– Но почему, ради всего святого, ты решила завести роман с этим самым «отвратительным» человеком?

Гризелда рассмеялась:

– Похоже, дорогая, брак не избавил тебя от изрядной доли наивности, которой ты всегда отличалась.

– Что? Я никогда не была наивной! – возмутилась Аннабел, ловко перемещая Сэмюела к другой груди. – Насколько я понимаю, в Дарлингтоне есть что-то... волнующее, так?

Гризелда молча улыбнулась.

– В таком случае, – решила Аннабел, – я буду развлекать Джози, пока ты станешь шалить в отеле «Грийон».

– Вот уж не знаю... Я, пожалуй, старовата для него.

– Старовата?

– Ну да. Ему вряд ли больше двадцати четырех.

– Ну и что же? Подумай, сколько браков состоялось при разнице в возрасте лет в двадцать.

– Тогда это будет моим последним приключением. – Гризелда обреченно прикрыла глаза.

– Разумеется, дорогая, – поддержала ее Аннабел. – Тебе давно пора выйти замуж и завести маленького Сэмюелчика. А как ты полагаешь... Дарлингтон в этом смысле перспективен?

– Вряд ли. Я же сказала тебе, что ему нет и тридцати: за мужчину такого возраста нельзя выходить замуж, а вот танцевать с ним...

– Или встречаться в отеле... – перебила Аннабел.

– О Боже, нет! Я не могу пойти в отель, – неожиданно изрекла Гризелда испуганным полушепотом.

– И где тогда вы будете встречаться?

– Разве нельзя сделать это в собственном доме?

– Значит, то, что ты стала нас опекать, помешало твоей личной жизни?

– О, конечно, нет! До того как появились вы, девочки, и Рейф попросил меня присматривать за вами, моя жизнь текла довольно пусто и бессмысленно... У меня просто раскрылись глаза, и это еще слабо сказано, когда вы все влюбились. Не сомневаюсь, что и Джози рано или поздно встретит свою любовь.

– А у тебя есть кто-нибудь на примете? Я имею в виду брак.

Гризелда покачала головой:

– Нет, но теперь я намерена серьезно этим заняться.

– Ну да, после того как позволишь себе еще одно, последнее, приключение! – Аннабел разразилась веселым смехом.

– Тише ты! Не заставляй меня чувствовать себя легкомысленной вертихвосткой. – Гризелда и сама едва удерживалась от смеха.

– Постой, думаю, я знаю, какой он, этот Дарлингтон: у него светлые волосы, впалые щеки и распутный вид! Я права, а?

Гризелда виновато потупилась, и Аннабел расхохоталась так, что чуть не задохнулась.

– Я пошутила, прости. На самом деле это совершенно прелестный человек и совершенно необузданный: как раз такой, с каким стоит встречаться в отеле «Грийон».

Прошедшая неделя выдалась для Элиота Гоувернера Термана на редкость тяжелой. Ни Дарлингтон, ни Берик, ни Уисли в «Конвенте» не появлялись, хотя он изо дня в день дожидался их до двух часов ночи.

Итак, он потерял сразу троих человек, которых считал друзьями, и это, разумеется, стало для него ударом.

Теперь Терману сделалось окончательно ясно, что без замечаний Дарлингтона, острот Берика и кислых кивков Уисли он ничто.

Все же Терман всем сердцем надеялся, что Дарлингтону не удастся найти жену. Да и кому он нужен такой – без единого пенни в кармане, зато со злым, язвительным языком!

Продолжая дрейфовать из комнаты в комнату, Терман откровенно не знал, как убить время. Ему хотелось хохотать до упаду, стучать кулаком по столу и, заказав всем еще по кружке, с гордостью заплатить за это, но, увы, теперь в его деньгах никто не нуждался. Наконец он решил назавтра поехать на бал к леди Маклоу, где Дарлингтон непременно должен быть. Да, он поедет на бал и найдет там Шотландскую Колбаску, которая явилась главной причиной разлада между ним и Дарлингтоном. Возможно даже, ему удастся сделать что-нибудь по-настоящему остроумное – например, заставить Колбаску вообразить, что он за ней ухаживает. Может быть, он даже поцелует ее, а потом сделает какую-нибудь гадость и, придя в «Конвент», расскажет всем, как забавно это было.

Терман тут же начал представлять круглые щеки Колбаски, вздрагивающие от удовольствия после его поцелуя. Хорошо бы встретить ее в Гайд-парке и тут же начать ухаживать.

– Купер! – грозно позвал он.

Лакей выбежал из спальни словно ошпаренный.

– Прикажи заложить карету, я еду в парк, и подай мне красно-коричневый жилет с костюмом цвета полыни.

Несмотря на всю свою решительность, Терман не осознавал, что собирается сделать, до того самого момента, когда начал завязывать узел галстука, и только тут его осенило: он станет новым Дарлингтоном! Прежний отошел от дел, претерпев перемены в настроении и взглядах, превратившись в женоподобное и слабохарактерное существо, но он, Терман, не утратил боевого задора и никогда не утратит. Он слишком долго оставался в тени Большого Человека, и люди до сих пор не знали, каким он может быть остроумным, находчивым и смелым. Что же, теперь он им покажет! Они думают, что один только Дарлингтон способен быть таким удачливым, но это заблуждение: он воспользуется Колбаской или придумает еще что-нибудь, уж будьте уверены!

В самом большом и роскошном номере отеля «Грийон», кроме огромной кровати, имелось множество удобных стульев, диванов и кресел, но они ничуть не соблазняли Дарлингтона. Он словно призрак бродил по апартаментам, дотрагиваясь до мраморных каминных досок, дабы убедиться, что на них нет пыли.

Отель находился напротив владения Бэдроков, где он вырос, поэтому Бэдрок-Мэнор был ему отлично знаком: выстроенный из розовато-золотистого туфа, он стоял на холме, и летом вся трава вокруг, выгорев, становилась коричневой. От этого Бэдрок принимал вид итальянского палаццо или тосканского дворца, греющегося в лучах солнца.

Чарлзу больно было вспоминать о тех днях, протекавших в обществе двух братьев. Тогда он был еще в полном неведении о том, что будущее ничего ему не сулит и все это предназначено для его брата Майкла. Отцу никогда не приходило в голову пристроить младшего сына к какому-нибудь делу, и сам Чарлз тоже не задумывался о том, что если не делать ничего, то этот способ существования никогда не принесет никакого дохода.

Впрочем, один способ заработка был для него совершенно очевиден: женитьба на деньгах, на приданом. Кажется, иного выхода у него не осталось.

Его дама сильно запаздывала, и Дарлингтон уже решил, что она не придет, так что роскошный номер заказан зря, однако вскоре раздался негромкий стук в дверь...

Дарлингтон тут же опустился в кресло, но тотчас же вскочил, когда лакей ввел в комнату даму под густой вуалью.

Смеясь, сам не зная чему, он двинулся ей навстречу.

– Есть там кто-нибудь под несколькими слоями вуали?

– О нет, – ответил скромный голосок, сопровождая свой ответ смехом. – Никого, кроме меня.

– Тогда вы, как я понимаю, грешница, пришедшая на мессу.

Он тотчас же заметил, что она поняла его шутку, потому что глаза ее округлились.

– Должна довести до вашего сведения, что я весьма достойная вдова, – сказала гостья серьезно, – и никто не говорит со мной в таком тоне.