К Маркусу и Уилбуру не спеша подошел клерк. Он отличался полнотой, но плечи его пиджака были еще шире его собственных.

— Вы кого-нибудь ищете? — спросил клерк.

— Я ищу гостиницу «Инопланетную», — сказал Маркус.

— Это и есть гостиница, — ответил клерк, подняв и опустив плечи. Одно плечо опустилось не до конца, он подтянул его, дернув за рукав.

— Как она называется?

Клерк зевнул.

— Никак. У нее есть номер. Последние сто лет гостиницы не имеют названий. Слишком уж их много.

— Мой отец останавливался в гостинице «Инопланетная» пятьдесят лет назад, перед тем как отправиться на поиски новых планет. Она была вот по этому адресу.

Клерк пожал плечами, но повел ими не вверх, а вбок, памятуя о ватных плечиках. Один рукав съехал на всю длину, и клерк стал похож на горбуна.

— Ну, может быть, не сто лет, а меньше, — поведал он своим гостям. — Так или иначе, сейчас названий нет.

— Это, наверное, бывшая «Инопланетная», — решил Маркус. — Мы тут остановимся.

Клерк оказался не таким самоуверенным и твердокаменным, как воображал. Спесь с него немножечко соскочила.

— Вы хотите здесь остановиться? Кроме шуток?

— А почему бы и нет? — проворчал Маркус. — Места у вас есть, не так ли? Гостиница вполне приличная. Да я здесь других и не знаю.

— Безусловно, она приличная, и места есть. Я просто подумал, что вам будет удобнее где-нибудь в другом месте. Могу вам порекомендовать первоклассный мужской отель.

— Мы люди простые, нам ничего первоклассного не нужно, — отказался Маркус. — Запишите нас в книгу, пожалуйста.

— Я черной работой не занимаюсь, — оскорбился клерк. У меня здесь одна обязанность — придавать гостинице шик. Вас зарегистрирует робот.

Уилбур с любопытством посмотрел на толстого клерка и отошел, застенчиво улыбаясь встречным.

— Пап, а как такой человек может придать гостинице шик?

— Не знаю, сынок, — угрюмо ответил Маркус. — Земля сильно изменилась с тех пор, как мне про нее рассказывал твой дед. Я не собираюсь выяснять, что с ней творится. Покончим с нашим делом и вернемся домой.

Они поставили свои подписи в регистратуре, отдали багажные квитанции роботу, который рассыпался в уверениях, что все будет мигом доставлено из космопорта прямо в номер.

Несмотря на клятвы Уилбура, будто он ничуть не устал, будто уже привык к ходьбе после вынужденной тесноты и неподвижности в звездолете, отец с сыном поднялись к себе в номер отдохнуть. Поэтому они избежали давки, когда после звонка из перекрестных зданий толпами повалили служащие.

Маркус распорядился, чтобы обед принесли в номер, но ел очень мало, хотя был голоден. Бифштексы серии 219, толстые и хорошо прожаренные, выглядели как нельзя более аппетитно. Внутри же они были серые, водянистые, тошнотворного вкуса, явно синтетические. Проглотив несколько кусочков, Маркус зарекся есть мясо и принялся за овощи. Оказалось, что на вкус они не лучше и окраска у них искусственная, но их хоть можно есть без опаски.

Уилбур расправился со своей порцией и устремил голодный взгляд на отцовский бифштекс. Маркус поспешно затолкал подносы в люк для грязной посуды. Если у него останется время до отъезда, он непременно выяснит, что это за серия 219. Маркус от души надеялся, что это не то, что он думает.

Потом отец и сын спустились на первый этаж. Клерка, придающего шик гостинице, нигде не было видно. Они вышли на улицу и направились к высокому шпилю Справочного центра. Невозможно было миновать эту веху. Она известна каждому, кто собирается на Землю. Если там не могут ответить на ваш вопрос, значит, вопрос выходит за рамки человеческих познаний.

На улицах женщин было гораздо больше, чем мужчин. Маркус заметил это, но не придал особого значения. Он слыхал, что на давно освоенных планетах у женщин среди дня больше свободного времени, чем у мужчин. Маркус шагал размашисто, не реагируя на взгляды, какими женщины провожали его и Уилбура.

В Справочном центре он стал изучать указатель у входа, с трудом противостоя напору выходцев с многих тысяч планет: эти люди тоже хотели пробиться к указателю. Красная линия на полу вела к отделу планет, а именно этот отдел и был им нужен. Стараясь не упускать из виду Уилбура — он без конца где-то терялся, — Маркус пошел по красному следу до конца.

В конце оказалось необозримое помещением бесчисленными кабинками. К ним Маркус испытывал инстинктивное недоверие: уж очень они смахивали на гробы, поставленные торчком. Он приказал Уилбуру стоять на месте, вошел в первую же кабинку и прикрыл за собой дверь. Затем опустил в щель монету и нажал на кнопку. На экране появилось измученное лицо.

— Обязательно ли на ваш вопрос должен отвечать человек?

— Конечно, — ответил Маркус. — Не для того я проделал девятьсот сорок семь световых лет пути, чтобы меня дурачил робот.

Измученное лицо неразборчиво буркнуло что-то в сторону и снова повернулось к Маркусу.

— Прекрасно. Какой у вас вопрос?

— Я ходатайствую об изменении названия. Моя планета…

— Планета? Изменение? — повторило лицо и исчезло, а вместо него на экране возник палец. Он торопливо заскользил по вертикальной картотеке. Замер, ткнул куда-то, и из картотеки выдвинулся ящик.

— Вам надо в департамент П-ИХО. — Палец выхватил из пустоты кусок бумаги и бросил его в щель. — Позади корпуса, где вы сейчас находитесь, есть платформа. Выйдите оттуда и садитесь в любой подземный поезд с буквами П-ИХО. В департаменте П-ИХО ходатайствуйте об изменении. Маркус не удивился, но был раздосадован.

— Разве нельзя изменить здесь? Я не люблю, когда меня отфутболивают из одного места в другое.

— Мы не полномочны производить изменения. О наших функциях говорит само название: мы располагаем сведениями, нужными, чтобы направить вас в соответствующую инстанцию. Листок, что я вам дал, — это карта окрестностей нужного вам корпуса. Вы наверняка не заблудитесь.

— Не давали вы мне карты, — огрызнулся Маркус. Голос ничего не ответил, хотя на экране еще сгибался и разгибался палец. Но ведь с пальцем не поспоришь. Экран рыгнул, из щели под ним выпал бумажный листок. Лишь тогда Маркус нажал на кнопку, и палец на экране исчез.

Маркус стал изучать карту. П-ИХО (Планеты; изменения; ходатайства находился между Б-АР (браки; альтернативные разновидности) и В-ПНР (браки; признание недействительными, расторжение).

Маркус поспешно сунул карту в карман, так как Уилбур приоткрыл дверь, пытаясь разглядеть, что держит в руке отец. Нечего подростку глазеть на такое безобразие.

Карта была скверная, потому что не указывала, в какой части города находится корпус. Туда-то подземка отвезет, но обратно придется искать дорогу самому.

Вагон подземки, что примчал их к П-ИХО, был набит в основном выходцами с других планет, и потому давка показалась терпимой. Маркус не стал заговаривать с попутчиками (их интересы были ему чужды, как и их миры); но он чувствовал, что эти люди для него гораздо роднее чудаковатых, одержимых землян.

П-ИХО был выстроен в неоклассическом стиле кинотеатров, где смотрят на экран, не вылезая из автомашины; этот стиль был некогда моден по всей Вселенной. Маркус нырнул внутрь, Уилбур последовал за ним. Маркус диву давался, как это он проделал девятьсот с гаком световых лет ради вопроса, который, если его изложить, отнимет лишь несколько минут у мелкого чиновника. Но так было надо. Много лет подряд он писал заявления, но все безрезультатно.

Здесь было не так людно, как в Справочном центре. Кабинки были попросторнее, и Маркус решил, что там можно поместиться вдвоем. Уилбур должен присутствовать; ведь это историческая минута. После нескольких попыток они действительно втиснулись в кабинку.

На экране появился чиновник; вид у него был настолько же непринужденный, насколько у первого — измученный.

— Планеты; изменения; ходатайства, — отчеканил чиновник. Он в совершенстве владел искусством приподымать одну бровь.

— Вот для того мы и пришли, — сказал Маркус, ощупывая пиджак. Маркус был тесно прижат к Уилбуру и не мог попасть рукой в карман.