- Я бабуле скажу, что вы придёте, она будет ждать. А если дорогу не найдёте - у любого спросите, где бабушка-Болотница живёт, её тут все знают. В общем - приходите! И не бойтесь болота, а то слухи тут разные ходят… - Жернов закрепил мешки. Осока подёргала за верёвки, кивнула ему, взяла ослика за привязь и повела прочь. Не поворачиваясь она помахала ему: - Спасибо за муку!

Глава 2

Стоял жаркий полдень. Времени до заката оставалось порядочно и, Жернов, перекусив, решил, что всё не так и плохо: “Ну пчела, ну нос… Муку-то продал, деньги есть, а тут ещё и знахарка может ему помочь. Чего нос-то вешать?”. Нос. Он опять скосил глаза на свой распухший нос, всё-таки надо было не откладывать визит к бабушке-Болотнице, а то вдруг её знахарство не сразу подействует.

Жернов проверил букет, он был на месте между седлом и потником. Сел на кобылу и направился к знахарке, оставив позади шумную рыночную площадь. Дом её найти было нетрудно, прямо по улице, которую указала Осока, потом мимо старого кладбища с перекошенными, заросшими мхом надгробиями и вниз к болоту. На самом берегу топи, посреди высохшего от жары камыша, стоял её дом. Хижина у знахарки была знатная, богатая двухэтажная домина, сложенная из здоровенных брёвен, во дворе были две постройки, одна по-видимому стойло, другая - небольшой амбар.

Он постучал. Ничего. Постучал снова и услышал шаги за дверью.

- Иду уже, чего дверям-то кости ломаешь, — отозвался старческий голос изнутри.

Пожилая женщина в чёрном до пола платье с запачканными рукавами открыла дверь.

- А... Ты с носом… Заходи, хороший мой. Мне внучка про тебя говорила. Помогу тебе.

Жернов вошёл, внутри стоял приятный запах чеснока и мяты, под потолком сушились пучки трав, а в грязных банках на полках шевелились какие-то гады. Он пригляделся: в одной банке жались к стеклу крысы, тараща на него маленькие чёрные глазки, в другой жабы наползали друг на друга, в третьей, переплетаясь между собой, шевелились гадюки. В углу стояла старая железная медогонка, а в печи на огне кипело какое-то варево. На подоконнике теснились глиняные горшки с травами, и яркий свет из окна ломаясь об их силуэты рисовал на полу загадочные узоры. “Настоящая, похоже, знахарка. Вон у неё всяких знахарских штук сколько.” - подумал он.

- Ну что? Насмотрелся? - Спросила бабушка-Болотница, расчёсывая рукой седые волосы. - Садись уже.

Он сел за тяжёлый, стол, уставленный разной хозяйской утварью, склянками, досками и коробочками. Старушка тем временем молча проковыляла к печи. Болотница посмотрела на своё варево, помешала его огромной деревянной ложкой, поцокала языком, покачала головой. Повернулась к парню и снова покачала головой.

- Эхх… - Выдохнула она по-старчески хрипло, и закатала рукава по локоть. Потом снова повернулась к печи. Посмотрела на котелок, плюнула в него и пошла к столу. Молча она взяла со стола старую рукавицу в заплатках, надела её на свою маленькую сморщенную руку и вернулась к печи. Сняла рукавицей котелок с крюка, подошла к окну и, открыв его вылила своё варево наружу. Снова зацокала языком.

- Бабушка, я эт… по делу… - начал Жернов, не выдержав затянувшейся паузы, но Болотница прервала его.

- Ясно, что по делу, хороший ты мой. Пчела тебя укусила, знаю. Только в чём твоя печаль - непонятно. Всех пчёлы кусают, это же не болезнь какая - три дня и само пройдёт…

Жернов потрогал опухший нос, его разнесло так, что, казалось, стали опухать уже и щёки.

- Да не в пчеле дело. Не могу я ждать три дня, я эт… на свидание приехал к девушке, страсть у меня к ней романтическая. А увидит она, что у меня эт рылом… Как мы с ней тогда?

Старушка сочувственно кивнула:

- Ясно, ясно, дело молодое… Ну ничего, милый, всё хорошо будет, всё будет хорошо! Я тебе сейчас жабу волшебную зажарю, съешь её и через час уже нос будет краше прежнего.

Жернова передёрнуло. В жизни он жаб не ел и пробовать совсем не хотелось. Да и с трудом он мог представить существо противнее жабы!

- А можно нос краше прежнего, но только, чтобы жабу не есть, а? Бабуля, я заплачу - не обижу.

- Не обидит он… - Буркнула Болотница, и наклонилась к нему. Её серые как паутина волосы опустились до столешницы. - Я тебе говорю, жаба - волшебная, а без волшебства хворь твою за день не извести. Хочешь нос вернуть - ешь жабу и точка! И жаба, чтоб ты знал - не бесплатная! Или проваливай отсюда. А то нашёлся - нос хочу, жабу не хочу, как девка капризная!

- Ладно-ладно, бабуля. Чего завелась-то? - Он поднял к ней ладони в примиряющем жесте. - Надо, так надо. Мне же эт правда… очень нужно, говорю же, свидание у меня. Жаба так жаба, а что? И не такое ел. - Соврал Жернов. Ничего более мерзкого чем жареная жаба он не ел в жизни и от одной мысли об этом к горлу подкатывала тошнота, а кишки узлом заворачивались.

- Жаба - двадцать монет! - Болотница выпрямилась, и встала вздёрнув крючковатый нос, всей своей позой показывая, что торг не уместен.