— О, я тебя прошу! — возмутилась Ланана. — С чего бы отец Маколма забирал его? Семейство Донн не так просто напугать, и то же самое касается множества других колдовских семейств. Той же Белинде, я слышала, пришлось подписать несколько бумажек, подтверждающих, что она остаётся на свой страх и риск!.. Посмотри на зал. Все, кто тут сидят — те, по ком, уж простите, некому особо скучать. И ребят, я выросла на улицах; я узнаю это дерьмо, когда вижу. При всём уважении к тебе, Рыцарь на Персиковой Свинье, у меня в этом плане опыта больше. Нас оставили, потому что кто-то должен отпустить новогоднее Колесо в полёт; и нас выбрали по всем понятному принципу. Как этого можно не видеть?
— Всё будет в порядке, — вздохнул один из парней, — я в это верю.
Я мрачно покосился на Адана и увидел на его лице холодное, жёсткое выражение. Кого не жалко, да?..
— ..Ничего плохого не случится, — сказал он, и ментальная энергия его потекла в разные стороны мягкой, на удивление успокаивающей волной. — Вы не пострадаете, просто потому что вы родились не там, где кому-то там хотелось бы. Я обещаю.
Ого.
Право, как быстро нынче растут дети.
— Ты обещаешь? — фыркнула соболедева. — Прямо верю, что тебя будут спрашивать…
Она запнулась и уставилась на Адана, как будто вдруг увидела .
— Ты…
— Брэндт! Подойди сюда, будь добра, — голос куратора Родца, направленный заклятием, прервал разговор.
Интересно.
Ван-Ван тут же напряглась, её пальцы дрогнули… Адан накрыл её руку.
— Я здесь, — сказал он тихо, — я не позволю никому забрать тебя. Помни: скоро ты будешь свободна, и плевать, что они думают.
Она сжала его пальцы в ответ.
— Да, — тихо ответила она, — скоро мы будем свободны.
Хм.
Я посеменил за своей подопечной в сторону Родца, размышляя, насколько эта созависимость, что так быстро развивается между моими учениками — здоровая штука…
Ладно, хорошо, без всяких гвоздей: это нездоровая штука. Факт.
Другой вопрос, что в этом мире полно нездоровых штук, без которых не выжить… Или выжить, но так, что хоть помирай.
Так что да, возможно, однажды мне придётся с этим разбираться. Но не в ближайшее время.
— Брэндт, присядь, — Родц кивнул на стул. — Есть один вопрос, который мне надо обсудить с тобой.
— Конечно, — улыбнулась Ван-Ван.
В большом калейдоскопе её улыбок эта была, возможно, не самой жутковатой, но около.
Родц вздохнул, бросил косой взгляд на молчаливого господина Фаннда:
— Это насчёт твоих родственников…
— У меня нет родственников, — тут же ответила Ван-Ван.
Родц вздохнул, как человек, которого всё это порядком достало.
— Брэндт, давай так: я понимаю, насколько тебе сейчас дороги все люди скопом с их комментариями, мнениями и добрыми советами. Но мне-то жизнь ты зачем усложняешь? Я ведь могу тоже начать усложнять в ответ. Оно тебе надо? Учти, не захочешь говорить со мной, я могу это перепоручить тем, кто вокруг тебя начнёт ходить кругами, чтобы ненароком не задеть чего в твоей хрупкой башке, и говорить с тобой, как с умственно отсталой. Я сказал, что ты относишься к вменяемым и с тобой можно поговорить нормально. Но если это не правда…
Судя по лицу господина Фаннда, вмешаться ему очень хотелось. Но, очевидно, существовала предыдущая договорённость, потому что он просто молча наблюдал.
— ..Что с моими родственниками?
— Они хотят забрать тебя на каникулы…
— Нет, — её голос зазвенел. — Нет, я не обязана!..
— Остынь, Брэндт. Понятное дело, что ты не обязана. То есть, некоторые тут предлагали объявить тебя ментально нестабильной до магического совершеннолетия, но это полная чушь, и я этого никогда не подпишу.
Ван-Ван сжала руки в кулаки.
— Спасибо…
— Всего лишь говорю правду. Это сраный боевой факультет, сильно вменяемые к нам не ходят. При всём моём уважении, с этим на теоретический и бытовой. И твою бы ментальную стабильность, да некоторым другим студентам, не буду показывать пальцами…
— Спасибо.
— Снова факты. Больше того, твои родственники тоже не хотели такого исхода. Но они волнуются о тебе, потому что академия сейчас небезопасна. И по факту да, всех, кого есть куда отправлять на каникулы, мы нынче стараемся отправлять…
— Потому что остальным не опасно? — спросила Ван-Ван с неожиданным ехидством.
Родц оскалился:
— Всё ещё не бытовой, Брэндт. Ты ведь в курсе, что наша работа — не задавать вопросы командирам, особенно если мы не хотим знать ответы? Или если мы их уже знаем, эти ответы.
— Родц! — Фаннда наконец-то прорвало. — Думай, что…
— Простите, куратор, — прервала его Ван-Ван, — я поняла.
— Вот и отлично. Видишь, она поняла? Что, думаешь, я свои кадры не знаю?.. Дальше, Брэндт, твои родственники выглядят нормальными. Понимаю, что после твоего опыта это может не вызывать оптимизма, но в данном случае их проверяли не соседские кумушки, а толковые менталисты. И да, формально после первого совершеннолетия ты не обязана к ним ехать и играть в большую дружную семью. Но тебе действительно будет безопасней с ними… И подальше от Адана Найделла. Поверь, где угодно безопасней, чем рядом с ним. Если ты добровольно пойдёшьс нами сейчас…
Улыбка моей подопечной стала холодной и острой.
— Спасибо, но я так не думаю. Я в безопасности там, где Снежечка и Адан. Только там, где они.
— Ты не знаешь, что он такое…
— Я знаю.
Брови господина Фаннда приподнялись. Родц прищурился.
— Знаешь?.. Знаешь, что он демон, занявший человеческое тело?
— Знаю, что это не был его выбор. Как и всё, что он потом сделал.
— И ты уверена в этом? — подал голос Фаннд.
— Да.
Родц вздохнул и потёр лоб.
— Пути назад может и не быть, Брэндт. Особенно если ты решишь рядом с ним задержаться. Как бы это ни закончилось для него, сколько всего он действительно сделал по своей воле, итог один: никто не позволит ему разгуливать на свободе.
— Меня это устраивает. Что бы ни случилось, случится с нами двумя. Только так.
За столом стало тихо. Родц побарабанил пальцами по столу.
— Если это что-то девчачье, о любви…
— Нет. Это…
Ван-Ван запнулась. Застыла. Потом с её губ сорвался лёгкий смешок с оттенком иронии и странного облегчения.
— Это выбор, — сказала она.
Не будь я в кошачьем облике, натурально прослезился бы от умиления.
— Это выбор, — повторила она твёрже, увереннее. — Я выбираю его и буду выбирать, сколько бы вы ни спрашивали. Потому что он прав, а вы — нет; потому что никто не виноват в том, что с ним сделали, и он — не исключение; потому что он первый научил меня, что я — не то, что обо мне говорят. Я для него — это я, и в обратную сторону это тоже работает. Понятно?
Фаннд отвёл глаза.
— Понятно, — усмехнулся Родц. — Подпиши, что добровольно остаёшься в Академии — и вали на все четыре… Если уверена.
Ван-Ван тут же подхватила документ и оставила оттиск своей ауры.
— На этом всё?
— Всё. Свободна.
Ван-Ван повернулась, чтобы уйти. Я бросил взгляд на “наш” столик и отметил, что Адан смотрит на неё огромными, полными совершенно непередаваемых эмоций глазами.
— А да, Брэндт, одна мелочь, — догнал нас голос Родца.
Ван-Ван застыла, явно ожидая удара, вербального или не очень.
— ..Я ошибался тогда, в самом начале. Ты отлично подходишь для моего факультета.
52
Добравшись до нашего этажа, мы с Ван-Ван переглянулись и синхронно облегчённо вздохнули: вечерок выдался тот ещё. Чего только стоила очередная отработка в библиотеке и Белинда, на полном серьёзе заявившая с гордым видом: “Я рассказала всем, что ты не плохая. Ты рада?”
Счастье буквально сочилось из Ван-Ван во все стороны: по пути в библиотеку её успели несколько раз спросить, сколько трупов она лично видела и ещё что-то столь же “остроумное”. Некоторые изо всех сил пытались громко посочувствовать и назвать Ван-Ван “бедняжкой”… Но эти, кажется, радовали её даже меньше, чем предыдущие.
