Мейсон кончил говорить, откинулся на спинку стула и, улыбнувшись трем высокопоставленным лицам, проводящим допрос, достал из кармана портсигар.

— Никто не хочет закурить? — вежливо предложил он. Те молчали под впечатлением несокрушимой логики Мейсона.

Адвокат вынул сигарету, постучал ею о крышку портсигара, закурил, выпустил струйку дыма и снова приветливо улыбнулся.

— Постойте, постойте, — первым пришел в себя Холдер. — Выходит, вместо того, чтобы допрашивать вас, мне самому приходится отвечать на вопросы.

— Я только хотел, — заметил Мейсон, — четко определить статус нашего интервью. Теперь я спрашиваю вас, коллега, как один юрист другого, что вы думаете по этому поводу? Должен ли я говорить нечто такое, что может быть истолковано как признание с моей стороны того факта, что мой клиент не имеет права на наследование имущества умершего мужа?

— Конечно, нет. Речь не о том.

— Вот видите, — сказал Мейсон. — Следовательно, когда вы задали мне ваш вопрос, я обязан был тщательно взвесить ответ. Вы так не считаете?

— Я не вправе советовать вам, — сухо заметил Холдер.

— Совершенно верно, — согласился Мейсон. — Я ценю вашу откровенность, коллега. А поскольку вы не вправе советовать мне, остается рассчитывать только на самого себя. Вы затронули очень интересный вопрос. Даже не знаю, учитывая данные обстоятельства, могу ли я комментировать какие-либо вопросы, касающиеся собственности. Однако, прошу вас, продолжайте ваш допрос. Возможно, я смогу быть вам полезным. Холдер снова заглянул в свои бумаги.

— Находясь в доме, расположенном в Парадизе и принадлежащим Эду Давенпорту, не пытались ли вы взломать замок стола, открыть шкатулку и вынуть оттуда конверт, на котором имелась следующая надпись, сделанная Давенпортом: «Направить властям в случае моей смерти»?

Мейсон задумался.

— Вы можете ответить на этот вопрос?

Мейсон пождал губы, потом раздельно произнес:

— Имеется множество нюансов, связанных с данным вопросом. Я пытаюсь их мысленно классифицировать.

— Как например?

— Во-первых, — принялся перечислять Мейсон, — затронутый выше вопрос о праве на владение домом…

— Хорошо, хорошо. Условимся, — заметил Холдер, — что всякий раз, когда я говорю о доме Эда Давенпорта, я имею в виду обыденный смысл этих слов. И не будем решать спор о наследовании.

— О, нет, — снова возразил Мейсон, — это было бы устное соглашение, которое означало бы, что я отказываюсь от своих собственных слов. То, что приемлемо для нас с вами, коллега, может оказаться неприемлемым.., скажем, для какого-нибудь хладнокровного, расчетливого и безжалостного адвоката, отстаивающего интересы нового наследника.

— Какого еще наследника? — удивился Холдер.

— Как вам сказать… Я пока еще не знаю, кто бы это мог быть, хотя, к примеру, им может оказаться Сара Ансел. Сестра Сары Ансел была замужем за братом Уилльяма Делано. Теперь предположим — только в качестве гипотезы, — что имущество Делано не достается Мирне Давенпорт.

— Почему не достается?

— О, причины могут быть самые разные, например, в связи с вопросом — повторю, это только гипотеза, — связанным с убийством Уилльяма Делано.

— Исключается, — решительно заявил Холдер. — Она обвиняется в убийстве Гортензии Пэкстон, но не Делано, который умер ненасильственной смертью.

— В таком случае вы гарантируете, что она не будет привлечена по делу, связанному с убийством Уилльяма Делано? Я также могу считать, что Уилльям Делано не был убит?

— Я не вправе давать вам какие-либо гарантии.

— Ну вот, пожалуйста! Мы вернулись туда, откуда начали. Я попал в очень странное положение, коллега. Я всем сердцем хочу вам помочь, а вместе с тем…

— Куда вы клоните? Вы хотите сказать, что Саре Ансел может достаться все имущество?

— Сейчас объясню, — улыбнулся Мейсон. — Предположим: Мирна не может быть наследницей Уилльяма Делано по оставленному им завещанию вследствие того факта, что она обвиняется в его убийстве. Тогда миссис Ансел, по всей видимости, вступает в права наследования собственности, которая переходит к умершему брату Делано, не так ли? Признаться, я давно не заглядывал в законы по наследственному праву.

— Я тоже.

— Может быть, мы исправим эту ошибку сейчас? — предложил Мейсон.

— Нет, нет, — замахал руками Холдер. — Мы тогда совсем запутаемся. Я хочу, чтобы мои вопросы были простыми, и я хочу получить на них простые и определенные ответы.

— Я, несомненно, разделяю целиком ваш подход, однако тот факт, что наша беседа носит официальный характер, крайне осложняет ситуацию.

— Я стараюсь сделать ее неофициальной.

— Однако вы заявили, что она является официальной.

— Ну.., это зависит от того, что вы называете официальным.

— Зачитывание составленных в письменной форме вопросов.

— Я.., э.., хотел заранее скоординировать свои мысли.

Мейсон посмотрел на него осуждающе.

— И это была единственная причина для составления данного перечня вопросов, коллега? Единственная?

— Конечно, — на лице Холдера отразилось смущение. — Мы тут совещались с другими официальными лицами, которым хотелось бы получить ответы на определенные вопросы.

— И поскольку вы разделяете их предложения в отношении вопросов, на которые вы хотели бы получить ответы, вы переписали эти вопросы?

— Отчасти.

— Ну вот, пожалуйста! — воскликнул Мейсон. — Вопрос, который вы мне только что задали, мог бы выдвинуть окружной прокурор округа Лос-Анджелеса, исходя из своей, тщательно разработанной версии по делу, которое он рас следует. В таком случае он может истолковать мой ответ самым казуистическим образом.

— Но ваш клиент не обвиняется в убийстве Уилльяма Делано, своего дяди. Ей предъявлено обвинение в связи с убийством Гортензии Пэкстон.

— И это предполагаемое убийство помогло ей получить большую часть имущества Уилльяма Делано?

— Я так понимаю сложившуюся ситуацию.

— А тело Уилльямо Делано было эксгумировано?

— Нет.

— Почему?

— Поскольку он умер естественной смертью.

— Откуда вы знаете?

— Этот человек медленно умирал в течение нескольких месяцев.

— А умирающий человек невосприимчив к яду?

— Не хотители вы сказать, что ваш клиент отравила Уилльяма Делано?

— О, господи, нет, конечно! — воскликнул Мейсон. — Я уверен, что она не делала этого.

— Откуда вам это известно?

— Я убежден — она никого не отравляла.

— Она отравила Гортензию Пэкстон, — заявил Холдер, — и вполне могла отравить Эдварда Давенпорта.

— Ну вы хватили… Это уже прямое обвинение.

— Я располагаю информацией, мистер Мейсон, которая позволяет мне сделать такое заявление.

— Информацией, которой не располагаю я?

— Разумеется.

— Ну что же, ситуация только усложняется, — флегматично произнес Мейсон. Холдер начал злиться:

— Я задаю вам простые вопросы, а вы со мной играете в прятки.

— Я не играю в прятки, — Мейсон сделал удивленное лицо. — Я просто хочу, чтобы вы оказались на моем месте. Вы бы стали отвечать на вопросы, связанные с наследованием?

— Я не могу оказаться на вашем месте. Я не могу давать вам рекомендации. У меня от своих проблем болит голова.

— Вот именно, — сухо заметил Мейсон. — Поскольку нельзя полагаться на ваши рекомендации из-за того, что вы боитесь взять на себя ответственность…

— Кто боится?! — запротестовал Холдер.

— Как кто? Вы.

— Я ничего не боюсь! — возмутился Холдер, его лицо залила краска. — И я не уверен, что мне нравится занятая вами позиция.

— Ну-ну, — примиряюще сказал Мейсон. — Давайте не будем путать наши официальные позиции с нашими личными отношениями, коллега. Я всего лишь заметил, что вы, исходя из своего положения, боитесь ответственности, связанной с рекомендацией…

— Я не боюсь ответственности.

— В таком случае вы можете дать мне рекомендацию.

— Я не вправе делать этого. Я представляю интересы штата Калифорния. Я представляю данный округ. Вы представляете интересы клиента. Вы сами должны решать, какими будут ваши обязанности по отношению к клиенту.