— Больше она ничего не сказала?
— Она также выразила возмущение словами доктора, который дал понять, что подозревает ее в убийстве.
— А каково ваше отношение к происшедшему? Титус усмехнулся и ответил:
— Нам стало известно, что Эдвард Давенпорт выпивал. Мы опросили соседей и обнаружили свидетеля, который заметил мужчину в пижаме, вылезавшего из окна этой кабины, и, следовательно, мы сделали вывод, что он выпил и решил гульнуть.
— Что вы предприняли?
— По настоянию доктора Рено мы изъяли ключ от этой комнаты.
— Были ли наложены какие-либо меры пресечения свободы передвижения в отношении обвиняемой или ее спутницы, миссис Ансел?
— Разумеется, нет.
— А что сделали женщины?
— Они перешли в кабину рядом.
— Вы не отдавали им ключ от тринадцатой кабины?
— Разумеется, нет.
— Ключ оставался у вас?
— Да, сэр.
— Предпринимались ли какие-либо попытки помещения обвиняемой под надзор?
— В то время — нет. Позднее — да.
— Что же произошло?
— Она рассказала нам, что собиралась на ночь остановиться в мотеле, но.., о, я не знаю.., приблизительно в семь часов утра управляющий позвонил нам и сообщил, что они покинули мотель. Мы следили за ними до Фресно и установили, что они сели на самолет и полетели в Сан-Франциско.
— Что вы сделали?
— Мы позвонили в Сан-Франциско и попросили установить за ней наблюдение.
— И это было сделано?
— Да, конечно, насколько я могу знать из поступивших сообщений.
— Понятно, хотя я не спрашиваю вас, какие действия были предприняты другими органами власти. А теперь скажите, когда вы опять увидели обвиняемую?
— Это было четырнадцатого.
— В какое время?
— В четыре тридцать дня.
— А где именно?
— В вашей конторе.
— У вас с нею состоялся разговор?
— Да, состоялся.
— Что сообщила вам обвиняемая по поводу коробки с конфетами, которая была представлена как улика?
— Она сообщила, что купила эту коробку и положила в сумку мужа, что он всегда носил с собой конфеты, так как временами у него наступало непреодолимое желание выпить, а конфеты помогали бороться с этой привычкой. Она назвала это «сладким запоем».
— Она призналась в том, что купила эту коробку с конфетами?
— Да, сэр.
— Вы спрашивали, не вскрывала ли она эту коробку и не прикасалась ли к шоколадным конфетам?
— Она ответила, что купила коробку шоколадных конфет и положила ее в сумку мужа, не открывая, сняв только оберточную бумагу, в которую были завернуты обе коробки, но целлофана не касалась.
— Вы исследовали эту коробку?
— Да, сэр.
— На предмет обнаружения скрытых отпечатков пальцев?
— Да, сэр.
— Что вы обнаружили?
— Я обнаружил две конфеты, на которых имелись отпечатки большого и указательного пальцев правой руки обвиняемой.
— Вы сфотографировали эти отпечатки?
— Да, сэр.
— Эти фотографии при вас?
— При мне.
— Пожалуйста, представьте их защите, после чего я прошу приобщить их к делу в качестве вещественных доказательств.
— У меня нет возражений, — сказал Мейсон, быстро просматривая фотографии.
— Присутствовали ли вы в то время, когда эти конфеты с отпечатками пальцев анализировались с целью обнаружения в них яда?
— Присутствовал.
— Вы идентифицировали эти конфеты?
— Да, сэр. К каждой из конфет приклеена полоска бумаги с цифрами «1» и «2» и моими инициалами.
— Именно эти две конфеты были проанализированы в вашем присутствии?
— Да, сэр.
— Проводите ваш перекрестный допрос, — обратился Вандлинг к Мейсону.
— Вы знаете, — дружелюбно начал адвокат, — что в конфетах был обнаружен яд?
— Только с чужих слов.
— То есть со слов токсиколога, который проводил анализ?
— Да, сэр.
— Но вы присутствовали при этом?
— Да, сэр.
— Что же он сказал?
— Он сказал, что эти две конфеты из шоколада содержат цианистый калий, а все остальные — мышьяк.
— Вам известно, что мышьяк обычно приводит к относительно медленной смерти?
— Да, сэр.
— А цианид действует быстрее?
— Да, сэр.
— Вы пытались установить, почему эти две конфеты, содержащие яд, который вызывает почти мгновенную смерть, оказались вместе с конфетами, в которых имелся яд замедленного действия?
— Нет, сэр. Я спросил об этом обвиняемую, но она утверждает, что не вскрывала коробку и никогда не прикасалась к конфетам.
— У меня все, — закончил Мейсон. — Вопросов больше нет.
— Теперь я вызываю своего следующего свидетеля — Сару Ансел, — объявил Вандлинг.
Сара Ансел, которая сидела в глубине зала судебного заседания, встала и воинственно заявила:
— Я отказываюсь свидетельствовать в этом деле. Мне нечего сообщить, что могло бы помочь обвинению. Эта молодая женщина, которая оказалась привлеченной к судебной ответственности, доводится племянницей моей сестре и, бедняжка, совершенно невиновна.
— Пройдите вперед и принесите присягу, — повторил Вандлинг.
— Я уже сказала вам, что я отказываюсь…
— Пройдите и принесите присягу, миссис, — громко произнес судья Сайлер и, видя, что та колеблется, пригрозил:
— В противном случае вас привлекут к судебной ответственности за неуважение к суду. Вы находитесь в здании суда. Вас вызвали как свидетеля. Вы пришли. Будьте любезны дать ваши показания.
Сара Ансел медленно прошествовала между рядами сидений для публики, миновала двустворчатую дверцу, отделяющую адвокатов от судей и присутствовавших в зале, и подошла к свидетельскому месту. Она подняла вверх правую руку, принесла присягу, улыбнулась, стараясь подбодрить Мирну, затем села и вызывающе уставилась на Вандлинга.
— Вы Сара Ансел, — начал тот. — В настоящее время вы проживаете в Лос-Анджелесе с обвиняемой по данному делу в доме, который ранее являлся собственностью Уилльяма Делано. Это так?
— Совершенно верно, — резко ответила она.
— В каких родственных отношениях вы находились с Уилльямом Делано?
— Я дальняя его родственница. Моя сестра вышла замуж за Уилльяма Делано.
— Они оба умерли?
— Да.
— Кто из родственников остался после смерти Делано?
— Кроме Мирны никого, если не считать меня родственником по линии сестры.
— Вы приходились ему невесткой?
— Отчасти, да.
— Он обращался к вам как к невестке?
— Да.
— И вы не раз видели Уилльяма Делано при жизни?
— Не раз.
— Видели ли вы его незадолго перед смертью?
— Да.
— Когда именно?
— Приблизительно за месяц.
— Не могли бы вы в общих словах описать, что происходило у него в доме в то время? Кто там находился?
— Я, его племянница Гортензия Пэкстон, потом Давенпорты, то есть Мирна с Эдом. Мирна приехала помогать по дому.
— А что стало с Гортензией Пэкстон?
— Она умерла.
— И вскоре скончался Уилльям Делано?
— Да.
— Сколько времени прошло после того, как вслед за Гортензией Пэкстон умер Уилльям Делано?
— Чуть больше двух недель.
— Эти две недели он серьезно болел?
— Да.
— И он изменил свое завещание, то есть он составил новое завещание?
— Я не знаю.
— Он не говорил вам в присутствии обвиняемой, Мирны Давенпорт, что собирается изменить свое завещание?
— Точно не знаю, но к нему приходили юристы для оформления какого-то документа. Он был очень больным человеком.
— В соответствии с условиями нового завещания вы наследуете определенную сумму денег, не так ли? — повторил свой вопрос прокурор.
— Отвечайте на вопрос! — потребовал судья Сайлер.
— Да, сэр! — огрызнулась она.
— Сколько?
— Сто тысяч долларов и пятую часть особняка.
— Когда впервые вы встретились с обвиняемой. Мирной Давенпорт?
— Когда я приехала к Уилльяму Делано.
— В то время она там проживала?
— Нет. Она переехала туда, чтобы помогать Гортензии, но…
— Минутку. Под «Гортензией» вы подразумеваете Гортензию Пэкстон, племянницу, которая умерла?