– Хочу тебя, Рио, – в бреду шепчу я.

Глажу подушечкой мерцающую в темноте сережку, обвожу языком контур пупка и впиваюсь пальцами в чистый шелк кожи. Ладони вспыхивают, горят, словно их колит армия игл.

– Слышишь? Безумно хочу…

Незнакомка ощутимо толкает меня в грудь, опускается на колени и, резко стянув мокрый от чужой слюны презерватив, высовывает язык, на котором тоже красуется пирсинг.

Не успеваю возразить…Твою ж мать!

Она кружит по уже готовой взорваться головке, вбирает сразу на всю длину и делает глотательные движения, от которых у меня конкретно искрит перед глазами. Лижет, играется сережкой, властно цепляясь руками за ткань моих брюк. Недовольно фырчит и срывает их до самых колен, чтобы тут же вернуться к высококлассной технике минета.

Меня размазывает до атомов. Забыв обо всем, запускаю пальцы в рыжие волосы. Теряя контроль, прижимаю ближе, вдавливаю носом в лобок. Всего на секунду пускаю мысль, что она тоже так умела, и бурно кончаю, изливаясь ей глубоко в горло. Не дожидаясь пока проглотит, хватаю гребаную богиню за шею, чувствуя набегающий подкожный зуд, и впиваюсь в темные прорези маски, из которых на меня смотрят мутные зеленые глаза.

Зеленые… но у цвета всегда есть оттенки. И именно тот был с изъяном.

С совершенным изъяном.

Сбив напрочь все стопы, словно кегли шаром, ставлю ее на четвереньки и хватаю необходимый квадратик латекса.

Нам предстоит долгая ночь, Афродита.

Но мне больше не нужно видеть твое лицо.

Потому что я ошибся.

В корзине не было красных яблок.

Настоящее время. Нью-Йорк

Эван

Неторопливо перелистываю страницы журнала Urban Pulse и натыкаюсь на колонку о действиях, направленных на снижение негативного воздействия на окружающую среду. Читаю об уменьшении использования одноразовых пластиковых изделий и откладываю сборник бесполезных сведений на столик, рядом с любовным намеком от Харпер.

Каждое утро я захожу в одну и ту же кофейню, и если предыдущие шесть месяцев барменша ограничивалась томными улыбками и говорящими взглядами, то сегодня она перешла на новый уровень, написав свой телефон на стаканчике с кофе. Почерк красивый, а вот напиток пережжённый. Разочарованно морщусь и отставляю его в сторону, параллельно выискивая в журнале интересные новости.

По-видимому, в приемной Александра Миллера не водятся статьи о сенсационных скандалах, включающих расизм, осквернение могилы рок-звезды, сексуальные домогательства и прочий не столь важный, но бесспорно более будоражащий материал, чем выбросы парниковых газов.

Кстати, о сексуальных домогательствах. После богической вечеринки две недели назад меня не отпускает ощущение, что из четырех участников интим-комнаты отымели именно меня. И хотя мой член внутри Афродиты весомо так оспаривает данное умозаключение, мое состояние остается критически нестабильным.

Вырезанные воспоминания нервируют, проносятся болезненными вспышками и заставляют думать, что я упускаю нечто важное. Словно что-то должно случиться, но не случается. Я изо дня в день прокручиваю в голове эти кадры, а затем иду и остервенело натираю руки до острого жжения. Всю вину за пренебрежение единственным правилом – никогда не спать с рыжими – безответственно сбрасываю на алкоголь. И галлюциногены. Я уверен, без дерьма там не обошлось, и именно поэтому я целых двадцать минут красочно расписывал одному из организаторов шоу, что конкретно я сделаю с их подпольной компанией, если подобное повторится вновь. Обещание во всем разобраться, бесплатные интим-сходки и десять извинений были приняты, но головную боль не уняли. Башка трещала постоянно.

Меня снова и снова прибивало волной ОКР1, и только заветные препараты, которых осталось катастрофически мало, помогали держаться на плаву.

Отчаиваюсь найти среди глянца что-нибудь стоящее и, закинув ногу на ногу, жду, когда большой босс соизволит уделить мне минуты своего бесценного времени. Не то чтобы я в диком предвкушении: я вообще предпочитаю как можно реже заходить в его святыню. Но кто знает, может, именно сегодня звезды сошлись, комета попала в нужный астральный дом, метеорит счастья сбился с курса, приземлился возле дворца Александра Миллера и заразил последнего неимоверной радостью.

А почему бы мне не выяснить это заранее? Достаю телефон и открываю чат с Вивиан.

Я: “Надеюсь, утро нашего короля началось с головокружительного минета?”

V: “Надейся”.

Я: “Имей совесть и конкретизируй. Мне нужно знать, к чему готовиться”.

V: “Он не в духе. Кстати, как и я”.

Я: “Напомни-ка, почему я дружу с такой неумной тобой?”

V: “Чтобы подпитывать свою самооценку рядом с неумной мной?”

Я: “Ха!“

V: “У Сиены снова были колики, она орала всю ночь, поэтому первое, что увидел Алекс, – это мою опухшую рожу и ее беззубый рот. Удачи!”

Твою ж мать. Малышку жалко, остальных двух – ни капли.

Я: “Вивиан, детка, Миллер нанял новую секретаршу. Рост под шесть футов, ноги длиннее эскалатора на станции Бруклинский мост…”

V: “o_O”

Я: “Пару лет назад она снималась для Maxim”.

V: “Ты врешь! Он не взял бы на работу шлюху”.

Я: “А с каких пор для Maxim снимаются только шлюхи? Между прочим, мне тоже предлагали”.

V: “И где я не права? Я знаю, что ты переспал с Дэвис!”

Я: “Ты про мать или дочь? Я их часто путаю”.

V: “эмодзи рвота”.

Я: “Ладно, расслабься. Они обе хороши”.

V: “Ты отвратительный!”

Я: “Сиену целую, тебя – презираю. Ты не выполнила свой утренний долг”.

V: :D:D:D:D:D:D

V: “Заедешь вечером?”

Я: “Если переживу следующий час;)”

V: “LOL”.

Из кабинета Миллера выходит моя любимица среди всех женщин нашей корпорации. Малышка Сюзи тащит гору папок, из-за которой я вижу лишь торчащий кончик ее носа. Подрываюсь с места, галантно перехватываю у нее ношу и, положив документы на ее рабочий стол, получаю в награду красивую благодарную улыбку.

– Спасибо, Эван, – Сюзи поправляет блузку и устало оседает в кресло. – Ты – просто душка. Каждый раз, когда вижу тебя, разрываю заявление об увольнении.

– Так может…

– Нет. Иди, он ждет тебя.

– Ты причиняешь мне боль, малышка Сюзи, – по-актерски прикладываю руку к груди. – Подумай о смене линз. Есть подозрение, что именно они мешают тебе разглядеть мою божественную красоту, отточенный ум, неповторимую харизму, бешеную сексуальную энергию, – подмигиваю красотке и направляюсь к нужной двери, слыша за спиной тихий женский смех.

Серьезно, сколько раз я представлял ее щиколотки на своих плечах – не счесть. Этих фантазий было раз в пять больше, чем предложений о свидании. Я приглашал лично, звонил, слал сообщения и даже отправлял записку в форме бумажного лебедя. Сюзи отклонила все до единого. Вывод напрашивался сам собой. Она – лесбиянка. Над этим неоспоримым фактом она очень долго и громко хохотала, но разубеждать не стала.

Захожу внутрь просторного кабинета и сразу же занимаю свободное кресло напротив Алекса. Я работаю в его фармацевтической компании Miller Health Corp. уже шесть лет и последние два года непосредственно возглавляю пиар-отдел. Именно здесь я познакомился с его сводной сестрой, а нынче женой – Вивиан Браун. В компании Вив давно не работает, но это не мешает нам поддерживать тесное общение, которое, я уверен, Миллер не слишком-то и одобряет. Он никогда не смешивает работу и личное, и, несмотря на близкую дружбу с его женой, у меня нет никаких привилегий, за исключением одной: в неформальной обстановке я имею право потерять субординацию.

– Доброе утро, – растягиваю губы в улыбке и по ответной мимике пытаюсь считать его настрой.

Это стало своего рода ритуалом, потому что хорошее настроение босса – раритет, доступный горстке счастливчиков. Ладно, я немного преувеличил: иногда он излучает некий позитив. Например, когда смотрит на свою жену и дочь. С остальными Миллер – непробиваемая стена вселенского перфекционизма.