– Рома сказал… – смущенно промямлила Трофимова. – Мне показалось, он просто не знал, как от меня отделаться. – Блондинка усмехнулась, промокая глаза кончиками пальцев и окидывая меня с ног до головы пристальным взглядом. – И хорошо, что сказал. У тебя такой вид, будто собрался помирать. Думаю, дружеская поддержка точно не будет лишней.

– Ну, если только дружеская, – без тени флирта сказал я, отчетливо давая понять, что ее женские чары на меня не действуют.

– Да-да, – закивала она совершенно серьезно, что даже как-то не вязалось с обычной манерой общения Трофимовой.

– Тогда прогуляешься до ближайшей аптеки? – трезво оценив свои возможности, тихо попросил ее я.

– Конечно! Только скажи, что купить, – засуетилась Лена.

– Я тебе сообщение отправлю. И деньги сразу переведу.

– Максим, ну какие деньги?

– Лен. – Я чуть дрожащей ладонью прикрыл глаза.

– Ладно-ладно. Только переведешь после того, как я чек пришлю. – Не дожидаясь моего ответа, Трофимова выскочила из квартиры.

Закинувшись обезболивающим, я так и не смог выпроводить незваную гостью, которая, воспользовавшись моим состоянием, упорхнула хозяйничать на кухню. Судя по доносящимся оттуда запахам, Трофимова решила приготовить ужин.

– Лен, домой иди! – произнес я в полудреме.

– А плов кто за меня приготовит, Александр Сергеевич Пушкин, что ли? – До меня донесся легкомысленный смешок.

– Трофимова, я сейчас вырублюсь. Давай уже на выход. – Я терял терпение вместе с остатками гостеприимства. – Спасибо, что сходила за лекарствами, но пора и честь знать…

– Расслабься, Леднев. – В проеме появилась Ленкина голова. – Я и так уже опоздала на последнюю маршрутку. Чего теперь торопиться? Зато ты два дня не будешь думать о пропитании. Попробуешь мой плов – еще будешь умолять меня за тебя замуж выйти! – Подмигнув, она скрылась на кухне.

Кажется, я говорил ей что-то еще на повышенных тонах, намереваясь подняться и выпроводить восвояси, однако все мои мысли как-то разом померкли, стоило отяжелевшим векам опуститься…

Я ощутил веяние ее аромата. И прикосновения горячих жаждущих губ к моей коже. Будоражащее ощущение. Оно подогревалось взглядом Розы. Острым как бритва. И моей ладонью на ее самом чувствительном месте.

– Если ты не уверена… – Разрываемый желанием, я громко сглотнул.

– Я раньше никогда не была такой…

Ее смелая томная улыбка подстегивала меня ускорить движения.

Скулы сводило от желания. Я едва ли мог сдерживаться. К тому же мой опьяненный разум лихорадочно генерировал все новые и новые способы любить мою Королеву.

Я готов был кому угодно продать свою душу, лишь бы скорее стать с ней одним целым…

– Сними их, Максим. – Я ошалело смотрел в ее ведьмовские глаза, темнеющие с каждой секундой, запоздало осознавая, что ее пальчики легли на мою ладонь.

И тогда я потянул край ее тонкого белья вниз.

– Чего изволите, Ваше Высочество? – надломленным шепотом спросил я, прижимаясь к ней крепче и окончательно сходя с ума от нашего единения в этот момент.

– Я мечтаю попробовать с тобой то, что еще никогда не делала… – хрипло произнесла она.

– Чтобы с первого раза все получилось, ты должна быть очень сильно возбуждена…

– Я от одних твоих прикосновений уже… – в ее глазах мелькнул безумный алчный блеск.

Чувственный ротик Розы приоткрылся, жадно хватая воздух.

– Правда? – Ощущая эхо ее подступающего наслаждения, я принялся за более интенсивные ласки.

– Да. Мне так с тобой хорошо, Леднев. – Роза со свистом втянула воздух.

Еще один ее неровный вздох. И еще.

Меня разрывало в ожидании момента, когда она ощутит настоящую эйфорию. У меня еще не было девственниц, поэтому на меня легла большая ответственность – я едва ли мог справиться с реакциями собственного тела и с трудом удерживал себя на цепи.

Я не привык обращаться с девушкой, как с хрустальной вазой. Но на нее я буквально молиться был готов… Так зацепила Розочка. В душу своими шипами вошла.

– Мне нравится делать тебя такой… счастливой, Кусачка.

Роза томно улыбнулась, обнажая брекеты.

– Я хочу, чтобы ты провела самую лучшую ночь в своей жизни… – прошептал я. А мысленно: «Я буду любить тебя, пока ты не забудешь свое имя… И нашу фамилию. Ха!»

– Максим…

– Макс-и-и-м…

Откровенные движения ладоней по моим бедрам заставили меня довольно быстро избавиться от оков сна… Но где-то на задворках взбудораженного сознания я учуял подвох. Потому что запах был не тот.

Резко открыв глаза, я увидел Лену. Она сидела у меня в ногах в одном белье. Хотя эти три нитки даже бельем-то язык не поворачивался назвать…

– Лен, ты что творишь? – максимально грубо спросил я.

– Ноги девушки говорят о многом… Если они у тебя на коленях, значит, ты ей нравишься, – сдувая с лица белокурую прядку, промурлыкала Трофимова.

– Зато ты мне не нравишься. – Оскалившись на нее, я отодвинулся и накинул на себя одеяло.

– Мне показалось, очень даже нравлюсь. – Она многозначительно покосилась на мое возбуждение под тканью штанов, даже не допуская мысли, что все это по вине совершенно другой девушки.

– Домой собирайся, – ледяным тоном бросил я, из последних сил одергивая себя, чтобы не перейти на мат.

Вот тебе и поели плова… Что у нее в башке? Чтобы вот так запросто прыгнуть к парню в постель, пока он отключился из-за обезболивающего… Прямо романтика на максималках.

Ленка упрямо покачала головой, продолжая выгибаться передо мной в самых откровенных позах, однако на смену моему довольно быстро испарившемуся желанию пришли негодование и злость.

– Вали домой! – прорычал я сквозь зубы.

– Подумай хорошо, Максим. Представляешь, утром я буду готовить завтрак в одном фартуке. Упс, у тебя же нет фартука… Тогда… – Хлопая ресницами, Трофимова потянулась к застежке бюстгальтера.

– Я, твою мать, что тебе сказал? – перекатившись по кровати, я схватил с тумбочки телефон и на ходу открыл приложение для заказа такси, после чего сунул мобильник Трофимовой.

– Адрес пиши, и на выход!

– Максим, ну мы же с тобой друзья… – протянула девица с нескрываемой обидой, нехотя поднимаясь с кровати.

– Охренеть, друзья, – мрачно усмехнулся я, кидая Лене ее тряпки.

– Я бы помогла тебе расслабиться… – Блондинка сделала пошлый жест языком.

– А после можно и переспать по дружбе, да?

– Что здесь такого? Я все понимаю. Предложения руки и сердца не жду… – пробормотала Трофимова, медленно натягивая джинсы.

– Ты не заслуживаешь подобного потребительского отношения… – сказал я, проведя ладонью по напряженному лицу.

– Может, я сама решу? У тебя ведь с той блогершей… Как ее? Элина… – Трофимова аж скривилась при упоминании Корчагиной. – Тоже была этакая своеобразная дружба… Чем я хуже? – Она игриво стиснула свою грудь.

– Лен, я люблю другую.

Пауза. Оглушительная и какая-то тяжелая. Могильная. Ох, не понравилось мне ее выражение лица…

– И кто она? – слова прозвучали таким ледяным тоном, что мне стало не по себе.

– Изобрази уже сквозняк, – выплюнул я, откровенно жалея, что впустил ее и еще поведал о личном.

Граблезависимость. Неизлечимая болезнь.

– Порчу на нее наведу… – Она зло усмехнулась.

А у Трофимовой, похоже, не все дома, она просто не понимает по-человечески…

– Значит, любишь, – хрипло вытолкнула девушка, наконец натягивая футболку.

– Ага. И дорожу этим человеком. – Я поднялся и доковылял до кухни. Там, взяв кастрюлю с пловом, вернулся к Трофимовой и всучил ей.

– Тогда где она? – шмыгая носом, пробормотала Ленка.

– Что?

– Где эта твоя супердевушка, которую ты любишь всей душой и которой так дорожишь? Почему она не ухаживает за тобой, не готовит тебе, не греет постель, пока ты тут подыхаешь в одиночестве? – Не дожидаясь моего ответа, Трофимова вместе с многострадальным пловом выскочила за дверь.