И да, потенциально из неё могло бы — ещё может, всегда может, пока она жива, эта вероятность вообще для каждого из нас актуальна, но для неё удобна, — получиться совершенно потрясающее чудовище. Двуличное и безжалостное, неспособное понимать чужую любовь, умеющее примерять маску за маской и демонстрировать любые эмоции, не ощущая их… Я видал таких чудовищ. В них есть своё очарование, если наблюдать издали, как за пожирающими друг друга зверями в клетке. Такие чудовища бывают обаятельны, способны на условно великие дела (никогда не конструктивного толка), однако после определённой точки в них не остаётся ничего, кроме пустоты и безумия…

Но к этой точке ведёт длинная дорога, на которой играют судьба и выбор в равной мере.

В случае с Ван-Ван я был более-менее уверен, что даже до момента, когда можно начинать по-настоящему волноваться, ещё далеко: девчонка не была откровенно безумна, цеплялась за свободу и вменяемость изо всех сил, не проявляла ни капли садистских наклонностей и в целом держалась молодцом. Так что, если я всё сделаю правильно, Ван-Ван никогда не превратится в чудовище… По крайней мере, абсолютное и неконтролируемое.

Но мне действительно интересно, правда интересно: понимает ли леди Алото, что они с дочуркой всё это время толкали её к грани? Что, будь на месте Ван-Ван кто-то менее сильный, но не менее травмированный, он бы уже сто раз сорвался?.. С Лорой всё понятно, она делала это осознанно, с самого начала. Но с Алото интереснее и, пожалуй, печальнее. Потому что, пытаясь доказать, что Ван-Ван монстр, леди Алото сделала очень многое, чтобы сделать её монстром…

..Вот примерно поэтому я обычно оставлял воспитание молодого поколения на тех, кто умеет с этим обращаться, и почти не брал учеников. Это даже хуже, чем придворные: тех, если дурь творят, хотя бы сослать или уволить можно. Эх…

Пока я размышлял о печальном и вечном, в комнате продолжали разгораться страсти.

— Каким-то образом никто, кроме этой твоей Белинды, не видел мою студентку в мужском общежитии. И твою деточку якобы напали с помощью тёмной магии, но на студентке Алото никаких следов и в комнате никаких следов?.. Это официально самый большой бред, который мне доводилось выслушивать от вроде как здорового человека — и это при том, что студенты приносят мне свои объяснительные после попоек, которые можно блин разбирать на цитаты. И знаешь, Анди, чтобы на этом фоне выделиться, надо исхитриться! — куратор Родц после этого монолога стал моим официальным любимчиком.

— Эта девица лжёт, и все, кого она подговорила, тоже лгут!

— Дай угадаю: правду говорит твоя милая деточка, а все остальные нагло врут.

Самое поразительное, что это действительно правда в данном случае. И Белинду мне даже слегка жаль, но своя ученица ближе к сердцу, и всё такое.

— Не надо кривляться! Тебе вообще этого не понять!

— Да куда уж мне…

— Господа, — у профессора Лайи на лице было безмерно болезненное выражение человека, которые отчаянно хочет не иметь дела с этими идиотами. — Пожалуйста, давайте будем разумными…

— Ради мягких плюшек, Лайи! Я знаю, что она твоя подруга и спонсор Академии, но она только что напала на мою студентку!

— Твоя студентка спровоцировала меня! Слышал бы ты, что она сказала мне сегодня!

О?..

Я покосился на Ван-Ван, жалкую и нахохленную, и успел уловить знакомый блеск в её глазах.

Да ладно.

То есть, она действительно специально спровоцировала леди Алото?..

Хотя, учитывая, как она сыграла, как по нотам, на Белинде, чему я вообще удивляюсь.

— ..Ей восемнадцать, она только получила фамилиара. Если тебя, на твоём шестом десятке, так легко спровоцировать, то у меня для тебя плохие новости!!.

— Достаточно, — ага, гаремный кошак наконец-то изволил вспомнить, что он тут не просто красивое украшение кресла, а вроде как лицо, ответственное за весь этот зверинец. — Прекратите этот балаган!

— Бонни! — возопила леди Алото. — Дорогой, наконец-то голос разума. Послушай, эта девица опасна. Ты знаешь, что она сказала мне, когда я подошла к ней сегодня?! Она угрожала мне!

Я снова покосился на Ван-Ван, в частности, на её сжатые до побелевших костяшек кулаки и яростный блеск глаз, спрятанный за ресницами.

— Я не угрожала! — рыдала Ван-Ван. — Она сама на меня напала, якобы я угрожала Белинде и ей. Но я этого не делала! Не делала! Это она меня поймала в коридоре, и я очень, очень испугалась!..

В последнее, кстати, очень даже верю. В остальное, правда, уже нет. Скорее я думаю, что она решила повторить то, что с Белиндой сработало. И мне надо будет постараться, чтобы эта привычка всё же не закрепилась.

Но это не важно прямо сейчас, потому что я чувствовал движения ментальных потоков, что закручивались вокруг Ван-Ван. И понял, что Орди решил вступить в игру.

— Я не хочу сказать ничего такого, леди Алото, но по какому вообще праву вы пришли расспрашивать одну из студенток? — подал голос лорд Найделл.

Что, невзирая на все выходки Ван-Ван, всё ещё хороший вопрос.

— Кто-то должен был это сделать!

— Для этого в Академии есть специально обученные люди, знаете? Вы могли бы вызвать стражу…

— Я всего лишь хотела с ней поговорить!

— Вы напали на беззащитную студентку…

— Беззащитная? Она-то?!

Я бы фыркнул, но обстановка не позволяла. Потому, следуя примеру Ван-Ван, я постарался принять наиболее невинно-придурковатый вид.

— Должна заметить, что, учитывая степень разрушения северного крыла, студентку Брэндт действительно сложно назвать беззащитной, — заметила профессор Лайи осторожно.

— То есть, теперь мы будем осуждать тех, кто защищается, а не тех, кто нападает? — в устах лорда Найделла это звучало лицемерием столетия. Я заметил, что Ван-Ван бросила на него взгляд, полный опасения. Зря; если я хоть что-то понимаю, Орди весьма серьёзно относится к обещанию охранять её. — Послушайте, как человек, отвечающий за безопасностью в этой Академии, я слежу за тем, что происходит в ней. И так вышло, что один знакомый мне дух стал свидетелем нескольких… Разговоров, назовём это так, между студенткой Алото и студенткой Брэндт. В частности, сценой в библиотеке. Так вот, он утверждает, что студентка Алото всячески унижала и оскорбляла студентку Брэндт, и это была не разовая акция…

— Это поклёп!

— Разве? А мне казалось, это такой специальный дракон в комнате, о котором все знают, но никто из преподавателей не желает замечать.

Я отметил, что профессор Лайи отвела взгляд.

Ну да, они не могли не улавливать хотя бы отголосков того, как относятся к Ван-Ван в Академии. И никто из них даже не подумал о том, чтобы каким-то образом вмешаться в ситуацию… А ведь эта профессор Лайи была её куратором.

15

Надо отдать должное профессору Лайи, она признала это вслух.

— Вы правы, во многом. Эта проблема действительно имела место.

Леди Алото возмущенно вскинулась:

— Ты лучше прочих знаешь, на что она способна!..

— Да, — вздохнула Лайи, — именно я лечила Белинду тогда, в конце концов. И я же была против того, чтобы студентку Брэндт приняли в Академию. Однако… нельзя сказать, что моё невмешательство в дальнейший ход событий можно назвать полностью оправданным…

— О, брось! У девчонки и без того достаточно защитников! Леди Найделл…

— ..Моя супруга помогла студентке Брэндт поступить, это правда. Но она не всегда могла быть рядом с ней, вот в чём проблема, — лорд Найделл выглядел печально и извиняюще. — Но вы не можете винить исключительно её за всю эту ситуацию: Лора добра, но мы все прекрасно знаем, как много лежит у неё на плечах.

Судя по выражениям лиц присутствующих, впечатлены они не были, но и сказать ничего по этому поводу не могли.

У Орди не возникло таких проблем.

— Студентке Брэндт вынесли предупреждение, было разбирательство на её счёт, и дело давно закрыто…

— С благословения вашей супруги!