– Ты подойдёшь к ребёнку только через мой труп. И игрушки твои его не тронут.

Тени, словно в подтверждение моих слов, натыкались на невидимый барьер, который с каждым моим словом становился всё плотнее. Я почувствовала знакомое тепло за спиной – Кузьма Кузьмич. Краем глаза я уловила, как он создавал неприступную крепость из самого понятия «дом»: вокруг Егорки сгустился уютный, цвета тлеющих углей, кокон, защищающий мальчика от нападений иллюзий алхимика.

Магические потоки переплетались в воздухе, создавая причудливый узор защиты.

– Странная магия, но разрушимая. Я – самый сильный маг Империи, девка, – презрительно выплюнул злой маг. – Ты – клоп передо мной.

Он махнул рукой, с грохотом обрушивая с потолка прямо на Егорку тяжёлую деревянную балку. Мыслей у меня не было – только мгновенная реакция. Я бросилась под брус, почувствовав тупой удар и острую боль, пронзившую плечо. От злости на стоящего передо мной монстра я не закричала, а лишь глуше зарычала, ощущая липкую теплоту крови на шерсти. Боль клокотала у меня в загривке, но не заставила меня сдвинуться ни на сантиметр.

– Мне… всё… равно… кто… ты… Ты… его… не… получишь, – чеканила я каждое слово. Алхимик смотрел на меня, и в его ледяных глазах впервые проблеснули какие-то эмоции

– Пора заканчивать, – произнёс он, и в его руке вспыхнул сгусток багрово-чёрной энергии.

Боль, страх, ненависть – всё смешалось в один клокочущий ком в груди. И из этой тьмы родилась она – фраза, которую не раз я слышала от прошедшего войну деда, фраза, что была вписана в саму душу моего народа.

– Сам погибай, а товарища выручай! – прорычала я боевой клич, пробуждающий все скрытые силы.

Магия отозвалась не вспышкой света, а леденящей душу тишиной. Боль отступила, сменившись всепоглощающей злобой, а из горла вырвался рык, от которого задрожали стены. Я перестала защищаться – я перешла в наступление.

Это была не просто драка – это был настоящий бой. Я превратилась в молнию, вьюгу, призрака. Я исчезала в тени и появлялась у него за спиной, впиваясь клыками в руку, держащую хлыст. Мои когти не просто рвали плащ – они оставляли на его коже глубокие полосы инея, выжигая саму его магию.

Он метался, пытаясь поймать меня взглядом, но я была повсюду. Его заклинания били впустую, взрывая пол и стены, оставляя после себя зияющие дыры и клубы пыли, а я уже была с другой стороны, вышибая из него дух мощным натиском дикого зверя.

– Довольно, тварь! Прекрати! – его голос впервые сорвался на визг, прорезав напряжённую тишину комнаты.

В ответ я лишь оскалилась, и в тот миг, когда он, отчаявшись, собрал всю свою мощь для последнего удара, дверь с грохотом отлетела с петель.

В проёме, залитый серебристым лунным светом, стоял Арвар: без плаща, в одном расстёгнутом мундире. Его глаза пылали праведным гневом, а сжатые кулаки выдавали готовность немедленно ринуться в схватку за нас. Его взгляд за секунду охватил всю картину: окровавленного, свирепого песца, стоящего над поверженным магом; светящийся кокон безопасности вокруг стола; разгромленную комнату, наполненную остатками разрушенной магии. Обломки мебели валялись по углам, воздух был пропитан запахом озона и горелой древесины.

Он не произнёс ни слова. Его рука молниеносно метнулась к поясу, и в воздухе лязгнул крошечный металлический диск. Он просвистел у меня над головой и прилип к груди алхимика. Тот замер, словно статуя, глаза закатились, и он рухнул на пол, оплетённый невидимыми нитями имперского артефакта.

Следом за герцогом в домик вбежали его помощники и выволокли обездвиженное тело на улицу.

Арвар медленно приблизился ко мне. Он протянул руку, но я, всё ещё во власти инстинкта и адреналина, негромко рыкнула – не угрозой, а предупреждением, выдохом из последних сил. Я всё ещё стояла рядом с Егоркой, не в силах отпустить остервенелость, сковавшую всё моё существо.

– Всё кончено, – его голос был тихим, но абсолютно властным. – Ты победила. Мальчик в безопасности. Держись, Белая лиса. Теперь всё точно будет хорошо.

Я повернула морду в сторону спящего ребёнка, окутанного оранжевым барьером Кузьмы Кузьмича. Мой взгляд скользнул по суетящимся на улице силуэтам людей герцога, остановился на спокойном и уверенном Арваре. И наконец я позволила себе отпустить напряжение.

Мир начал медленно кружиться перед глазами. Я чувствовала, как силы покидают меня капля за каплей, словно песок сквозь пальцы. Ноги подкосились, комната, наполненная остатками магической энергии и пылью, расплывалась перед глазами. Последней мыслью, ясной и чистой, было: «Я смогла… Мы смогли…»

И тьма, милосердная тьма, накрыла меня с головой, унося в безмятежность беспамятства.

Глава 62

– Аль… Баронесса, очнитесь, – встревоженный голос лорда Арвара пробивался ко мне сквозь пелену беспамятства.

Сознание возвращалось мучительно медленно, словно из вязкого тумана. Первой ударила боль. Каждой клеточкой тела я ощущала себя раздавленной, словно по мне проехал трактор, а затем меня ещё и отколотили кувалдой. Казалось, каждая мышца вопила от перенапряжения, а на плече, словно раскалённое клеймо, пылало место, куда обрушилась балка. Я лежала неподвижно с закрытыми глазами, не в силах даже пошевелиться.

– Как вы себя чувствуете? – искреннее беспокойство в голосе герцога заставило меня с трудом разомкнуть отяжелевшие веки. – Позвольте помочь вам подняться.

Арвар стоял надо мной, склонившись и галантно протягивая руку. Я поморщилась, упёрлась ладонями в грубые половицы и упрямо попыталась встать сама. Комната поплыла перед глазами, в висках застучали тысячи крохотных молоточков, но я, шатаясь, всё-таки поднялась на дрожащие ноги.

– Было бы удивительно, – в его голосе проскользнула усталая и вместе с тем добрая усмешка. – Сильная, смелая, бесстрашная Альфисса Фоксигранд…

– Вам показалось, лорд Арвар, – я отряхнула подол платья, измазанный сажей и кровью, стараясь, чтобы голос не выдал охватившую меня слабость. – На самом деле, я белая и пушистая.

– Это я тоже заметил. Правда, от этого вы не менее опасны.

Он покачал головой, окинув взглядом разгромленную комнату, вывороченную межкомнатную дверь.

– Почему вы не позвали меня сразу? Зачем так безрассудно рисковали?

И тут во мне разжалась непонятно какими силами сдерживаемая внутренняя пружина. Вся накопившаяся усталость, страх и боль вырвались наружу бурлящим потоком.

– Как вы себе, уважаемый герцог, представляете исполнение? Подождите, господин Алхимик, сейчас я позову вашего ловчего, и пока он будет любезно сюда ехать, мы с вами мирно обсудим сложившуюся обстановку. А когда страшный Военный советник прибудет, можете бить друг другу лица? Так, что ли? – рыкнула я.

– Нет, но…

– Что «но»? Он пришёл не для разговоров, а за Егоркой, с лёгкостью, между прочим, устранив вашего хвалёного агента, в котором вы были так уверены, – мой голос сорвался на высокий, дрожащий звук. – За моей спиной находился маленький беззащитный ребёнок. Я не имела права на необоснованный риск.

– А почему это я страшный? – его лицо стало каменным, а глаза сузились.

Ну конечно, это самое главное в моей гневной тираде!

– Ну, опасный, всемогущий! Называйте как угодно. Как сдвинете грозно свои густые брови, и враг тут же сдастся, – огрызнулась я в ответ.

Арвар засопел, как революционный паровоз, и я уже было приготовилась услышать гневную отповедь о своей невоспитанности, но вместо этого герцог медленно выдохнул, и напряжение в его плечах спало.

– Вы правы, баронесса, простите, – тихо произнёс он. – Охрана подвела. Будет проведено тщательное расследование. Благодарю вас за ваше безграничное мужество. Вы сделали то, что не смог сделать специально обученный воин, – Арвар почтительно склонил голову. – Но сейчас важнее мальчик.

Егорка. Мы одновременно повернулись к спящему за столом ребёнку. Забыв о боли, я бросилась к нему, проверяя температуру. Он был жив, но бледен, как полотно.