Если Мелен вернёт дочку императору, то станет героем для лоарельцев и предателем для нортов, однако долго не проживёт – нарушенная клятва не позволит, а горячие северные парни рано или поздно встретят в тихом переулке. Возможно, это будут его собственные братья, потому что семья при таком раскладе наверняка от него отвернётся.

Если же Мелен доставит принцессу в Нортбранну, то станет героем для нортов и предателем для лоарельцев, а также причиной волнений, которые могут вылиться во что угодно. Прожить после этого долго тоже вряд ли получится – Пеннар Первый такой политической эквилибристики не простит и устранит его при первой же возможности, скорее всего, вместе со всей семьёй – в назидание другим.

Итого в сухом остатке у Мелена на руках крайне тенуозная ситуация, или, как сказал бы дед, – фунт дерьма копчёного из козла печёного.

Стараясь сохранять невозмутимость и держать в узде противоречивые эмоции, он посмотрел на лучащуюся счастьем и ничего не подозревающую принцессу, порадовавшись тому, что понятия не имеет, как открыть межмировой портал обратно в Довар. Значит, есть время поразмыслить и попытаться найти хоть какую-то лазейку, а также наконец определиться с тем, на какую сторону он встанет в полуторавековой борьбе за независимость Нортбранны.

А принцессе… он искренне сочувствовал. Не повезло девчонке родиться столь важной фигурой в чужих политических играх. Одно утешение – большинству она нужна живой.

О том, что не просто так её держали здесь, на маяке, он успел догадаться, тяжело вздохнул и наконец попросил:

– Ну, рассказывай, кто тебя похитил и зачем.

Иллюстрация: Мелен Роделлек

Тридцать шестое юнэля 1135-го года (Двадцать пятое сентября 2025-го года). После полуночи

Принцесса Валерианелла Лоарельская

Мелен сидел напротив, такой близкий и при этом такой далёкий – неожиданно недоверчивый, сдержанный и смотрящий на меня совсем иначе, чем в снах.

Глаза цвета стали, две ранние морщинки между светлыми бровями, суровая линия нижней челюсти – очень мужественное лицо, так хорошо знакомое мне и в то же время чуть иное. Пожалуй, даже более привлекательное в реальности – взгляда не отвести. Как и от тренированного тела – идеально сложенного и покрытого на груди, животе и руках густым золотистым ворсом, мягким и приятным на ощупь.

И голос! Я знала этот голос – то низкий и рокочущий, как далёкий гром, то обволакивающий слух мягким кашемиром.

Мне до дрожи хотелось обнять и гладить широченные плечи, изучать ладонями перекатывающиеся под кожей мышцы, зарыться пальцами в коротко стриженные соломенные кудри, но я ограничилась лишь лёгкими прикосновениями, когда залечивала его раны.

Боялась отпугнуть или показаться слишком навязчивой. И стеснялась. Для него это наша первая встреча, не стоит слишком сильно напирать, поэтому я изо всех сил старалась скрыть и радость, и неловкость, и волнение – всё же передо мной сидел мой спаситель и будущий муж.

Но не могла же я накинуться на него со словами «Мелен, я твоя навеки!»

Или могла?

Он ждал ответа на свой вопрос, вот только я не хотела шокировать его вот так сразу, поэтому предложила:

– Хочешь ещё чая? Или, может, чего-то посущественнее? У меня есть уха из камбалы, это местная рыба, очень вкусная.

– Хорошо, давай уху. А рассказывать почему не хочешь? – вкрадчиво спросил он, потирая подбородок, слегка заросший светлой щетиной.

Я растерялась от такой проницательности, впрочем, увиливать не стала:

– Это не самые приятные воспоминания и несколько болезненная для меня тема. Я обязательно всё расскажу тебе, но торопиться некуда. Давай я сначала накормлю тебя и покажу маяк?

– Договорились, – после паузы согласился он. – Ты живёшь на острове одна?

– Да, – мягко ответила я, завороженно следя за тем, как его сильные пальцы спускаются к шее, а потом задумчиво почёсывают грудь.

Неожиданно волосатую грудь, которая в видениях почему-то не фигурировала, но я всегда знала, что реальность будет отличаться от снов, поэтому просто нежно улыбнулась своему герою и будущему спасителю.

– Одна?

– Сначала мы жили здесь с Олеанной. Это моя гувернантка, которую наняли похитители. Олеанна, разумеется, ничего не знала об их планах и о том, кого ей предстоит учить, и уж тем более не давала согласия на перемещение в другой мир. Но ни её, ни меня никто не спрашивал, – начала я рассказ, ставя уху греться на плиту.

Кто бы что ни говорил, а готовить я научилась отменно, и сейчас собиралась сначала накормить Мелена до состояния благодушия, а уже потом вываливать на него подробности своего заточения.

То, что придуманный мною план возвращения в Довар Мелену не понравится, я знала заранее, но он был единственным шансом на успех, поэтому стоило как-то аккуратно подготовить будущего мужа. И при этом не вешаться ему на шею, что оказалось самым сложным. И хотя штормило меня на десять баллов, я со сдержанной улыбкой подала к столу не себя, а сухарики и миску с квашеной капустой.

Неправильно мы, конечно, с блинов начали, но уж как вышло, так вышло.

– Когда нас с Олеанной порталом перетащили в другой мир и доставили сюда, на маяк, в лодке, мы дико испугались. Однако тогда мы ещё не знали всей правды, поэтому считали, что вокруг друзья. Нам сказали, что в Лоарельской Империи случился государственный переворот, отца и ближайших родственников убили, а меня смогли эвакуировать и спрятать здесь, – почти не дрогнувшим голосом пояснила я.

– Никакого переворота не было, – нахмурился Мелен. – Твои родственники живы.

– Я знаю. В четырнадцать у меня начались первые вещие сны, и тогда мы с Олеанной многое выяснили, а до этого жили на маяке добровольными узницами и даже благодарили похитителей за проявления заботы – топливо, продукты, одежду, книги. Оказалось, что содержать нас в этом мире не так уж дорого – здесь высоко ценятся золото, алмазы и бриллианты, которые не так сложно приобрести в Доваре, ведь там больше в ходу эвклазы и кевредовые сплавы, проводящие магию. Прости, ты это и так знаешь… – я растерялась, сбилась с мысли, а потом обхватила себя обеими руками, почувствовав неуверенность.

– Ничего страшного, мне интересно выслушать твою историю со всеми подробностями, даже теми, которые ты считаешь ненужными, – низким, успокаивающим голосом подбодрил он, и я окончательно растаяла в бесконечной любви к будущему мужу.

Ну разве он не чудо?

– Олеанна занималась моим образованием, но, естественно, на лоарельском. Языка мы не знали, и это служило дополнительным сдерживающим фактором: даже если бы мы встретили местных, то просто не смогли бы с ними объясниться. Кроме того, похитители внушили нам, что мужчины здесь очень опасны и с лёгкостью могут избить или изнасиловать, поэтому в первый год, когда на наш остров высадились какие-то случайные путешественники, мы просто заперлись изнутри и тряслись от страха, пока они не уплыли.

Выключила конфорку и налила Мелену большую порцию ухи, щедро сдобрив её консервированными сливками и добавив немного сушёной зелени для вкуса. Аромат по кухонному этажу поплыл такой, что мой герой с наслаждением принюхался и принялся за еду, пока я села напротив и продолжила рассказ.

– Олеанна – целительница, причём не самая слабая. К счастью, в числе прочих у меня проснулся аналогичный дар. Спасибо за него и магию жизни прабабке из рода Болла́ров. От отца я унаследовала ясновидение, а от матери – свет, хотя небольшой целительский дар у неё тоже есть, может, он тоже роль сыграл. Вот такой странный коктейль получился.

– У тебя четыре дара? – удивился Мелен.

– Да, – скромно потупилась я.

– Должно быть, ты очень сильный маг. Четыре дара сразу… Никогда о таком не слышал. Даже у знакомых мне ноблардов два-три от силы, а у тех же Блайнеров и вовсе по одному.