Гоер не ответил. Он смотрел на матовые экраны диспетчерской, вернее, ее копии, потом спросил:

— Скажите, что вы собираетесь со мной делать?

— Ты увидишь все что захочешь, разумеется, в определенных разумных пределах.

— Зачем я вам нужен?

— Не понимаю.

— Ну, вам, чуждым существам с иной структурой.

— Увы, он не верит, что мы люди, Тод, — сказал Эпси.

— И не знаю, сумеешь ли ты его убедить.

— Вы можете убедить меня — придите ко мне.

Они не ответили, и Гоер повторил немного громче:

— Придите ко мне, слышите?

— Ты увидишь нас на экране, — первым отозвался Эпси. — Смотри, это я.

Загорелся большой лобовой экран, и Гоер увидел на нем высокого мужчину в странной переливающейся одежде, медленно прогуливающегося вдоль ряда пальм. Вдали, за желтым пляжем, пенилось море.

— Но это Земля!

— Да, Земля.

— Понимаю. Сначала ты показал себя там на Земле, а теперь ты придешь сюда, в диспетчерскую, я увижу твое лицо и буду знать, что ты человек, что ты был на Земле. Так, да?

— Не совсем. Я не приду к тебе в диспетчерскую ни сейчас, ни завтра, никогда. Никто к тебе не придет.

— Почему?

— Думаю, ты не поверишь. Нет ничего такого, что могло бы к тебе прийти.

— Не понимаю… ничего не понимаю. Или я уже не могу мыслить логично, как человек… Анабиоз… Ничего не понимаю.

— Успокойся, Гоер. Попробую тебе объяснить.

— Минутку, — перебил его Тод. — Он должен и меня тоже увидеть на экране.

— В данный момент это несущественно, — не дал ему докончить Эпси.

— Для меня — существенно, Эпси. Он — человек. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь сказал, что видел меня…

— Можешь рассматривать себя с помощью трансинформаторов.

— Это разные вещи, Эпси.

— Передай себя психоанализаторам. Они убедят тебя, что ты действительно существуешь.

— Я не сомневаюсь, просто…

— Не прерывай. Сейчас мы занимаемся Гоером. Итак, Гоер, ты хотел знать…

— Да. Хочу знать.

Гоер прошел к пульту управления и сел в кресло космогатора. Он смотрел на экран. Пальмы кончились, и море становилось все ближе. Мужчина шел прямо к волнам.

— Итак, Гоер, примерно через сто двадцать лет после твоего отлета — мы это проверили — человечество технически осуществило перемещение во времени…

— В чем?

— Во времени. Разумеется, в прошлое. Можно было перенестись во вчерашний день, в прошлый месяц, прошедший год, на сто, тысячу лет назад.

— Значит, это все-таки возможно?

— В твое время очень немногие верили в это. Начались путешествия во времени. Гораздо хуже обстояло дело с пространством. Скорость света ограничивала возможности перемещения человека с помощью космолетов. Кроме того, космонавт не может сотни лет находиться в анабиозе. Таким образом, способ передвижения, которым пользовался ты, не имел больших перспектив. Как ты помнишь, рассчитывали даже, сколько звезд может исследовать человек в зависимости от максимальной продолжительности состояния анабиоза.

— Да, конечно…

— Это тоже было преодолено. Человечество научилось пересылать колоссальное количество информации со скоростью света в виде пучка электромагнитных волн.

— Ну и что?

— Таким образом стало возможным пересылать всю информацию, касающуюся индивидуальности человека.

— Индивидуальности?

— Да. Всю информацию, которая в сумме дает тебя: твои воспоминания, привычки, стремления.

— И это возможно?

— Технически трудно, но выполнимо. Там, на Земле, из мозга человека экстрагируется информация и высылается в виде пучка электромагнитных колебаний в космос.

— И тогда человек перестает существовать? — спросил Гоер.

Эпси не ответил. Гоер смотрел на экран. Человек дошел до плотного, смоченного пеной прибоя слоя песка, на котором оставались следы его ступней.

— Нет, — Эпси говорил как бы с трудом, — не перестает. Он перемещается в космосе в виде неизменного пучка волн. Время для него не существует.

— А волны дойдут до трансформатория, — добавил Тод.

— До чего?

— До преобразовательной станции. Ты на одной из таких станций.

— Здесь собраны приборы, в которых информация может продержаться любое время. Эти приборы аккумулируют информацию, запоминают ее… и человек начинает мыслить. Его индивидуальность хранится в трансформатории столько, сколько нужно.

— Так ты — индивидуальность?

— Нет, Гоер, — твердо сказал Эпси, — мы люди, люди, понимаешь? А содержится ли наше сознание в белковой структуре или это импульсы в кристаллической сети — несущественно.

— Но вас нет.

— Ну и что? Мы видим с помощью рецепторов автоматов, управляем автоматами, которые исполняют любой наш приказ, можем изучать планеты, открывать новые солнца, добраться до самых удаленных туманностей…

— Нет, это слишком неправдоподобно… Не верю. Впрочем, если это даже и правда… — Гоер на мгновение заколебался, — то что с того?

— Потом мы возвращаемся на Землю, — немедленно ответил Эпси. — Возвращаемся на Землю и получается, что наша личность уже модулирована информацией, полученной из космоса, мы помним все, что видели, помним результаты исследований…

— Ты еще не сказал ему основного, Эпси. Ты не сказал о согласованности времени…

— Сейчас скажу. Видишь ли, Гоер, такое изучение космоса немногого стоило, если бы мы возвращались на Землю через десятки или сотни лет к другим, непонятным для нас временам.

— А разве есть иной выход?

— Временне перемещение в прошлое.

— Не понимаю.

— Вначале на планеты, расположенные вокруг солнечной системы, мы отправляем трансформатории с помощью обычных космолетов, предварительно отбрасывая их во времени на несколько тысяч лет назад. Потом, если расстояние какой-либо звезды составляет от Земли, скажем, десять световых лет, мы сами отступаем во времени на двадцать лет, излучаемся в виде пучка волн к этой звезде, проводим там исследования и возвращаемся точно в свое время.

— Я понимаю, таким образом можно было бы изучать самые удаленные галактики. Но я знаю, что это неправда… Вы меня не обманете.

— Такая пересылка возможна, если использовать промежуточные ретрансляционные трансформатории. Иначе волна информации — под действием помех — дойдет до конечного трансформатория через десятки лет с колоссальными искажениями…

— Так вы…

— Мы направляемся к звездам, отстоящим от Земли на сотни световых лет. Трансформатории на Регуле — для нас только пересадочная станция. Никто из нас еще не возвращается на Землю. На обратном пути мы появимся здесь через сто, а то и больше лет.

Гоер поднял голову и опять увидел экран.

На экране в зеленом саркофаге лежал человек — тот самый, что до этого шел к морю. Глаза у него были закрыты, а над ним склонились слабо покачивающиеся странные устройства. Дальше за ним горел розовый отсвет, время от времени наливающийся ярким красным светом. Гоер заметил, что эти изменения ритмичны.

— Ты смотришь на экран? — спросил Эпси.

— Да. Там тело в саркофаге, а над ним автоматы…

— Это мое тело, Гоер, в анабиозе. Ты видишь подготовку к эмиссии личности е космос. Это несущественные подробности, — добавил Эпси, и экраны посерели.

Гоер встал и принялся ходить вдоль экранов. Вдруг он услышал голоса.

— Смотри, настоящий человек, здесь, на Регуле!

— Еще один фантом, созданный в трансформатории. Не верьте, это фантом. Прибор обманывает нас! — голос был пронзительный.

— Человек, настоящий человек, — продолжал первый голос.

— Двигается, ходит. Он может сам пошевелить рукой…

— Видите, таким способом тоже можно преодолевать космос!

Вдруг голоса умолкли.

— Они хотели тебя увидеть, — сказал Тод. — Они видят или видеотронию или автоматы. Для них ты — развлечение.

— А кто они?

— Личности, исследующие космос.

И тогда Гоер неожиданно остановился.

— Довольно, довольно… — прошептал он. — Не обманывайте меня… Я начинаю понимать. — Он попятился, так что его спина коснулась экрана. — Понимаю, вы держите меня в клетке и изучаете, изучаете человека. Не обманывайте меня… вы, космические создания!