Он не шелохнулся. Кровь болезненно застучала в висках. Я осторожно дотронулась до его плеча. Мальчик вздрогнул, глаза его открылись, но взгляд был мутным, невидящим, словно смотрящим сквозь меня.

– Альфисса? – прошептал он, и голос его был слабым, как у совсем обессилевшего. – Скоро… ещё немного… и дом будет готов… Я смогу, только…

Договорить ребёнок не успел, его веки снова сомкнулись, и он провалился обратно в сон. По моей спине пробежал ледяной холод. Это была не обычная усталость. Это было самое настоящее истощение. В памяти зловещим эхом всплыли слова мастера: «…Место тут благословенное… только успевай силу черпать». В этот момент в дверях бесшумно возникла Дария. Увидев моё лицо, она встревоженно сглотнула.

– Он второй день такой, госпожа. Вчера уснул прямо за обедом. Говорит, что просто устал от чертежей. Но я… я такого ещё не видела. Будто из него всю энергию высосали.

– Почему ты сразу не сказала? – резко спросила я, и тут же пожалела о своём тоне.

– Простите, госпожа, – стыдливо опустила глаза девушка. – Он так просил не беспокоить вас, говорил, что просто немного устал, что так уже было. И я подумала, может, и правда, переутомился от шума и суеты…

Я кивнула, давая ей знак, что она свободна. Оставшись наедине со спящим мальчиком, меня накрыл приступ пронизывающей, животной тревоги. Отдельные кусочки пазла наконец сошлись в ужасающую картину. Невероятная скорость стройки. Восторг мастеров, чувствующих «силу». И обессиленный ребёнок, бормочущий во сне о «доме».

Я подошла к печке, где стояла маленькая глиняная чашечка с мёдом.

– Кузьма Кузьмич, – позвала я почти беззвучно. – Родной, выйди. Скажи, что с мальчиком?

Воздух в комнате заколебался. На подоконнике материализовался знакомый силуэт. Домовой сидел, сгорбившись, и его глаза-угольки были полны такой бездонной печали, что у меня сердце упало в пятки.

– Скажи, что я ошибаюсь, деда? – глотая непрошенные слёзы, прошептала я, отгоняя всеми силами страшную догадку. – Скажи, что он просто устал?

Домовой тяжко покачал головой. Он вперевалочку подошёл к спящему Егорке, устроился рядом и положил руки ему на спину, делясь с мальчиком своим теплом.

– Не болезнь это, Фисенька, – медленно заговорил он, и голос его скрипел от печали. – Силушка его утекает. Текёт, как водица сквозь решето. Дом тебе в подарок растит, душу свою на него тратит… Мужики-то на радостях да по незнанию её алчно тянут…, а малой отдаёт, да остановиться ужо не может.

Слова домового ударили меня под дых, да так больно, что я от этой боли чуть не задохнулась. Неееет, мальчик мой, только не это! Егорка использовал магию, чтобы ускорить стройку. Ради меня. А ведь где-то рыщет в его поисках Алхимик!

– Прекратить, надо срочно прекратить! – вырвалось у меня. Я подскочила к мальчику и со всей силы затрясла его за плечо. – Проснись! Слышишь меня? Егор! Немедленно остановись!

Но он был как неживой. Его дар, словно взбесившийся механизм, работал автономно, высасывая из него жизнь.

И в этот миг за дверью раздался спокойный, ровный голос моего охранника:

– Баронесса Фоксигранд. Это я. Можно войти?

На секунду сердце ёкнуло от облегчения. Охрана на месте! Щелчок, и дверь бесшумно открылась сама собой. Я обернулась на звук, но в проёме стоял не охранник, а высокий мужчина в дорожном плаще. Худое лицо, тонкие, бескровные губы. И глаза… пустые, словно мёртвые. Я метнула взгляд за его спину – там в траве у крыльца лежала тёмная, бесформенная груда в мундире безопасника Арвара. Первая взволнованная мысль: «Помощи ждать неоткуда», тут же сменилась тревожной: «Переговорный артефакт на полочке над кроватью, не дотянусь». Паника нарастала. Я не глупая девочка чтобы верить, что смогу справиться с сильным магом только какой-нибудь поговоркой, нужно что-то посильнее. Но что?! Оружия у меня не было, охранник без сознания…

Незнакомец сделал шаг вперёд и остановился. Его пустой взгляд скользнул по моему застывшему в ужасе лицу и задержался на лежавшем без движения Егорке. Я мигом заслонила мальчика собой, но визитёр дальше порога не пошёл.

– Наконец-то, – его пустой взгляд скользнул по плечу спящего ребёнка, на котором вдруг вспыхнул тревожным багровым светом амулет Чёрного артефактора. – «Невидимка». Так я и думал, что Илия к нему обратится. И, к счастью, мне известен главный недостаток творений этого гениального создателя: он всегда оставляет «ключ». На всякий случай.

Алхимик (что это он, я не сомневалась) медленно вынул из складок плаща небольшой кристалл, в котором пульсировал тот же свет, что и в капельке на руке Илии.

– Одно скрывает, другое – открывает. Слишком осторожен ваш Артефактор и порой излишне человечен.

Я ахнула. Этот кристалл... Значит, Илия...

– Я – не монстр, баронесса. Илия Вирнер жива. Пока… Но её поступок я оценил. А теперь – мальчик мой. Именем Империи Дартиум.

Противный маг сделал шаг вперёд, и в его руке из ниоткуда возник искрящийся голубым гибкий кнут. Внутри у меня всё оборвалось. Страх за Егорку, ярость к этому человеку, отчаяние – всё смешалось в один сплошной клубок. И в этом бурлящем коктейле родилась одна-единственная, кристально ясная мысль, отточенная опытом моих предков.

Глава 61

«С волками жить – по-волчьи выть», – это был даже не шёпот, а низкое, утробное рычание, вырвавшееся из глубины горла.Холодный воздух завихрился вокруг меня, и моя истинная, дикая, звериная магия ответила на него ослепительным внутренним взрывом.

Белый свет на мгновение окутал сознание, и столь же стремительно схлынул, оставив меня стоять на мощных лапах. Цепкие когти впивались в пол, острые клыки скрежетали в пасти, а в груди клокотала необузданная, первобытная ярость.Каждый мускул пульсировал от переполняющей силы, шерсть на спине встала дыбом, я была готова к бою.

– Белая Лиса? – в голосе незваного гостя сквозило удивление, смешанное с презрением. – Какая удача. Думал, врут всё сплетни. Сегодня у меня просто невероятное везение. Подарок за подарком.

Я в упор посмотрела на своего врага. Он был не просто угрозой – он посягнул на самое святое для меня: на моего родного человека, на мой дом. Я видела бесчеловечный взгляд охотника и спящего Егорку, чья жизнь теперь зависела только от меня.Кровь закипела от гнева, все страхи растворились в стальной решимости.

– Не тронь его! – мой голос прозвучал низко и хрипло, со звериным рыком,от которого задрожали стёкла.

– Милая лисичка, не учи меня… – Алхимик усмехнулся, и переливающийся холодным светом хлыст в его руках угрожающе мелькнул перед моим носом.

Вязкая, невидимая паутина его заклинаний обволокла меня, пытаясь сковать, но тут же развеялась в прах.Магические искры рассыпались вокруг, словно фейерверк, маг опешил, отшатнулся, а я почувствовала прилив чистой, животной силы, поднявшейся из самой души.

Я не боролась с ней – я ею стала. Моя белоснежная шерсть налилась ослепительным светом, лапы наполнились невероятной звериной силой, а кровь – бурлящей уверенностью в победе.Энергия пульсировала в каждом волоске, превращая меня в дикого зверя.

Уже не милым зверьком, а крупным, поджарым песцом я застыла в защитной позе между алхимиком и столом, за которым спал Егорка. Утробное рычание, исходящее из моей груди, заставляло воздух гулко вибрировать в комнате.

На лице мага мелькнуло неподдельное удивление, быстро сменившееся алчным интересом учёного, изучающего редкий вид животного.

– Любопытно, только твоя шкурка не спасёт тебя от настоящей магии. Ты всего лишь зверушка, хоть и с острыми зубками.

Я понимала, что передо мной хитрый боец, привыкший выигрывать, выводя соперника из равновесия. Но я – тёртый калач, деловые переговоры научили меня терпению удава. Поэтому только фыркнула, благоразумно не бросаясь в атаку.

Маг понял, что привычный способ со мной не сработает, но не стал действовать напролом. Его хлыст снова задвигался, и комната «поплыла». По стенам поползли тени: извивающиеся, шипящие, изображающие скрюченные пальцы, тянущиеся ко мне. Иллюзии. Он пытался напугать, отвлечь, заставить меня отступить от стола. Меня, пересмотревшую в детстве не один десяток ужастиков и психологических триллеров.