— Правда. Полная отмена праздников Колеса никогда не идёт на пользу магическому фону, но именно в нашей Академии это может иметь несколько большее влияние. Не роковое, но неприятное.

— Эта ваша примитивная магия…

— Ну да, куда нам до драконов! — ощерился гаремный кошак, показав клыки.

Сэи склонила голову набок:

— Ты просто красавчик, когда злишься…

— О, пошла ты… в гарем, — фыркнул кошак, окончательно разбивая свой вежливый фасад.

Сэи улыбнулась ещё шире.

— Мы могли бы прогуляться туда вместе. Я могу провести экскурсию по моей любимой спальне…

— Не думаю, что морально готов к такой чести… — он моргнул, и черты, что вернулись было к жизни, снова застыли равнодушной маской. — Ещё раз: что ты делаешь в моём кабинете, принцесса? И давай, пожалуйста, без игр.

— Без игр… Ну, если ты настаиваешь на том, чтобы быть скучным, то изволь: я пришла, чтобы обсудить с тобой текущие дела и пофлиртовать. Но теперь вижу, что и то, и другое ждёт.

— Ну если так, то, возможно, у тебя найдутся дела… Даже не знаю… Где-нибудь подальше от меня?

— Нет, я так не думаю. По факту, у меня есть для тебя новость: ты идёшь со мной. У тебя полчаса на сборы.

— Это что, опять твои шуточки про гарем?

— Нет, что ты. Во-первых, сейчас, как и всегда, я совершенно серьёзна; во-вторых, никакого гарема — просто ближайшую неделю ты проведёшь у меня в гостях.

— Я даже не знаю, как сказать… Или знаю. Читай по губам: нет.

Сэи отстранилась и холодно улыбнулась.

— Прямо сейчас я не спрашиваю, я ставлю тебя перед фактом: ты пойдёшь со мной. Ты не в той позиции, чтобы спорить: я не нюхач и не лекарь, но даже я чувствую запах валерьянки в твоём кабинете. И вижу, насколько всё плохо. Не знаю, что у тебя произошло, но тебе нужны, именно в этом порядке: лекарь, очищающие зелья, сон и неделя без валерьянки. Ты это всё получишь, хочешь ты того или нет. Понятно?

Ха.

То есть, всё же есть в этом мире кто-то, кому на него вот совсем не плевать, кто-то, кто его знает очень неплохо.

Хотя, похоже, сам кошак не готов это принимать и признавать.

Очень демонстративно и подчёркнуто не готов.

Что, на деле, довольно любопытно.

— Я даже не знаю, как именно сформулировать слово “нет”, чтобы оно стало тебе понятно… Хотя, это наша вечная проблема. У драконов в целом сложности с пониманием некоторых слов.

— У нас ли одних?.. Впрочем, если ты хочешь нарисовать меня какой-нибудь насильницей, желающей похитить бедного пушистого тебя, у нас есть и другие варианты. Я могу, например, арестовать тебя по подозрению в сотрудничестве с Найделлами. Кто будет спрашивать, в какой именно камере я стану тебя держать?.. Или нет, это даже не настолько интересно, как альтернатива… Я ведь могу заявить, что обоснованно подозреваю в тебе свою истинную пару. Скажем, мне было видение в каком-нибудь Храме, или нечто в этом роде. Почему нет? Тогда ты, как прилежный гражданин Империи, будешь обязан не только пойти со мной, но и произвести проверку по всей форме… Как тебе идея?

Лицо кошака застыло.

— Ты не посмеешь.

— Рискнёшь проверить? — рассмеялась она, но в глазах было что-то серьёзное, больное. — Потому что, Бонни, мы с тобой делим это на двоих; мы не так уж разборчивы в средствах, когда по-настоящему верим в правильность цели. Куда это нас приводит, вопрос другой; но личности, склонные стоять за ценой, сомневаться и боятся последствий, никогда не творят историю. Они в ней живут, они её записывают, но не более. И это не про нас с тобой, к счастью или сожалению.

Ну, если не считать типичного для молодости максимализма, принцесса в общем-то абсолютно права.

Нет, со временем и опытом приходит понимание: основа истории — вовсе не великие имена, что мелькают в итоге на страницах книг. Историю творят непредвиденные обстоятельства, идиотские ссоры, принятые с похмелья решения, случайности, которые по всем законам статистики были крайне маловероятны, летописцы, что перепутали слово, и ошалевшие от голода или запаха крови толпы, которым очень хочется во что-то верить. Ещё участвуют стихийные бедствия, эпидемии, начавшиеся с одного случайно заразившегося моряка, неправильно истолкованные знамения (которые вообще-то ровным счетом ничего не значили), слепые суеверия, упрямые первооткрыватели и философские трактаты.

Имена, которые в итоге будут записаны на страницах исторических хроник? Это преимущественно те, у кого хватило хитрости, решительности или мотивации, чтобы использовать всё, перечисленное выше, в своих собственных интересах, чтобы возвыситься на пенистом гребне очередной волны, в любой момент рискуя утонуть. И вот среди этих людей почти не бывает тех, кто слишком уж разборчив в средствах. Такие там просто не выживают; мне ли, собственно, не знать.

Я задумчиво посмотрел на гаремного кошака и прекрасную принцессу, что застыли посреди кабинета в немом противостоянии.

Некоторым образом, они правда друг друга стоили: они оба были из тех, кто катается на гребнях волн, не боясь глубины.

— Я ведь могу потребовать клятву, — буквально прошипел Бонни.

— И ты уверен… Я имею в виду, ты действительно уверен, что я лгу? Что я не смогу поклясться перед всеми, что у меня есть поводы думать, что ты — моя пара?

Её глаза, цепкие и внимательные, не оставляли его лица, ища реакцию.

И нашли искомое. Так-то маски у кошака отличные, но разные вещества, стимулирующие разум, в долгосрочной перспективе не способствуют концентрации.

— Ты блефуешь, — сказал кошак на пару мгновений позже, чем по-хорошему стоило бы.

Она пару мгновений молча смотрела на него со странной горечью во взгляде.

— Возможно, — ответила она в итоге, — но решение всё равно за тобой. Ты можешь спокойно провести неделю на отдыхе — или всё это может быстро и весело провальсировать в сторону уродливой игры без правил. И мы оба знаем, что на этом поле у меня возможностей больше… При условии, что я действительно захочу играть грязно. Выбирай.

Бон-Бон скривился.

— Зачем ты вообще это делаешь? Всё никак не перерастёшь дурацкую юношескую блажь влюблённой в наставника студентки? Право, многие девушки переживают этот этап, но это уже должно было пройти, нет?.. Или настолько злишься, что не получила желаемого?

Принцесса оскалилась.

— Не задавай глупых вопросов, ответ на которые очевиден всем в комнате. Но если тебе так надо услышать объяснение, изволь: я не позволю тебе довести себя до срыва. Хочешь ненавидеть меня ещё сильнее? Что же, я даю тебе повод. Одним больше одним меньше, велика ли разница? Но моё предложение не меняется, так что я жду твоего ответа: ты идёшь со мной по-хорошему — или по-плохому?

Гаремный кошак помедлил, рассматривая её.

— По-хорошему, — бросил он. — Но ты дашь мне время собраться.

— Вот и отлично, — в тон ответила она. — У тебя есть время, пока я говорю с твоим секретарём. И, просто на всякий случай…

Она щёлкнула пальцами, и все жидкости в кабинете обратились в лёд.

Бон-Бон скривился.

— У меня в баре была эксклюзивная коллекция…

— Можешь прислать мне счёт. Жду тебя снаружи, — с этими словами принцесса резко захлопнула дверь.

Я тут же выбрался из коробки. Во всех возможных смыслах причём.

Бон-Бон, увидев мои сияющие глаза, тихо простонал.

— Ты…

— Даже не начинай, — гаремный кошак был зол, но я не собирался просто так его отпускать.

— Она — твоя Красная Нить, да? Всё это время, ты знал?

Он отвернулся.

— Не то чтобы это было твоё дело. И не всё время. Нить появилась в тот момент, когда я окончательно обрёл человеческий облик. Очевидно, у богов бывает странное чувство юмора.

Я подумал о законе замыкающихся кругов.

Я мысленно в который раз восхитился иронии.

— Но ты не собираешься признавать её…

— Разумеется нет, — отрезал Бонни. — Она — типичная дочь своего рода. И, даже если я обязан называть их моими владыками, я не собираюсь помогать им размножаться. Наш гипотетический союз — единственное, что может снять с их рода проклятие и продолжить род Ледяных, как они есть, в этом мире. И я не позволю этому случиться.