Я таращился на кошака, желая взглядом передать всё, что о нём думаю. Тот не реагировал, так что мне пришлось выйти со всеми.

И снова, следовало ожидать: прямо под кабинетом, сложив руки на груди, нас ждал Адан Найделл.

16

В последнее время я много чего хорошего (и ещё больше нехорошего) думал об улыбчивом кошаке. Убивать его в итоге или нет, например. И как именно он пришёл в этот мир. И сколько катастроф случится в итоге его игр. И как далеко он готов будет зайти, и насколько быстро…

Но в тот момент я очень ясно увидел в Орди-Адане мальчишку. Тогда, возможно, я всерьёз задумался о том, что в нём всё же может быть нечто человеческое. Реакции человеческого тела, возможно?

Это пряталось в глазах. В том, как он смотрел на Ван-Ван с надеждой и ожиданием, с таким явным “Смотри какой я молодец, похвали меня!”, что я едва не рассмеялся. И это было слишком настоящим для притворства… Хотя всё возможно. Но всё же.

Он шагнул ей навстречу и сказал:

— Я решил тебя встретить, когда узнал. Ты в порядке?

— Да, — на губах Ван-Ван расцвела слабая улыбка. — Я… спасибо тебе, что вступился за меня перед твоим отцом. Я… спасибо.

“Никто никогда не заступался за меня,” — услышал я в этих словах, несказанное, но очевидное.

Он пожал плечами:

— Я сказал тебе тогда, в библиотеке. Они слишком привыкли говорить тебе, кто ты такая; они привыкли не видеть тебя за ими же сказанными словами. Наклейка на обложке, не сама обложка и уж точно не книга — но все обычно смотрят на наклейку.

— Это потому что на ней написана цена, — сказала Ван-Ван.

— Теоретически живые разумные существа бесценны. Я что-то где-то такое читал.

— Теоретически, — вздохнула Ван-Ван.

Орди пожал плечами.

— В любом случае, ты сделала это.

— Это?..

— Эта девица больше не будет учиться в Академии. Разве не повод для радости?

Ван-Ван неуверенно повела плечами:

— Я… не знаю? Наверное. Спасибо за поздравления, — ответила она с сомнением.

Орди покачал головой:

— Что не так?

— Просто… Её забирают из Академии.

— Ну да. Разве она этого не заслужила?

— Не знаю. Я очень маленький человек, Ал, ладно? Я не знаю, кто там чего заслужил. Просто получилось, что она была права насчет меня, в конце концов. И всё, о чём она говорила, вроде бы как бы правда: я забрала всё. Из-за меня она больше не может тут учиться…

— О, я тебя прошу, — фыркнул Орди. — Ты снова начинаешь эту игру в “они знают лучше”? Если кто-то и виноват в том, что случилось, то этот кто-то — не ты. Девица заслужила, что получила.

— Про меня тоже так говорили.

Орди моргнул.

— Хочешь пойти и извиниться перед её матушкой, признав, что солгала и манипулировала её эмоциональным фоном? — уточнил он вкрадчиво.

— Нет!! Говори тише…

— Так я и думал, — усмехнулся Орди, — а то я уж испугался.

— Теперь ты это делаешь, — сказала Ван-Ван вдруг.

— Что?..

— Теперь ты говоришь мне, кто я такая. Разве нет? Но я не хотела, чтобы Белинду исключили. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Почему всегда оказывается, что я прошу слишком много?!

Это была, несомненно, интересная дискуссия, но я предпочитал не вмешиваться. За ними было интересно наблюдать, и в ретроспективе они расцветали в присутствии друг друга, не уверен, насколько в хорошем смысле, но… Они как будто набирались яркости.

Интересно, в конечном итоге красная нить должна быть именно об этом? И в случае моих родителей она просто…

— Студент Снежок.

Я вынырнул из размышлений и встретился с тяжёлым взглядом гаремного кошака. Тот стоял на пороге кабинета, облокотившись на дверной косяк, и впервые на моей памяти выглядел опасным.

Интересные, вестимо, настали времена.

— Господин ректор.

— Я не в восторге от предстоящего разговора.

— Кто бы мог подумать…

— Но лучше нам покончить с этим. Не согласен?

— Абсолютно.

— Тогда оставь своих котят мурчать и удели мне полчаса.

Не отводя взгляда первым (кошачьи инстинкты иногда так похожи на человеческие, право), я прошёл в кабинет. Дверь мягко захлопнулась за моей спиной.

Что же, это будет интересно.

Небрежно потянувшись, я перетёк в свою полуантропоморфную форму, в этот раз не заморачиваясь с маской, и присел в ректорское кресло. Гаремный кошак приподнял бровь.

— Коты сами решают, где сидеть, — подмигнул я, растянув губы в самой ласковой из своих улыбок. Мои придворные, завидев её, обычно дрожали, изо всех сил желая не попасть мне под руку. Но кошак непуганный, он меня только обессиленным и видел, да ещё и в компании леди Шийни, которая всегда будила во мне только самое хорошее… Ну ладно, почти всегда. — Не нравится — попробуй спихнуть меня отсюда. Разве не так это обычно у кошек бывает? Хотя… Тебя никогда не забавляло, насколько кошки похожи на людей, если присмотреться?

— Да, очень смешно, — вздохнул гаремный кошак, сложив руки на груди и облокотившись на стеллаж. — Признаться, я удивлён, что ты не бросаешься на меня с порога. Я ожидал куда более эмоциональной реакции.

— Реакции на что?.. — я приподнял брови в наигранном удивлении. — Ах да, я понял. Конечно, как я мог забыть тот маленький момент, где ты заплатил за свои интересы если не жизнью, то как минимум свободой женщины, которую ты якобы любил.

— Это был её выбор! — ощерился кошак. Мои слова зацепили, как когти по незащищенному животу — но, впрочем, они и должны были цеплять. — Она простила меня.

— Конечно-конечно, я ни секунды не сомневаюсь. В смысле, я не касаюсь даже той части учений высших троп, пройдя которую, адепты не способны долго держать в себе гнев и смежные чувства… Но в остальном да, конечно, говори себе, что она простила тебя, потому что ты этого, например, заслуживаешь.

— Я сражаюсь за великую цель!

— У, и как оно пока?

— Тебе не понять.

— Мне не понять?.. Не, конечно, мне не понять. Я же не барахтался в этой песочнице с самого детства, не терял, не хоронил друзей и врагов, не принимал спорных решений. Я не видел таких, как ты, огромное количество и в разных штанишках… Нет, разумеется. Как мне понять?

Кошак покривил губами.

— Тебе не понять, герой своего мира, потому что за тебя всегда платили другие…

— Как Шийни заплатила за тебя?

— Не только за меня!!

— Правда. Но ты толкнул её к этому, Мастер Алых Нитей. Скажи, в тот момент, когда я попросил её спасти Персик, ты уже знал?.. Хотя, можешь не озвучивать. Мне очевиден ответ — теперь, оглядываясь назад, вспоминая реакции и детали. Ты знал ещё до того, как я появился. Ты знал, и именно поэтому я получил то самое потрясающее “здравствуй и пошёл ты” приветствие. Все эти разговоры о ненависти ко мне, о том, насколько я плох для неё… Маленький лицемерный комок меха.

— Кто бы говорил. Ты рассуждаешь так, как будто ты был подарком судьбы.

— Ну да, у Шийни сомнительный вкус на мужчин, это, возможно, её единственный недостаток… Или судьба, которую мы так часто поминаем. Это не меняет наших фишек на доске, Бонни.

— И что теперь? — приподнял бровь он. — Будешь мстить мне? Захочешь меня убить? Потому что пока ты не получил свои силы назад, уж извини, у тебя нет ни шанса.

— Уверен? — прищурился я, выпуская на волю свою энергию. Слегка пустил пыль в глаза, признаю, но не слишком перестарался. И вытянувшееся лицо кошака того стоило.

— Как? — спросил он едва слышно. — Ты… Тебе не должны были вернуть силу, ещё слишком рано!

— Ничем не могу помочь, — развёл руками я насмешливо. — Не то чтобы я старался в этом направлении. Я просто гулял по лесу… И внезапно это был другой лес.

Огромные глаза ректора ещё больше расширились.

— Ты смог… попасть туда. Сам.

— Представь себе.

Я убрал поток энергии и откинулся на спинку ректорского кресла, чтобы скрыть усталость от демонстрации.

В этой игре мне пришла пора говорить с позиции силы.