— Не знаю. Это сложно, Снеж.
— Да, сложно. Было бы просто, люди не бились бы годами в таких вот ментальных ловушках. Но тебе, с твоей силой, нужно научиться с этим справляться, а не кидаться на Белинду с заклятиями и угрозами, когда девица окончательно выходит из берегов, не встречая никакого отпора и считая себя пострадавшей и правой стороной… Дальше, причина номер два. Все говорят, что Белинда права. И это… Общественное мнение — смешная вещь, моя девочка. Оно абсолютно, сорвершенно слепо. Особенно когда дело доходит до жертв.
— Белинда тут жертва.
— Да, твоего проклятья. Но жертва травли и изоляции всё же — ты.
Она вздрогнула.
— Нет, Снеж. Те, кто защищают Белинду, они просто…
— Хорошие люди?
Наши взгляды встретились.
— Да, — ответила она тихо. — Они знают, что я сделала, и пытаются наказать меня. И потом, теперь когда ты появился, всё стало намного лучше… Но они и раньше не делали ничего совсем плохого.
Угу. Мне действительно интересно, что тут считается совсем и не совсем плохим, но да ладно. Этот разговор всё же для другого дня.
— Предположим. Но, в любом случае, я вполне обоснованно уверен, что за отношение к тебе стоит сердечно благодарить достопочтенную Лору Найделл и женскую половину семейства Алото. То, что все твои соученики пели хором одно и то же, вовсе не значит, что они знают лучше, или в принципе хоть что-то знают; это всего лишь говорит о том, что они повторяли за одним и тем же первоисточником. Так формируется общественное мнение, и оно бывает крайне разрушительным, особенно в руках того, кто умеет с ним обращаться. Леди Алото верила, что защищает свою дочь; леди Найделл нужно было выставить тебя в определённом свете для своих дальнейших планов. Вот и всё. Говоря же о пункте номер три… Подлинный маг не может себе позволить такого страха, Ван-Ван. И дело даже не в том, что он является твоей слабостью, что тоже верно. Просто рано или поздно тебе всё равно нужно будет посмотреть ему в лицо.
Она помедлила.
— Я не уверена, что смогу, Снеж.
— А ты попробуй. Подумай о том, что я сказал; подумай о том, что сказал бы по этому поводу твой первый учитель. Ты должна преодолеть этот порог, милая. Ты должна поговорить с Белиндой, как с живым, нормальным человекам.
— Она не поймёт…
— Вероятно, её и правда нельзя назвать претенденткой на статус самой понятливой девы в этой академии. Но ты должна попробовать, хотя бы для того, чтобы это потом висело на ней, а не на тебе.
Я полуприкрыл глаза, вспомнив прощальные слова Шийни, и подавил укол боли.
Скоро.
Скоро я увижу её снова.
— Некоторые вещи должны быть сказаны, хотя бы ради тебя самой, — добавил я вслух. — Как на них отреагирует другая сторона, это уже не твой груз. Твоё дело — развязать узел и дать другому человеку право выбирать… Ты когда-то извинялась перед Белиндой, всерьёз? Объясняла ей, почему так поступила?
— Я… нет.
— Ну вот, значит, пришло время это исправить. Потому что дальше это продолжаться не может.
11
Академия очень изменилась за ночь.
Как это обычно бывает в таких случаях, по крайней мере, на ранних стадиях, изменения не были ни явными, ни осязаемыми. Ты редко можешь выразить это словами, когда оно только начинается, так? Самые лучшие шпионы Тир-и порой пишут в своих отчётах: “Я чую влияние невидимого игрока”. И они редко могут присоединить к этому объективные свидетельства, в самом начале, по крайней мере, потому что это действительно ощущение, состоящее из несоответствий.
Мало кто понимает, что подлинная работа шпиона — умение фиксировать такие вот несоответствия.
Так вот, Академия изменилась, и все, обладающие соответствующими навыками и умением замечать, это чуяли: я отметил, как хмурится леди Серебро, как косится на нас всё ещё неспособный толком ни с кем поговорить Бао-Ко, как нервно оглядывается гончая Ке-Ша, как обеспокоена Персик…
— Снежок! Тебе не кажется, что что-то странное происходит? Как будто энергия в Академии изменилась, — ну да, доверь Персик сказать вслух то неудобное, что витает в воздухе. Вряд ли она когда-нибудь научится поступать иначе, не тот характер. — Ночью была тревога, а потом нам всем сказали оставаться в общежитиях и заверили, что всё в порядке…
— Порядок? — хмыкнул Ке-Ша, подойдя к нам. — Слушай, как там тебя, ты лучше не кричи на весь коридор о таком. У моего хозяина убили кое-кого вчера в лесу, и в целом… Держите голову низко и рты закрытыми, ребята.
Что?.. Я дождался, пока остальные пройдут, и поравнялся с гончей, устроившись в аудитории прямо рядом с ним.
Лора, которая сегодня должна была вести у нас основы магии духа (которые превращались с ней скорее в сеансы коллективного промывания мозгов), опаздывала. Я мимолётно задумался, а придёт ли она вообще, но потом пришёл к выводу, что скорее ставлю на “да”: Орди не для того всю эту игру затевал, чтобы теперь бездарно слить.
Так что, скорее всего, опоздание служит для нагнетания драматического эффекта. Возможно, даже, в мою честь, чем я несомненно польщён.
— А тебе не запрещают ни с кем разговаривать? — уточнил я. — А то у нас нынче тут мода, и почему-то я сомневаюсь, что твой хозяин склонен верить в свободу духов.
Ке-Ша хрюкнул:
— Ты ж не думаешь, что я к этому отмороженному красавцу, который одного фамилиара уже жестоко прикончил, в контракт сунулся без страховки?.. Он же и не демонолог по сути. Ну, не профессиональный и обученный, по крайней мере. Так что я мог для себя многое кроить, как хочу.
— То есть, ты вдруг что сможешь сбежать с этого корабля? — хорошая новость, если да. Ке-Ша совсем юн, и оказаться побочной жертвой в разборках…
— Не-а, мы с ним связаны до конца контракта. Пока он не помрёт, в смысле. Я уже и сам не рад, что не саботировал и этот пункт, но тогда это казалось не настолько принциаипльным.
Жаль.
— Что ты там говорил по поводу своего хозяина?
Ке-Ша нервно дёрнул ухом.
— О, чувак, там совсем кабздец… В общем. Ты, наверное, в курсе, что Фронны — та ещё крип-семейка. И не в каком-нибудь прикольном смысле слова, а скорее как династия демонологов из тех, что построили себе могущество на Очень Грязных Контрактах и огребают тонну Дерьмовых Последствий. Сечёшь?
— Секу, — согласился я покладисто.
Манера речи у Ке-Ша была не вполне стандартной, но в целом я очень даже понимал, о чём он говорит. У нас тоже были такого рода колдовские династии, тот же Дом Фаэн, чьё наследственное безумие стало притчей во языцах для очень смелых сплетников — классический пример… Да и семья Канн, из которой пришла Шийни, тоже может считаться классическим примером.
Но ради справедливости, старые демонологические династии, что построили могущество именно на контрактах — это отдельная разновидность прекрасного. Они редко возникают, потому что демонологи такого типа не сильно склонны к размножению, но если всё же да, то на выходе получается много чего интересного.
Ну, если вы находите такого рода вещи интересными, разумеется.
— …А эти вроде как и не демонологи, но по внешним признакам… Говорят, ребята вообще прокляты местным лесным духом. Я честно хз, лично я никакого проклятия не видел. Но я и не природный дух, сечёшь? Мне может уровня доступа не хватать. Или как они это всё называют. Но многие признаки налицо. Так, члены семейки не доживают и до сотки, хотя таким сильным магам как бы вроде как сами высшие велели; у них полностью отсутствует защита от всякой низшей швали, как поданный на стол обед; ну и да, может, тут ничего мистического, просто воспитание, но они все слегка садисты.
— Слегка, — фыркнул я.
Ке-Ша закатил глаза.
— Ну, чем старше, тем хуже, собственно. Особенно основной ветки семейства касается. И снова, тут может быть ничего мистического. У меня были в своё время классные родители — ну, пока один мудак их не убил, да, — потому для меня это всегда казалось диким. Мне бы в голову не пришло, что можно, например, бояться идти домой… Ну, пока я демоном работать не начал. И не всегда, признаю, но в большинстве случаев смотришь на орсобо отмороженного контрагента, потом на его на семейку — и прям понимаешь, как оно такое выросло и откуда недалеко упало… И тут тот же случай. Я разок посмотрел, как моего хозяина его папаша бьёт башкой о стены, рассказывая, какой он слабак и как он должен быть мужиком да не позорить род, и у меня в принципе пропали все вопросы. Типа чудо, что он ему ещё последние мозги не вышиб.
