— Могли ли? — пожал плечами он. — Нет хорошего способа рассказать такие вещи. И да, я лично верю, что вариант “не рассказывать” потенциально приносит намного больше вреда, особенно в таких обстоятельствах. Такая правда имеет неприятную особенность всплывать в самые неприятные моменты, зачастую когда поблизости нет команды магов, которые могут вдруг что помочь.

Тут я мысленно признал его правоту.

— В любом случае, вы отлично справились, господин посланник. Моё уважение.

Я оценивающе осмотрел безмятежного господина Фаннда и хмыкнул:

— Ке-Ша проболтался?

— Только после того, как я пообещал, что ваша личность будет защищена высшим уровнем секретности… Впрочем, это обещание касалось всех фамилиаров, подноготную которых наш новый сотрудник согласился раскрыть.

Любопытно.

— И он был настолько откровенен, потому что…

Господин Фаннд хмыкнул и небрежно разломил в руках какую-то палочку. Вокруг нас образовалось поле, изолирующее нас от внешнего мира.

— Это не тот разговор, который имеет смысл вести здесь и сейчас. Но я не думаю, что вашу подопечную стоит оставлять надолго, потому мы здесь. А по поводу вашего вопроса… Видите ли, мы собираем истории фамилиаров, чтобы составить и представить перед Высоким Судом новую инициативу.

— И какую же? — не то чтобы я не догадывался…

— Права и обязанности духов. Всех, включая демонических сущностей. Порядок проведения ритуалов, порядок заключения контрактов — по крайней мере тех, что касается сущностей определённых уровней… Это будет весьма объёмная работа, и нам нужна была информация для её начала. Взгляд кого-то, кто видел это со стороны.

Неожиданно.

— И вы думаете, что ваше предложение примут?.. При всём уважении, насколько мне известно, у подобных идей есть серьёзные противники…

— Я не могу быть уверен, но очень подозреваю, что один из таких “противников”, мой старый приятель, попросил меня сделать эту работу. Потому у меня есть все основания полагать, что, хотя дело несомненно будет громким и приведёт ко множеству дебатов, оно будет, несмотря ни на что, успешным.

Вот даже как… Начинаю понимать.

— И что же, ваш старый приятель действительно просто так даст духам права? Вы в это верите?

Господин Фаннд вздохнул.

— Видите ли, тут сложное. Мой приятель попросил меня оценить ситуацию так объективно, как это только возможно, чтобы разрешить конфликт и при этом не дать некоторым духам слишком много власти. Все знают, что наш Фонд — настолько объективная сторона, насколько это возможно. И от меня никто не ожидает решений в чью-то пользу — только осторожных, разумных и сбалансированных шагов. Другой вопрос, что для меня на этом поприще очертили несколько границ.

Не идеально, но лучше, чем я ожидал.

— Потому что духи могут быть опасны?

— ..И потому что они хотят исключительных привилегий. И на это согласны не все, потому что объективно многие понимают: духам местных лесов есть за что ненавидеть драконов, и может быть очень опасно дать им много силы в руки. Это некрасивая правда, но она неоспорима… Честно говоря, я был одним из тех, кто скептически относился к Академии Фамилиаров и её ректору. Возвращение природных духов, почти ничем не ограниченных, имеющих исключительные привилегии… У меня это всегда вызывало сомнения. Отчёты четы Найделл, как вы понимаете, тоже не помогали успокоиться. Мы доверяли им… Я доверял им, их научным регалиям и исследованиям. И это была серьёзнейшая ошибка с моей стороны.

Ещё бы, могу представить, чего они там понаписывали.

— Но вы изменили своё мнение.

— Да, изменил. Всё, что я увидел за последние сутки, стало довольно отрезвляющим опытом, и не в моей позиции прятать голову в песок и отрицать собственную слепоту… Не поймите неверно: я всё ещё считаю, что приставить к фактически детям существ как минимум нескольких столетий от роду — это очень опасный тип падения-на-доверие. И я сам не настолько доверчив. Однако, слушая истории духов, я всё больше прихожу к выводу, что Академия Фамилиаров по сути своей — великая инициатива. При правильном подходе она может дать дорогу развитию магической науки, новым вехам в понимании реальности и других миров. Но да, подход к этому вопросу должен измениться. И права духов могут быть первым шагом к этим переменам… Ну и шагом в сторону того, чтобы оставить Академию Фамилиаров открытой для всех типов духов, исключая совсем уж вредоносных.

Я спрятал в усах понимающую улыбку.

Бонни, скорее всего, не будет доволен; будь его воля, он оставил бы Академию только для природных духов, как он её задумал. Но тут ему придётся пойти на компромисс…

И, если совсем уж честно, это — к лучшему.

— Вы собираетесь развивать эту идею Найделлов?

— Потому что она была хороша. В отличие от… многих прочих, к сожалению. Но мы должны признать этот факт: порой люди, достойные называться ужасными, приносят миру парочку стоящих идей. Это ни в коей мере не оправдывает их и их методов, разумеется. И не мешает прочим их убеждениям быть полным бредом. Но всё ещё случается, как ни парадоксально.

..И да, с этим сложно поспорить, зная историю хоть немного.

Да и опять же, я никогда не забуду иронию того, что именно Лора Найделл оказалась той единственной, кто встал на сторону Ван-Ван в своё время. Да, у неё были корыстные мотивы; да, она собиралась потом повесить на девочку свою вину. Но она всё ещё позволила Ван-Ван остаться в Академии — чем, вполне вероятно, спасла ей жизнь…

Впрочем, учитывая все переменные, это не тот долг, который я готов признавать и возвращать.

Учитывая всё услышанное, я не сомневался, что Ке-Ша в надёжных руках. Также у меня появилось очень серьёзноё подозрение, что парень с самого начала должен был быть посланником… Но эти интриги, к счастью — не моя забота.

У меня остался только один важный вопрос:

— Что же, я вас услышал. А что будет с Гэвином? Не то чтобы я сильно переживал, просто для общего развития…

— О, тут на самом деле пока сложно говорить. Технически, с точки зрения нынешнего права, мы не можем обвинить его в убийстве фамилиара. Однако оно имело место, и это… крайне усложняет ситуацию. Могу сказать однозначно, что юноша будет обвинён в нелегальных магических ритуалах. Также, полагаю, снова будут вынесены на свет некоторые его прочие прегрешения. Скорее всего, дело закончится несколькими годами в реабилитационном центре для проблемных магов. Это самое разумное, учитывая, что с точки зрения права магического он всё ещё не считается полностью взрослым, обученным магом. Опять же, в том ментальном состоянии, в котором он находится сейчас, ему нельзя доверять свободное использование боевой магии. Также в его власти никак не может находиться могущественное разумное существо, ака фамилиар… Впрочем, я буду настаивать, чтобы это конкретное ограничение было перманентным: возможно, он сможет вернуться к колдовству, если пройдёт соответствующие ментальные проверки; он никогда не сможет снова работать с фамилиаром. Эта сторона магии должна быть для него закрыта, и я готов применить всё своё влияние, чтобы именно так оно и было.

Я почтительно склонил голову в ответ.

— На этом, полагаю, всё?

— Практически. Я хотел задать вам ещё один вопрос, и хотел бы получить честный ответ, — господин Фаннд помедлил. — Что насчёт Адана Найделла?

— А что насчёт меня? — прозвучал насмешливый голос совсем рядом с нами, и из темноты ближайшего угла проступили очертания знакомой улыбки.

Ну чтоб тебя, Адан! Кто вообще так делает?!

47

— Так что насчёт меня? — спросил Адан, выходя из тени. — Забавно увидеть вас снова, господин Фаннд. Я скорее тронут, что вы находите время спросить о моём благополучии… Это очень мило с вашей стороны.

Я искоса наблюдал за разноцветным кошаком в человеческой форме, отмечая про себя, что Адан выглядит лучше, чем раньше. Здоровее и увереннее, по крайней мере. Глаза, с другой стороны…