. Кровь стучала у нее в висках. На стене появились две тени, за ними последовали их создатели. Дородный мужчина в вечерней одежде, отдуваясь, поднимался по лестнице, его галстук был развязан и концы свисали на грудь наподобие шарфа. Он широко улыбался своей спутнице – девице в розовом неглиже, а она, смеясь, спешила впереди него. При виде Мелиссы в простыне она замерла на месте. Ее клиент мясистой рукой похлопал ее по пышному заду. Она хихикнула и отпрянула от него.

Мелисса вжалась в стену. Простыня выдавала ее. Без нее она была бы одета точно так же, как другие. Тогда она смогла бы незамеченной спуститься в нижние комнаты. Возможно, Кэйт солгала ей – отсюда должен быть более чем один выход.

Однако она не могла найти его, укрываясь здесь. Пока черноволосая девица ухмылялась как демон, Мелисса сбросила простыню и пошла вдоль перил, безуспешно пытаясь оглядеть комнату внизу. Судя по тому, что доносилось оттуда наверх, там было очень шумно. Это могло оказаться к лучшему – может быть, никто не заметит ее.

Но если она выйдет из здания незамеченной и окажется на улице – что тогда?

Мелисса взглянула на свою одежду. Краска бросилась ей в лицо, она запахнула кружевной халат поплотнее, до самой шеи. Она выглядела почти голой, но, возможно, это было и к лучшему. Ей не придется далеко бежать, пока полисмен не арестует ее. Мелисса очень надеялась на это. Если ее посадят под арест, в тюрьме она будет в безопасности, пока Мария не придет за ней.

Мария… – Мелисса закрыла глаза, черпая мужество из мыслей о сестре. Затем она открыла их. Мария с радостью приютит ее у себя. В этой жизни они были друг для друга единственной отрадой.

Она опустила на перила руку, холодную как лед.

Лорд Монтегю хмуро уставился на своего сына.

Джордж вел себя совсем не так, как подобалось его сыну и наследнику. Они оба сидели на стульях с высокими спинками, перед ними стояла вторая бутылка шампанского. Девочки леди Гермионы одна за другой демонстрировали себя Джорджу, но тот забраковал их всех.

Монтегю быстро приходил в ярость.

Что же не так с его мальчиком? Здесь были самые лучшие девочки Гермионы, способные распалить даже труп девятидневной давности. Что ему еще нужно, чтобы он завелся?

Вытирая лоб, Монтегю украдкой огляделся. Или ему кажется, что несколько мужчин в комнате смотрят на них и обсуждают? Если мальчик быстро не выберет, он рискует заслужить неблагоприятную репутацию среди присутствующих здесь мужчин – а некоторые из них были приятелями Монтегю.

Его светлость взглянул на карманные часы. Боже! Сколько еще можно тянуть?

Маленькая блондинка в светло-розовом, под цвет ее сосков, с притворной скромностью уселась на скамеечку у ног Джорджа. Она взяла его за руку, заглянула ему в глаза и низким, хриплым голосом стала читать слегка неприличное любовное стихотворение.