— Видишь ли, я занялся селекцией и вывел новый вид. Они теперь сами привыкают к людям, ну, скажем, как кошки или собаки. Иначе никто не стал бы их покупать. Ведь дрессировка дело сложное… Долго я над этим бился, зато результаты блестящие.

Очень довольный собой, господин Эр сиял, излучая улыбки. Он снова свистнул, и лебеди вернулись в воду. Три птицы медленно поплыли к середине пруда, а четвертая заскользила вдоль берега, к развесистым ивам, под которыми было гнездо.

Господин Ная смотрел, как зачарованный. В этот момент он ненавидел свое повседневное электронно-автоматическое окружение, все эти умные приспособления и устройства, эти мерзкие новомодные штучки-дрючки. Лебеди — теплые, нежные, волшебные птицы… Вот она — настоящая жизнь!

Наконец он не выдержал:

— Послушай… А ты не мог бы… уступить мне одного? Одного-единственного!

Господин Эр смущенно покачал головой.

— Прости, никак не могу. Я ведь только-только начал торговать ими. И цены на лебедей очень высокие. Тут уж ничего не поделать — иначе прогоришь.

— А сколько они стоят?

Сумма была такая, что у господина Ная просто волосы дыбом встали. Да, к думать нечего… С его-то теперешними доходами… А лебеди все плавали и плавали, и сердце господина Ная готово было выпрыгнуть и плюхнуться в пруд вслед за ними. Он начал канючить, как ребенок:

— Да ладно, чего там… Ну, что тебе стоит? Ну, не будь жмотом, а? Дай одного, какой похуже, а?..

Но господин Эр остался непреклонным.

— Пожалуйста, не сердись на меня. Мы с тобой старые, друзья, и мне очень неприятно тебе отказывать. Но пойми, у меня у самого очень мало лебедей. Подожди немного, через годик—другой их станет больше, соответственно и цены понизятся, тогда бери хоть пару. А сейчас не могу, право, не могу…

Годик—другой… Господин Ная не мог ждать и дня. Но настаивать было неудобно.

— Очень, очень жаль!

— Прости уж меня и потерпи немного. А сейчас давай выпьем. Прямо тут, на берегу пруда. За лебедей. Пойду приготовлю.

Пока господин Эр ходил за раскладным столиком и вином, господин Мая пошел посмотреть гнездо. Там лежали шесть яиц. На лбу у него выступил пот, коленки задрожали. Воровато оглянувшись, он протянул руку к гнезду, потом отдернул, потом снова протянул. Искушение было слишком сильным. Когда гостеприимный хозяин вернулся, у гостя в кармане лежало лебединое яйцо.

Потом весь вечер его мучила совесть, но все-таки он унес яйцо домой.

Оно-то и лежало теперь в инкубаторе. Кажется, все обошлось благополучно. Господин Эр ничего не заметил. Господин Пая теперь постоянно находился в крайнем напряжении. Он понимал, что малейший промах приведет к крушению всех его надежд. Действительно, если птенец не вылупится, второго яйца ему уже не достать. Все свободное время он просиживал в библиотеке, выписал кучу книг, стоявших под рубрикой «Птицеводство», с упоением читал и перечитывал толстые учебники и тощие брошюрки с заманчивыми названиями: «Лебеди и современность», «Осторожно — яйца!», «А все-таки оно проклюнулось!» и пр.

Дни летели. Время текло как вода. Но господин Пая был счастлив. Он уже видел птенца. Сначала смешного и неуклюжего. Потом — приобретающего благородные очертания. И наконец — превратившегося в совершенного, неправдоподобно прекрасного лебедя. Надо, в углу комнаты надо будет устроить бассейн. Дороговато? Ерунда! Можно отказаться от бифштексов, вина, острых соусов и вообще всех этих блюд, которые только портят желудок и ведут к отложению солей. Можно также продать телевизор; птичке в период роста будут мешать кричащие рекламы и старинные гангстерские и ковбойские фильмы: они возбуждают нервную систему и создают нездоровые настроения. А лебедь должен быть здоровым, гармонично развитым. Но как быть с кормом? Ничего, в общем, это тоже не проблема. Придется дать новую программу электронному повару…

…Вот он возвращается с работы. Переступает порог комнаты. Издает легкий свист. И лебедь выходит из бассейна и трется шелковистой головой о его колени… Боже! Какая жизнь!.. И это не сон, не пустая мечта, а самая настоящая реальность! И так будет!..

Господин Ная не мог сдержать улыбки. И вдруг улыбка сменилась выражением крайнего напряжения: на яйце образовалась крошечная трещинка. О-о! Вот он, долгожданный миг!

С обеденного стола доносились аппетитные запахи, автоповар уже раз десять повторил: «Завтрак подан», но господину Ная было не до завтрака.

— Сейчас, сейчас… — шептал он в экстазе, — сейчас он вылупится! Ах, ты, мой дорогой! Ах, ты, мой маленький…

Трещинка на яйце постепенно увеличивалась. Но птенец почему-то все не появлялся. Даже клюва не было видно. Господину Ная это показалось странным. Он уже протянул руку, чтобы потрогать яйцо, — ив этот момент из-под скорлупы раздался голос, отвратительный, скрипучий, куда противнее, чем у автоповара или автобудильника:

— Дамы и господа, покупайте лебедей! Покупайте лебедей, изготовленных торговой фирмой Эр. Лебеди придают уют жизни. Лебеди украсят ваш сад, помогут вам мысленно перенестись в доброе старое время. Покупайте лебедей-роботов, ничем не отличающихся от настоящих… Они появляются на свет совершенно ручными. По вашему свистку они могут выполнять все запрограммированные движения — плавать, ходить, даже летать…

Господина Ная охватила жгучая ярость.

— Летать! — взревел он. — Я тебе покажу летать!

Он бросился к яйцу и с размаху швырнул его на пол. Оно разбилось вдребезги. Но маленькая установка продолжала работать: очевидно, она была противоударной. Рекламный текст все повторялся и повторялся, сопровождаемый волнующими мелодиями из «Лебединого озера».

И тогда господин Ная взял тяжеленную хрустальную вазу, до неприличия устаревшую, подаренную ему еще прабабушкой — на редкость упрямой старухой, которая до конца дней так и не пересмотрела своих взглядов, — и, хорошенько прицелившись и точно рассчитав силу удара, опустил ее на омерзительную, ненавистную установку…

Раздался хрип, треск, потом все смолкло.

Через минуту из угла комнаты вынырнул автомат для уборки, собрал обломки и выбросил их в мусоропровод.

А господин Ная продолжал стоять, сжимая хрустальную вазу, на которой не было даже царапинки. По его щекам текли слезы.

День выдался на редкость спокойный, никаких происшествий.

Закончив обход морских глубин, патрульная подводная лодка 108 начала всплытие.

На широком экране наружного телеглаза мелькали темные, тяжелые слои воды, и сквозь них слегка проступал контур острой носовой части.

Глубиномер медленно сбрасывал метры. Вода на экране постепенно светлела, контур носовой части становился все более четким. Лодка казалась теперь густо-синей. Но по мере приближения к поверхности цвет ее менялся. Вот он стал ярко-голубым, потом зеленоватым.

Лодка походила на животное с защитной окраской.

Вода светлела все больше, и лодка, словно по волшебству, из зеленоватой стала темно-желтой, потом лимонной. Глубина теперь не превышала пятнадцати метров. Сюда уже проникал солнечный свет. Где-то наверху он колыхался на волнах и отбрасывал вниз причудливый узор. На корпусе корабля заиграли оранжевые блики.

И наконец, когда сверкающий, колышущийся потолок раскололся на миллион блесток, лодка приобрела свой настоящий цвет: в волнах замелькал ее ярко-красный нос.

На экране телеглаза отразилась прекрасная бухта Наруто. После мрачных глубин, где видимость ограничена, этот светлый мир казался неправдоподобно прозрачным.

— Всплытие! — доложил рулевой Вадзи, сидевший у пульта управления, покрытого циферблатами приборов, телеэкранами и контрольными лампочками.

— Курс триста двадцать, полный вперед! — распорядился командир.

— Есть курс триста двадцать!..

— Есть полный вперед! — отчеканили рулевой Вадзи и механик Хира. Они легли на заданный курс, перевели лодку на автоматическое управление и доложили об исправной работе всех приборов.