– Как случилось, что она осталась одна?
– Не знаю. Гризелда почувствовала недомогание и уехала, но Джози все время держалась позади нас. Куда она потом подевалась, мне неведомо. Мы всюду ее искали; Сильви и я даже заходили на конюшню... Теперь она боится, что мы заставим ее выйти за него замуж.
Лусиус Фелтон сделал резкое движение, и Мейн кивнул.
– Она не понимает.
Их глаза встретились.
– Тесс все равно узнает, кто это сделал, – уверенно сказал Лусиус.
– Как?
– Я ее муж, этого достаточно.
Мейн кивнул:
– А я поеду домой и привезу Гризелду.
Они решили, что Тесс и Гризелда вместе позаботятся о Джози, тогда как их задача – поскорее найти ее обидчика.
Глава 26
Пока я еще был в состоянии соображать, любезный читатель, моя прекрасная Ипполита – краснею, когда говорю об этом, – привязала меня к стене с помощью каких-то хитрых крючков и шарфа, который сняла с головы. Вы станете корить меня за то, что я не порвал этих хрупких пут, но любой мужчина, кому случится дочитать до этого места, поймет мою нерешительность. Я не стал оскорблять ее чувствительность, а потом она занялась столь волнующим делом, что...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Гризелда уже не в первый раз порывалась уйти, хотя ей этого вовсе не хотелось. Как он смеет смотреть на нее так, словно находит любое ее самое обычное высказывание безумно интересным?! И как ему удалось сделать постель столь элегантной?
– Представьте себе, что сказали бы ваши приятельницы, если бы увидели вас здесь?
При этой мысли Гризелда содрогнулась.
– Даже и не заикайтесь об этом, – решительно потребовала она, потом перекатилась на бок и, приподнявшись, оперлась локтем о подушку. Теперь они в упор смотрели друг на друга. Светлые волосы Дарлингтона были всклокочены, скулы казались высокими и надменными, словно демонстрируя его происхождение от многих поколений аристократических предков.
– Дорогая, вы удивительно похожи на леденец, – тягуче произнес он. – Так бы и съел вас за завтраком, а потом закусывал вами за каждой следующей трапезой.
Гризелда от души рассмеялась; она чувствовала себя ужасно развращенной, лежа в постели и будучи прикрытой простыней только до пояса, с грудью, не поддерживаемой корсажем и даже не закрытой одеждой.
– Как вы можете оставаться такой прекрасной? – продолжал Чарлз. – На вашем месте я превратился бы в Нарцисса и круглые сутки любовался собой.
– Вы и сами недурны, – с удовольствием признала Гризелда.
Чарлз пожал плечами:
– Достаточно хорош, чтобы купить себе жену, а?
– У вас уже есть кто-то на примете?
– Боже упаси, и к тому же я не могу думать о столь душераздирающих вещах, когда вы рядом.
– Понимаю. Физическая красота значит для вас очень много, верно? – Гризелда протянула руку и провела ладонью по рельефным мускулам его груди. – У вас большой выбор?
– По правде говоря, нет. Как только отец осознал, что церковь не станет моим призванием, он занялся поиском невест для меня из числа дебютанток, которых привозил к нам домой. Это были молодые девицы из достойных семей и с хорошим приданым, но не самого лучшего качества, иначе они ни за что не польстились бы на такого человека, как я.
Гризелда смотрела на него, не отводя глаз.
– Так вот почему Джози привлекла внимание вашего отца!
– Отличный выбор, с его точки зрения. Происхождение мисс Эссекс безупречно, и у нее завидное приданое. При этом она сирота и, по слухам, не отличается изяществом форм.
– Даже если и так, вы не должны были называть Джози Колбаской!
– Согласен. Я говорю вам это только для того, чтобы вы могли презирать меня так же, как презираю себя я сам. – Голос Чарлза чуть дрогнул. – Я исковеркал жизнь этих девушек, в том числе и вашей подопечной, главным образом ради того, чтобы мой отец разочаровался в них.
– Что было крайне недостойно с вашей стороны. Надеюсь, вы не станете делать этого впредь, так как приняли наконец решение жениться. Я не ошибаюсь?
– Жениться на юной девице? На дебютантке? Ни за что!
– Но я думала...
– Я тоже, но теперь все это в прошлом.
Сердце Гризелды билось в унисон с вопросами, которые она задавала: «Почему-почему-почему?..»
– Вы хотите меня еще о чем-то спросить?
Он лежал рядом с ней – золотистая симфония мускулов и шелковистых волос.
Конечно же, нет.
– Хочу ли я поговорить о вашем предполагаемом браке? – Гризелда почувствовала, как в уголках ее рта зазмеилась улыбка, столь же древняя, как сама Клеопатра. – Конечно же, нет. Зато я собираюсь задать вам несколько очень важных вопросов...
Чарлз улыбнулся ей сквозь завесу волос, упавших ему на глаза.
– Первый вопрос. Пожалуйста, отнеситесь к нему с предельным вниманием: что вам больше всего нравится в этой части моего тела?
Ответ Дарлингтона был заглушен шуршанием простыни, и больше вопросов уже не последовало.
Глава 27
Она, любезный читатель, сорвала с меня одежду, пока я стоял неподвижно и молчаливо, как глыба мрамора, еще не пробужденного поцелуем к жизни. Как мне сказать об этом, не краснея?
Я позволил ей делать со мной, что она пожелает, и если бы ей было угодно призвать меня к себе посреди музыкального вечера, я бы пришел. Если бы ей доставило удовольствие потребовать, чтобы я разделся в толпе завсегдатаев светского общества, я бы это сделал. Я пишу эти строки почти в беспамятстве, перо выпадает из моих бессильных пальцев...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Гризелды дома не оказалось: дворецкий сообщил Мейну, что его сестра на скачках. Но на скачках ее тоже не было: она уехала с Дарлингтоном много часов назад, когда ей стало дурно. Дарлингтон... Дарлингтон!
Чтобы окончательно увериться в своей догадке, Мейн отправился в городской особняк Гризелды, в котором она не жила уже два года – с тех пор как согласилась опекать девиц Эссекс, – однако там никого не оказалось.
Мейн молча вернулся в карету с ощущением, будто все бремя мира обрушилось ему на плечи.
У его сестры связь!
А у него? Невеста вернула ему кольцо и высказалась на этот счет весьма недвусмысленно; собственно, невесты у него теперь вообще не было. Сильви бросила его, и как раз в тот момент, когда маленькая Джози подверглась насилию.
Гаррет чувствовал себя так, будто внутри его образовалась пустота, как в высохшей тыкве; он все пытался сообразить, какое же из этих трех событий наиболее важное.
Гризелда... Разумеется, не ему осуждать ее за связь с мужчиной.
Сильви он любил, но теперь у него возникли сомнения: может ли он вообще кого-нибудь любить? Скорее всего нет, иначе их разрыв причинил бы ему большее страдание.
А вот Джози... Внезапно на глаза ему навернулись слезы, и Мейн, яростно смахнув их, крикнул Уигглзу:
– Пошел!
– Куда? – последовал ответ.
– К Фелтонам!
Джози подверглась насилию, она обесчещена; возможно, у нее будет ребенок.
В таком случае, если она не хочет выходить замуж за отца ребенка, катастрофы можно избежать только одним способом. Почему бы ей, черт возьми, не выйти замуж за него?
Пока Мейн сидел в коляске, это решение неуклонно крепло в его душе. Впервые на его пути появился кто-то, нуждающийся в нем, и это не могло его не волновать.
После того как они проехали несколько кварталов, Гаррет окликнул Уигглза и велел ему ехать во дворец епископа. Дядя Гаррета однажды уже выписывал ему лицензию на брак. В темноте экипажа, мчавшегося по Сент-Джеймс-стрит, он дал себе клятву, что женится на Джози, а потом найдет мерзавца, кто бы тот ни был, и убьет.
