Её пальцы крепко впиваются в мои волосы.

— Эйден… чего ты хочешь?

Я усмехаюсь.

— Когда речь о тебе, Люси, — я втягиваю губами ложбинку между ключицами, — мало чего я не хочу.

Она снова дёргает меня за волосы, и я сдаюсь, откидывая голову на диван, чтобы видеть её лицо. Её большие пальцы скользят по моим скулам, по челюсти, по шее. Лёгкие прикосновения, за которыми её взгляд следует, будто заклинание.

Впервые я позволяю себе подумать, что Люси, возможно, хочет меня так же сильно. Глупая мысль — но она пускает корни.

— Я не хочу, чтобы всё было только для меня, — она плавно двигает бёдрами, ресницы дрожат. Я тянусь, освобождаю её волосы из резинки, тёмные волны падают на плечи. Она улыбается и снова движется. — Я хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие.

«Получил. Удовольствие».

Её слова натягивают нервы, как струны.

Я хочу Люси. Я хочу получить удовольствие. Но заставляю руки мягко сжать её волосы, переношу ладони на рёбра. Пытаюсь дышать ровно, но тело гудит, как мотор эвакуатора.

«Удовольствие. Люси».

— Поцелуй меня ещё, — вырывается у меня грубее, чем я хотел.

Может, если инициатива перейдёт в её руки, мне будет проще обуздать свою страсть.

Она склоняется, волосы создают тёмную завесу вокруг нас, губы прижимаются к моим. Я пытаюсь разбить жгучую жажду на осколки, но стоит нашим языкам встретиться, как ещё одна нить самообладания рвётся.

— Пожалуйста… — шепчет она где-то у моего горла, и я втягиваю воздух сквозь зубы.

— Я хочу…

— Я тоже, — отвечаю, наконец сдаваясь этому безжалостному притяжению в груди.

Сжимаю в кулаке прядь её волос, запрокидываю голову Люси назад, провожу языком горячую дорожку вдоль её шеи и втягиваю в рот мочку уха. Она извивается у меня на коленях, и я подаюсь бёдрами вверх.

— В ту ночь… когда мы были в кладовке… ты… — она снова шевелится, и из моей груди вырывается глухой стон, настолько неуместный, что будь у меня хоть капля способности стыдиться — я бы стыдился. — Со мной такого никогда не было.

— Какого? — хватаю её за бёдра и осторожно опрокидываю на спину, прямо на подушки дивана.

Её руки вытянуты над головой, тело выгибается, словно у кошки, и у меня пересыхает во рту.

— Отчаянного, — выдыхает она, всхлипывая. — Жадного. Ты трогал меня так, будто тебе было всё равно, что я подумаю. И мне… понравилось.

Я стону. В той кладовке я едва держался. Был с ней жёстче, чем следовало.

— Не говори мне этого.

— Почему?

— Не говори, что тебе понравилось, когда я командовал тобой.

— Ты ведь сам сказал, что любишь командовать, — прерывисто смеётся она.

Мои пальцы находят край её джинсов, большой палец скользит к пуговице. Лёгкое движение — и застёжка поддаётся. Серый хлопок. Если она хочет, чтобы я был властным — я могу. Могу быть для неё кем угодно.

— Снимай штаны, — приказываю, просовывая руку под пояс и нащупывая крошечный треугольник ткани.

От тонкой преграды веет жаром, и я чувствую, насколько она влажная. Второй рукой хватаю джинсы за пояс и рывком стаскиваю.

— Подними бёдра, Люси.

Она молча подчиняется, помогает стянуть ткань с длинных ног. Белая кожа, синяк на колене — целую его мимолётно, прежде чем устроиться между её бёдер.

— Шире, — сиплю, постукивая по её бедру. Не могу отвести взгляд от того, как бельё обрамляет её кожу, от крошечного тёмного пятнышка спереди. — Дай мне место.

Она разводит колени, и я награждаю её поцелуем в пупок. Она втягивает воздух, когда мои пальцы поддевают тонкие бретельки на её бёдрах.

— Хочу, чтобы ты смотрела на меня. Ладно? — стягиваю бельё, оставляя его болтаться на одном колене, лишь бы ничто не мешало мне добраться до цели. — Смотри, как я довожу тебя до оргазма.

Её зубы врезаются в нижнюю губу, пальцы зарываются в волосы. Я бы предпочёл держать эти руки в своих, позволив ей направлять меня так, как ей нравится, но это мы ещё успеем. Здесь я могу быть терпеливым. И мне это даже больше нравится.

Она тихо стонет, когда я целую внутреннюю сторону её бедра. Ещё один стон — когда мои губы касаются её киски, и я мимолётно провожу языком по клитору. Пальцы задевают край белья, я шире развожу её ноги и глухо рычу, когда на языке расплывается её вкус. Чёрт, я мог бы остаться здесь на всю ночь. Проверить, сколько раз смогу довести её до конца, лишь бы узнать каждую её слабость. Оставить часть себя внутри Люси, как она уже успела оставить часть себя во мне.

Я целую её снова, как целовал бы в губы, — долгими, медленными движениями языка. Её ноги дрожат у моих ушей. Она издаёт сдержанный стон, и, подняв взгляд, я вижу, что её рубашка уже валяется рядом с джинсами. На ней только простой функциональный лифчик, но сквозь ткань отчётливо проступают затвердевшие соски.

— Чёрт… — бормочу, поправляя себя в джинсах и представляя, как мы выглядим со стороны: Люси, раскинувшаяся на подушках в одном белье, и я, полностью одетый, с головой между её ног. — Трогай себя. Хочу смотреть, пока я ласкаю твою киску.

Её стон становится громче, руки мгновенно подчиняются. Я жду, что она коснётся себя поверх ткани, но она прячет ладони под резинку и щиплет соски прямо через хлопок. Её дыхание сбивается.

— Эйден… — тянет она.

— Вот так, — снова опускаюсь к ней, теперь жёстче, грубее.

Её бёдра двигаются мне навстречу, и я позволяю ей задавать темп, работая языком, пока мы двигаемся в унисон. Мечтаю о том, как в следующий раз она будет сверху, коленями по обе стороны моей головы, вдавливая меня в подушки, или согнутая через спинку дивана, а я держу её, разводя шире и лаская сзади.

Она кончает с протяжным стоном, а я не позволяю ей закрыть ноги — наоборот, прижимаю их к подушкам, выжимая каждую искру. Её стон ломается на всхлип, тело дрожит, ладонь прижимается к глазам, на лице смешаны боль и упоение.

Когда дрожь стихает, я целую её мягко и поднимаюсь, глядя на неё сверху. Лифчик задрался выше груди, волосы растрепаны, глаза блестят, лицо и грудь пылают.

Я не помню, чтобы когда-то хотел кого-то так. Расстёгиваю ремень, вытягиваю кожу из петель.

— После той кладовки… я мастурбировал. Знаешь об этом?

Она качает головой, глядя на меня затуманенными глазами:

— Нет… не знала. Ты…

— Я дрочил, думая о том, что делаю сейчас, — прижимаю ладонь к её животу, большой палец скользит к ложбинке между бёдер.

Она такая мокрая, что я сжимаю зубы.

— Стоял в той кладовке с рукой на члене и думал, что будет, если суну руку тебе в штаны. Сколько ты позволишь. Я угробил футболку с благотворительного марафона, утопил её в мусорке под горой бумажных полотенец. И всё равно это не помогло.

Она шевелит бёдрами, пытаясь направить меня туда, куда хочет. Я двигаюсь медленно, расстёгивая молнию на джинсах.

— Что не помогло?

— Я всё равно вернулся в студию, желая тебя. Не могу остановиться, — вырывается у меня, как признание, как извинение. — И даже если бы мог — не стал бы. Слишком нравится это чувство. Как будто греюсь в твоём свете.

— Я тоже не могу, — стонет она, пальцы обхватывают моё запястье. — Эйден… пожалуйста… мне нужно больше.

— Ты ведь сама сказала, что хочешь больше одного оргазма, да? — я ускоряю движения, позволяя себе быть небрежным и резким. Поворачиваю кисть, ввожу один палец… потом второй. По её коже пробегает дрожь. — Попроси красиво.

Она улыбается, раскидывает руки над головой, подчиняясь медленному, методичному ритму, который я вновь задаю ей. Скосив взгляд, она наблюдает за мной.

— Пожалуйста, Эйден… заставь меня кончить.

— Чёрт… — переношу вес тела на локоть, чтобы впиться в её губы.

Я ждал, что она попросит, но не думал, что эти слова так сильно подействуют на меня. Ввожу ещё один палец и сгибаю их, чувствуя, как её тело вздрагивает, а потом плавится.

— Хорошая девочка… смотри, как ты можешь… — шепчу, поглаживая её бок.

Люси обвивает руками мои плечи и кивает. Я целую её, пока дрожь снова не охватывает всё тело, пока она не запрокидывает голову на подушки, сжимая бёдрами мою руку. В этот раз она кончает с улыбкой, спина выгнута, тихий стон застрял в горле.