На север грунтовка только обозначена, скажем так. В ту сторону лучше ехать не на авто, а на вездеходе ГТТ.
Свет горел в окнах трёх домов, чьи домочадцы провожали своих в дорогу. На перроне суетились несколько человек, начавших грузить на открытую платформу большие кожаные тюки и деревянные бочки. Мы с Дино вышли из вагона, чтобы подышать свежим ночным воздухом, размять ноги и поглазеть. Из первого вагона без особого желания выбрался один лишь зевающий кондуктор, не выказавший какой-то тревожности.
Такие дела: расскажешь кому-нибудь о жуткой погоне во тьме ночной — засмеют. Спросят, что пил, и всё равно решат, что нам примерещилось. Кондуктор быстро отдал указания отправителям и пассажирам относительно укладки и крепления груза, а затем занялся важным делом. Подсвечивая себе фонариком, он проверил молоточком на длинной рукоятке колёса, по звуку определяя, нет ли трещин в металле, а так же простучал крышки подшипниковых узлов, то есть, буксы колёсных пар.
Одна букса ему чем-то не понравилась. Возможно, там был какой-то внутренний дефект или же просто наложились посторонние шумы. Для проверки кондуктор присел, приложил к крышке тыльную сторону ладони и тихонько простучал ещё раз. Судя по реакции, рука не почувствовала повышения температуры и громыхания, а это значит, что подшипники целы. Опытный товарищ, уважаю.
Я подумал, что новые пассажиры поедут в нашем вагоне, однако отправляющаяся троица забралась на платформу, устроившись на тюках.
…Кондуктор поднял фонарь и оглушительно свистнул в длинный металлический свисток. Всё, отправляемся. Стенли выпустил пар, край перрона заволокло белым облаком. Шатуны локомотива подались назад, как будто ноги гигантского кузнечика, стальные колеса провернулись и сдвинулись с места. По составу прошла волна, послышалось лязганье сцепок.
Спи дальше, Дейтон.
Одна скамейка, а над ней чёрное небо. Мрачный силуэт безлюдного перрона, и опять никто не нарушает покой равнин и пустошей… Лишь низкий ропот ветра, крики далёких птиц да всхлипы травяного моря.
Впереди — перевал Голова Черепахи, о котором с живописным ужасом поведал мне Стенли. Конечно, хотелось бы на него посмотреть, воочию увидеть место происшествия с падением поезда-призрака в реку. Страха уже не было, вряд ли этот фантом появится дважды. Много чести будет.
Мы решили прилечь на лавки и немного отдохнуть. Влезли в предусмотрительно взятые спальные мешки, пристроили под головы рюкзаки.
Поначалу я никак не мог уснуть. Мерещилось, что ненавистный туман окутывает вагон непроницаемым саваном. И в этом саване начинают просыпаться посторонние, плохо различимые звуки. Скрежет, будто кто-то водит чем-то острым по металлу старинного вагона, протяжные вздохи, от которых стыла кровь, бормотание голосов и… Мозг уже отказывался думать, спасибо тебе за это, родной. Мысли перед сном — это роскошь, которую сейчас я не мог себе позволить. Сейчас я тебе помогу… Достав плоскую фляжку, я приложился, и хороший бурбон обжёг горло знакомым успокоительным.
Добрый напиток сделал своё дело. Чёрная, бессознательная пустота накрыла меня с головой. Все в сад…
Проснулся я от гомона семейства мормонов и автомобильных гудков.
— Падре… — смущённо произнёс Дино. — По-моему, мы с тобой проспали Голову Черепахи, две остановки и прибытие в столицу.
— Ничего, — сладко потянулся я. — Ди-Си переживёт и не такое.
Я никогда не был в США.
Не являюсь журналистом-американистом, не штудирую профессионально американскую литературу, не работал в Институте Обожания США и Канады и не могу по памяти в деталях нарисовать Белый Дом, Библиотеку Конгресса и другие достопримечательности американской столицы. Однако расположенное вдали на еле заметной возвышенности здание Капитолия с колоннами признал сразу: купольная ротонда, симметричные крылья, фасад с портиком и парадная лестница, обращённая к эспланаде Молл. Скорее всего, и она есть.
Местное здание Капитолия в два, а то и в три раза меньше оригинала, хотя характерные детали Смотрящие сохранили.
— Шок-контент! — выпалил Дино. — Вот, значит, где эти янки заседают!
Неподалёку виднелось ещё одно здание-копия. Может, это та самая Библиотека Конгресса?
— Значит, должен быть и Белый дом, — с полной уверенностью заявил adottato, подхватывая с земли рюкзак.
— Не обязательно, в подарках меру знать надо. Тут другое любопытно. Смотри: американцам не предоставили на старте замок, крепость, кремль, каменный форт или другую реинкарнацию цитадели… дали Конгресс.
— У Шанхая тоже крепости нет, как и у австралийцев, — возразил Дино, поправляя лямки на плечах. — В Аддис-Абебе какие-то развалины на задворках. От существования Замка Берн Базелю нет никакой пользы, а Манила сразу сдала свою крепость в музей… Интересно, что получил Китай? Падре, скажи, могут нас, как опытных сотрудников МИД, после выполнения этой миссии перекинуть всей бригадой к китайцам?
— Нет уж! — резко отреагировал я. — Меньше всего мне хочется к китайцам, даже если бригадой, ну и подобрал же ты словечко! Я в Россию, домой хочу. А насчёт крепости для янки… Смотрящие рассудили так. На США никто и никогда не нападал, так что замок или крепость не является для них опорным объектом, убежищем и хранилищем. Они никогда не жили под угрозой нашествия, ну и нафига попу гармонь, а козе баян? Но что-то нужно было дать.
— Ну, да, это хотя бы красиво. Пешком в гостиницу пойдём?
У нас есть чуть больше суток, чтобы выполнить поставленную Селезнёвой задачу, познакомиться с жизнью города и успеть на обратный рейс.
— Вот ещё. На конке поедем, давно хотел прокатиться на таком транспорте.
Остановка была совсем рядом. Одна из конок только что ушла по маршруту, подходящие люди оставались ждать прибытия следующего экипажа. Что сказать, это очень круто, я не слышал, чтобы в каком-то другом городе появилось подобное чудо!
Вагон, едущий по рельсам, естественно, оказался гораздо более комфортен для пассажиров, чем дилижанс или предшественник автобуса омнибус — многоместная повозка на конной тяге, вид транспорта, характерный для второй половины XIX века. Поэтому, появившись впервые в Нью-Йорке, конка быстро распространилась по всему миру. В том числе, и в Российской Империи.
Вагоны с обустроенными наверху посадочными местами — двойной продольной скамьёй по оси крыши, — получили название «империал». Между прочим, в те давние времена женщинам ездить наверху запрещалось, ведь при подъёме по лестнице могут быть видны нижние юбки, что просто неприлично. Но вряд ли такое упоминание впечатлит вот эту стайку девчат в обтягивающих джинсах…
Как и у любой инновации, у конки имелись и противники. Под нажимом омнибусного лобби городские власти тут и там решали, что допускать конки на главную улицу или проспект никак невозможно. Дескать, прокладка рельс по улицам неминуемо повлечёт несчастные случаи с извозчиками; пересекая рельсы, дилижансы, пролётки и прочие брички начнут опрокидываться. Лошади будут пугаться конки, а пассажиры получат ушибы и сотрясения, опасные для жизни, попадать под вагоны.
Для безопасного использования конно-железных дорог в Вашингтоне разработаны специальные правила поведения в конке. Они вывешены на столбе:
«Во избежание несчастных случаев господ пассажиров приглашают входить и выходить из вагона только на остановках или на тихом ходу вагона. Соскакивать разрешено только по направлению движения. На линиях с двойным путем и на разъездах следует сходить с правой стороны вагона, по направлению движения, чтобы не попасть под лошадей встречного экипажа».
Сели в вагон. Первые впечатления от Вашингтона достаточно яркие. Во-первых, тут много людей. Непривычно много. Во-вторых, народ в основном ухоженный, чувствуется столичный лоск. Следом за нами в вагон конки зашли две молодые хорошенькие девушки — блондинка и брюнетка — пружинисто скользнули в салон, высоко обнажив затянутые дымчатыми колготками ноги. Устроились на соседнем диване, заученным жестом достали яркие пачки с сигариллами местного производства, прикурили. Облачка сизого дыма поплыли под потолок. Ого! Либеральные порядки у них тут!
