* * *
Следующие несколько дней прошли как в тумане.
К сожалению, Галицкий оказался прав, и мне потребовалась медицинская помощь.
Столь неутешительный вывод сделал их семейный врач, которого без моего согласия привез Ромка. Эскулап настаивал, чтобы я хотя бы на несколько дней лег в больницу, однако я сразу отмел это предложение, выбрав лечение дома.
Следуя всем медицинским предписаниям, я почувствовал улучшения только дня через три. Все это время Роза не выходила со мной на связь. На звонки не отвечала, не перезванивала.
Сходя с ума от неизвестности, я решил поехать к ней домой, чтобы откровенно поговорить. Я кипел с того самого момента, как ушла Трофимова. Отчего-то в голове стояли ее слова…
– Почему она не ухаживает за тобой, не готовит тебе, не греет постель, пока ты тут подыхаешь в одиночестве?
Я мог понять обиду Розы, я все мог понять…
Но сейчас, черт возьми, она была мне нужна.
В предвкушении встречи с Розой я чувствовал самый настоящий зуд на кончиках пальцев. Меня прямо-таки подбрасывало от странного неконтролируемого волнения. Я устал от неизвестности, тотального одиночества и съедающего чувства вины. Душа была разодрана в клочья.
Как же я от всего этого устал…
Дождавшись, когда из подъезда Ледневой выйдут люди, я прошмыгнул внутрь – довольно быстро, учитывая все еще гудящую башку – и поднялся по лестнице.
Около двери в ее квартиру меня начало сильно потряхивать. Поэтому я уткнулся лбом в холодную стену, надеясь вернуть себе хотя бы крохи самообладания.
Но, как бы сильно не колотилось мое сердце, я выжал кнопку звонка. По ту сторону тут же послышались быстрые шаги.
– Вам кого? – из-за двери донесся до меня обеспокоенный женский голос.
– Я к Розе. Можете ее позвать? – выдал я относительно спокойно, что совершенно не соответствовало моему взбудораженному душевному состоянию.
Пауза. Секундная заминка.
Правда, вскоре я услышал характерный щелчок – дверь отворилась, и ко мне на лестничную площадку вышла симпатичная ухоженная брюнетка лет под сорок. Мать Ледневой – я сразу узнал ее по ярким карим глазам-бусинам.
– Здравствуйте. Могу я увидеть Розу? – выдавил я максимально дружелюбную улыбку из всех возможных.
– Добрый день. А дочка уехала. Разве она тебе не сказала? – с фальшивым удивлением в голосе произнесла женщина.
– Уехала? Что-то случилось?! – обескураженно переспросил я.
– Она уехала на отдых. – Мать Ледневой смущенно потупила взгляд. – Роза очень устала за этот год. Она поступила в университет и теперь захотела немного отдохнуть.
Она устала. На отдых…
Я почувствовал, как внутри все содрогнулось.
Нервы трещали, сердце разрывалось на части от ударов… Бам. Бам. Бам.
– Ясно. Я вас понял. – Ощущая в душе мощнейший убийственный взрыв, я понял, что таким образом один за другим самоликвидировались мои последние жалкие и наивные иллюзии.
Уехала тогда, когда была мне так необходима…
Сбегая по лестнице, я прыснул, заливаясь нервным смехом.
Глава 4
Роза Леднева
Два месяца спустя
Я мрачно рассмеялась, разглядывая полумертвые розы в красном горшке на подоконнике. Подарок Леднева. Видимо, за время моего отсутствия мама и не думала их поливать, хотя этот сорт цветов был достаточно неприхотлив.
Испытывая укол жалости, я набрала ковш прохладной воды и вылила ее в растрескавшуюся сухую землю, после чего продолжила заниматься перестановкой в комнате.
Школа осталась позади.
Через пару недель начинался совершенно новый этап жизни – студенчество. Я решила расхламить шкафы и полки и отправить все ненужное на помойку, в глубине души еще надеясь отыскать свой потерянный медальон.
К сожалению, пока эта затея не увенчалась успехом, однако я не сдавалась.
В далеком детстве моя бабушка, которой не стало несколько лет назад, когда что-то теряла, приговаривала: «Черт-черт, пошутил и отдай!». Я не особо верила в действенность этого метода, однако, отчаявшись, пробормотала:
– Черт-черт, пошутил и отдай…
– Милая, пошли обедать. – Мама заглянула в мою спальню. – Я так по тебе соскучилась… Мы ведь толком не поговорили после аэропорта. – Она неловко пожала плечами. – Столько всего хочется обсудить. Все-таки первое лето, которое мы провели порознь…
– Да, я сейчас подойду! – Я улыбнулась – изобразить мнимую радость вышло как-то неожиданно легко.
Наверное, потому что внутри уже ничего не было, все осталось там – на неудобной койке вожатской лагеря «Солнышко», где я проработала все лето, днем старательно давя из себя жизнерадостного куратора, а ночами, закусывая губы, чтобы не разбудить других вожатых, лила слезы отчаяния, обиды и боли в подушку.
Поднявшись, я подошла к книжному шкафу и вытащила оттуда многострадального «Маленького принца» Экзюпери. Монотонно перелистнув страницы, я наткнулась на фразу:
«Твоя роза была так дорога тебе…»
Как бы не так…
Зажмурившись, я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад, воспроизведя в памяти тот наш разговор с отчимом на кухне.
– Что мне сделать, чтобы ты помог Максиму?
Взгляд дяди Сережи задержался на моем заплаканном лице, он глядел в него с неожиданным спокойствием. Минута, две… Однако он упорно продолжал молчать.
– Ты ведь наверняка попросишь меня больше никогда с ним не общаться? – сухо предположила я.
Отчим кривовато усмехнулся.
– Ну я же не монстр какой, чтобы насильно заставить тебя вычеркнуть кого-то из своей жизни, да и нереально это в наше время информационных технологий.
– Тогда что? – Я смочила пересохшее горло слюной.
– Роза, давай поговорим как взрослые люди?
На мой нервный кивок отчим как-то безрадостно вздохнул.
– Я воспитывал тебя как свою родную дочь и, откровенно говоря, не в восторге от этого парня. Твоя мама, кстати, тоже. Я навел о нем справки: не успели Леднева снять с профилактического учета, как он вновь угодил в КПЗ. Прямо талант!
Я поморщилась от его насмешливого взгляда.
– Опустим лирику про первую влюбленность и ошибки молодости. Я прожил поболее твоего и кое-что понимаю… – произнес он, устало глядя мне в глаза. – Сейчас ты не можешь адекватно воспринимать и анализировать информацию. Но время и расстояние всегда расставляет все по своим местам.
Время и расстояние. Ну конечно…
– Полагаю, если убрать налет трагизма, то тот факт, что твоему молодому человеку грозит реальный тюремный срок, заставляет тебя и саму уже усомниться в нем. Ведь так?
Опустив голову, я нехотя вспомнила тот его поцелуй с другой женщиной, пачку денег, обмотанную моей резинкой для волос, участие в мутных делах Туза, да и медальон, увы, так и не нашелся…
Я безнадежно верила Максиму, пытаясь найти всему этому хоть какое-то оправдание, но мою измученную душу покусывал неприятный червячок сомнения.
Уж слишком много странных, пугающих совпадений. Голова шла кругом. Было страшно ошибиться…
– Не стоит отвечать, Роза, я неплохо читаю по лицам. Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты уехала на время. Хотя бы на пару месяцев. До конца лета. Помнится, всех призеров олимпиады «Импульс» приглашали на летнюю подработку кураторами в лагерь «Солнышко» на Черноморском побережье.
Сердце отчего-то болезненно замерло и опять пустилось в галоп.
– Вы предлагаете мне уехать? До конца лета? И тогда Максим выйдет на свободу? Дядь Сереж, вы меня не обманываете? Вы правда сдержите свое слово? А как же улики против него? Против этого ОПГ? Я что-то не понимаю… – пробормотала я дрожащими губами.
Отчим кивнул.
– Я постараюсь помочь твоему Ледневу, но и ты должна пообещать мне, что возьмешь паузу и не будешь искать с ним встречи. Полагаю, если у молодого человека серьезные чувства и намерения, то он тебя дождется. Разве два месяца – это срок для настоящей любви?
