– Ну здорово, что! – сказал я.

– Дом улучшенной планировки, представляешь? Тоже кирпичный, но вместо одного балкона будет два, и вид из окна – на парк. Представляешь, у нас всегда чистый воздух будет в доме! И этаж четвертый. Не зря Пётр с ним подружился как следует. Всё же кое‑что он у меня соображает.

Вспомнил, улыбнувшись, как толкал Петра на этот шаг. Ну да ладно, Инна об этом уже благополучно забыла, как, возможно, и сам Пётр. Да и я ничего не имею против того, чтобы она своим мужем гордилась, а не братом. Ничего нет хуже, когда мужик в семье постоянно слышит восхваления в адрес другого мужика, пусть даже близкого родственника, и критику в свой. Ну и кто его знает? Может, действительно Пётр, вняв моим наставлениям, станет в будущем гораздо более пробивным, чем сейчас, и Инна им уже заслуженно гордиться будет.

– Правда, – продолжила Инна, – он сказал, что определяться надо вот буквально сейчас, потому что дом пользуется повышенным спросом. Если мы эту квартиру не возьмём, то он её подполковнику одному выделит, тот как раз из Группы советских войск в Германии вернулся в Москву. Но подполковник не из нашего института, так что он предпочёл бы нам эту квартиру отдать. Зачем ему о чужих офицерах заботиться, когда для своих так удачно обстоятельства сложились, что и муж, и жена могут вместе рядом с работой поселиться. Так там ещё и садик новый во дворе вот‑вот достроят. Заселяться нам в январе, а в феврале его уже в строй введут. Так что мы с утра детей будем в ясли и садик отводить и по работам расходиться. Нет, ну представляешь, как всё хорошо сложилось‑то? Я до сих пор поверить во все это не могу.

– Да, даже не представляю. Так обычно только в сказке бывает, – сказал я. – Как же я за вас рад‑то! Вы такие везунчики…

Про наличие рядом садика я, кстати, не подумал, когда Балдину инструкции давал. К счастью, генерал стар и мудр, сам об этом, видимо, подумал, когда поручил кому-то из своих дом выбрать наиболее подходящий, чтобы Инна с Петром и шанса не имели отказаться.

Послушал восторги Инны ещё минут пять. О наших делах она вообще ничего не спросила. Ну, может быть, Галия ей хоть немножко что‑то рассказала.

Наконец сказала, что замёрзла из телефонной будки звонить, и практически тут же положила трубку, сказав:

– Пока, пока! – не дав мне возможности попрощаться в ответ.

Галия весь этот разговор рядышком стояла и от радости приплясывала.

– Представляешь, Паша, всё получилось, получилось, получилось! – воскликнула она, едва я положил трубку на рычаг. – Я как счастливый голос Инки услышала, сразу понадеялась, что так оно и есть. А потом она начала хвастаться, какая она умная и как её повысили. И квартиру прямо рядом с новой работой дали. Ну и сказала, что ей нужно обязательно тебе это рассказать. Вот я тебя и позвала…

– Ну, надо признать, – сказал я, – что все, кого мы задействовали, исполнили свои роли просто безукоризненно. Я, честно говоря, опасался, что что‑нибудь не выйдет у нас. Но нет, глянь-ка, все сработало великолепно.

– Вот же какой ты молодец, что тебе эта идея в голову пришла, – крепко обняла меня Галия, впрочем, продолжая краем глаза присматривать за играющими на ковре в гостиной малышами. Там вообще в гостиной, сейчас была настоящая идиллия. Хоть бери и делай фотографию счастливой молодой семьи с малышами, если нам туда ещё зайти. Тузик дрыхнет на боку под стулом метрах в двух от ковра с малышами. Панда кемарит на телевизоре, уютно свернувшись в клубок… Хотя зачем говорить? Взял фотоаппарат, усадил Галию за малышами на ковер да и сделал несколько фотографий…

И снова зазвонил телефон…

– Смольный, блин, – проворчал я и, отложив фотоаппарат в сторону, пошел снимать трубку.

Славка оказался…

– Ну как у вас дела, дружище? – спросил я его, обрадовавшись.

– Ну что… Ремонт небольшой делаем. Газовщик приходил, а то газом подванивало. Подкрутил все что нужно… Я пару дверей в доме в чувство привел. А, ну и самое главное. Съездили мы по звонку твоего друга в ЗАГС, подали документы. Представляешь, нас распишут в следующую среду!

– Ого, здорово! – сказал я.

– Ты уж поблагодари своего Сатчана от нас, хорошо? – попросил Славка. – а я потом денег заработаю, верну тебе…

– Да не надо, у нас не те отношения, чтобы подарки нужно было дарить, – отмахнулся я. – Может, вот и сделал. Но спасибо большое от вас обязательно передам! С Костяном Брагиным связался по поводу работы?

– Да, за это тоже спасибо, но уже тебе! В пятницу уже выхожу в первый раз в составе отряда шабашить, – сказал друг.

Ну, мы парни, а не девушки, полчаса ни о чем разговаривать не стали. Обменялись информацией, да и закончили разговор. Сразу Сатчана и набрал, надо же спасибо сказать…

Тому явно приятно было, когда я начал его благодарить.

– Да ладно, чем мог, тем помог, – сказал Сатчан. – Кстати говоря, по Артёму этому ничего ещё не слышно? Будет встреча или нет?

– Нет, забегался немножко. Прямо сейчас ему и перезвоню, а потом тебя наберу, – сказал я, положив трубку, задумался.

Да уж… Ну ладно, надо постараться переделать посиделки на даче во что-то деловое, что пользу для Сатчана может принести. Не только же ему мне помогать…

– Павел? – удивился, услышав меня, Артём, – договаривались же ближе к выходным созвониться. Или не получается?

– Да просто у меня есть предложение по изменению формата, – сказал я. – вместо шашлыков на даче посидеть типично мужской компанией, пригласив еще одного человека. Второй секретарь райкома ВЛКСМ в Пролетарском районе, Павел Сатчан. Скоро должен на повышение, кстати, пойти, насколько я слышал. Мало ли, какая-нибудь тема совместная появится полезная для всех участников…

– А у этого Сатчана жена и дети есть? – спросил Артем.

– Есть жена и дочка.

– Ну так пусть просто тогда вместе с вами к нам на дачу приезжают. А там найдём и время, чтобы чисто мужской компанией посидеть.

В общем, на этом и остановились.

Набрал Сатчана, изложил диспозицию. Договорились, что он еще раз все бумаги просмотрит, которые готовили наверх и по поисковым отрядам, и по бессмертному полку. Мало ли удастся с помощью этого Артема что-то все же в дело пустить?

Вспомнил затем, что собирался в детский дом часть своих новеньких книг отвезти. Пошел, сразу отложил в сторону выбранные для этого комплекты, и веревкой перевязал, чтобы не перепутать потом. Ну а затем засел снова работать над очередным докладом для Межуева…

***

Москва, МИД

– Присаживайтесь, Генрих Маркович, – радушно велел Громыко пришедшему главному редактору «Труда». – Позвольте вам представить Павла Васильевича Сопоткина, моего помощника. Это он вам вчера звонил.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич, здравствуйте, Павел Васильевич, – поприветствовал их в ответ Ландер, присаживаясь на указанное ему место напротив министра и его помощника. – А с Павлом Васильевичем мы еще и на прошлой неделе разговаривали…

Наблюдательный министр тут же отметил, что пальцы рук посетителя, положенные на стол, начали мелко дрожать. Словно он очень сильно нервничает.

«Похоже, что он меня боится, – подумал министр. – Ну что же, может, это и к лучшему. Авось это побудит его к большей откровенности».

Как и положено опытному дипломату, пару минут он вёл обычный светский разговор. Обсудили погоду, новости с пленума ЦК КПСС, в частности, выступление на нём Брежнева – естественно, показанное по телевидению и опубликованное во всех газетах, в том числе и в «Труде».

Обычно такой разговор успокаивал его собеседников. Что позволяло, задав какой‑нибудь острый вопрос, застать собеседника врасплох и получить более честный ответ, чем, возможно, он сам рассчитывал дать.

Но, опустив снова взгляд на пальцы Ландера, Громыко увидел, что они по‑прежнему продолжают мелко дрожать, хотя лицо Ландера выглядело гораздо более расслабленным, чем когда тот вошёл в его кабинет. То есть беседа на посторонние темы явно оказала свой успокаивающий эффект…