Да что там такое? Надо разобраться.

— Может быть, выйдем на заднюю площадку? — несколько неуверенно предложил я.

— Я готов! — поднялся сын, забрасывая «винчестер» на плечо.

На открытой площадке с латунным ограждением, гнутыми боковыми поручами сбоку вагона и лесенкой на крышу было тихо.

Далеко позади, там, где рельсы терялись в черноте, плыл непонятный туман. Не обычный, низкий и сизый вечерний туман прерии, а густой, молочно-белый. И он не расстилался по земле, а двигался строго по пути следования состава.

Чёрт! На нас с неестественной скоростью надвигалась плотная серая стена, будто огромное живое существо, пожирающее на своем пути шпалы, рельсы и кусты — всепоглощающая и никого не щадящая субстанция не от мира сего. По спине пробежал пугающий холодок. Что-то в этом тумане было неправильное, чужеродное.

— Отец, смотри! — Дино вытянул голову, указывая пальцем на юг.

Я вгляделся. Сердце упало и замерло. В глубине этого чёртового белёсого тумана, как мне почудилось, мерцал слабый, желтоватый огонек!

Трахома, да ладно!

Горит! Будто один-единственный глаз-прожектор локомотива.

— Твою душу… Неужели это он… — прошептал я.

— Кто? Бандиты? — голос Дино дрогнул в дурном молодецком ожидании очередного приключения…

— Какие, в задницу, бандиты! Нет, хуже!

Поезд снова загудел, но в этом гудке ещё не было настоящей паники. Машинист что-то увидел позади? Не знаю, что лучше… Состав рванул вперед с лёгким скрежетом и лязгом, но мне показалось, что его старое железо вот-вот разлетится.

Дино прижался к поручню, широко раскрыв глаза.

— Вижу какой-то свет! Не пойму… Он приближается, нет? Святая Дева, я вижу… вижу огонь, как от прожектора! Отец, это же… Это что, призрак дороги, о котором ты рассказывал⁈

Признаваться сыну, что мне страшно, не хотелось. Я не отвечал — смотрел на призрачный туман, набирающий скорость, и думал не о грабеже, не о пальбе из всех стволов с грозными окриками и женским плачем, а о тех, кто, возможно, ехал в поезде-призраке сто лет назад, да так и не доехал до своей станции. Почувствовал, как по спине побежали ледяные мурашки, а волосы на руках встали дыбом.

Ночная прерия, ещё недавно казавшаяся пустынной и спокойной, теперь была наполнена иной, страшной, нездешней жизнью. Протяжный вой напуганного до смерти койота резко смолк, прервался, будто сама матушка-природа затаила дыхание в ожидании чего-то неотвратимого.

— Ага! Впереди Дейтон! — вдруг крикнул Дино, перегнувшись через ограждение. — Огоньки деревни!

Вдали, на самом горизонте, замигали крошечные, как булавочные уколы, точки. Там — спасительная реальность, маленький островок цивилизации в этом опасном мистическом пространстве.

Мне казалось, что поезд-призрак уже был почти рядом. Хищный туман накрыл железнодорожное полотно уже в паре сотен метров от нашего состава, и сквозь стук колес мне послышался глухой отдаленный шум — будто эхо из другого времени. Сначала это был едва уловимый гул, больше ощущаемый сквозь подошвы от рифлёной площадки, чем ушами. Затем он начал нарастать, превращаясь в приближающийся грохот.

— Пора сообщать кондуктору? — нервно спросил сын. Что? Кондуктору? Зараза, не знаю!

Кондуктор сразу же сообщит об этой мнимой или нет угрозе Стенли, а тот… как Стен воспримет весть о призраке, если даже на скамье в кустах за депо сидел бледный?

— Пока не надо, могут запаниковать. Если это призрак, то вреда он нам не причинит. А если это реальный… Господи, что я несу, какие «если», какой «реальный»?

— Надо разбить ему прожектор!

Не дожидаясь ответа, Дино вскинул винчестер к плечу, вложился. Хвостовой вагон для лохопедов, набирающий скорость под уклон, сильно шатало, я схватился за латунь поручней покрепче.

— Стреляю⁈ Отец!

Какого чёрта ждать? А что мы ещё можем сделать? Только обозначить готовность к отпору, пусть символически…

И тут звук догоняющего нас поезда-призрака пропал, как отрубило — преследователь словно перешёл в другой режим! Я отчего-то знал, что будет происходить дальше. Сейчас в центре тумана вокруг злого огня начнёт расти чёрное пятно. Оно будет проявляться всё явственней, и вскоре можно будет разглядеть знакомый силуэт. Там паровоз. Не летательный аппарат, не судно на воздушной подушке, не магнитоплан, а гигантская, дышащая металлом и огнём машина из прошлого. «Громовержец».

Это не просто затерянный во времени и пространстве транспорт, не миф, а почти живое существо. А впереди к котлу будет привязан тот самый Джиперс Криперс, от одного вида которого можно слететь с катушек!

Когда «Громовержец», оторвавшись от рельсов, немыслимым образом будет пролетать мимо нас, его котёл с рядами заклёпок, покрытый потёками ржавчины и копоти, блеснёт в скупом оконном свете, как панцирь какого-нибудь доисторического динозавра. Из трубы будет валить густой, чёрный дым, растягиваясь по небу хвостом кометы.

— Спокойней, Дино! — сказал я, но рука сама потянулась к кобуре подмышкой, хотя разум прекрасно понимал, что против того, что нас догоняет, свинец, как средство сдерживания, бессилен.

Но что мы ещё можем сделать?

Только сопротивляться, а там будь что будет.

И я скомандовал:

— Стреляй!

— Вот это уже похоже на настоящий вестерн! — такой была реакция моего сына.

Дино открыл огонь с первого слога. Он быстро и умело передергивал скобу Генри, раз за разом досылая в патронник очередной жёлтый цилиндрик, но ствол винтовки не мотало — пули летели в цель, прямо в лоб «Громовержца», скрытого какими-то метрами разрезаемого тумана.

Не гаснет!

— Пустой! Перезарядка!

— Принял! — подняв пистолет, я начал стрелять по прожектору из своей игрушки агента тайной полиции.

Наш поезд мчал всё быстрей, колёса грохотали на стыках. Мы летели вперед, к крошечным огням Дейтона, а позади, из ночи и колдовского тумана, на нас всё ещё надвигалась неведомая, мистическая угроза. Исход этой гонки был непонятен.

— Он отстаёт! — заорал Дино.

Что? Точно! Но почему?

Неужели призрак как-то чувствует готовность дать отпор, замечает сопротивление преследуемого?

Ох! Туман позади рассеялся с беззвучным хлопком.

В тумане никого не было. Только две нитки стальных полос, убегающих в прошлое, чтобы где-то там пересечься согласно теории Николая Лобачевского с его неэвклидовой геометрией.

— Как думаешь, в кабине паровоза всё это видели? — спросил Дино.

— Туман могли, а вот огонёк вряд ли, — кивнул я после недолгого размышления. — Пассажиры и кондуктор спят, поворотов не было, поезд шёл по прямой, дым из трубы. Что там разглядишь в темноте…

— Отлить хочу… — сообщил сын, поёжившись, — от страха, наверное, — предположил он.

— Все хотят, — буркнул я. Похолодало, что ли? Или это нервное? Поднял воротник куртки. — Только за поручень держись!

Впрочем, «вагон сопротивленцев» уже не мотало, состав летел сквозь ночь тихо, ровно, словно ничего и не было.

Пошли в вагон.

А там тишина и покой, все наши страхи вместе со всеми призраками были храпящим мормонам до индейского барабана. Ну и зачем они нужны Вселенной?

— Хорошо, что не сообщили кондуктору… — сказал я, устало плюхаясь на холодную скамью. — Похоже, Дино, мы с тобой спасли старину Стенли от неминуемого сумасшествия.

В деревне Дейтон нет станционного здания, как и никакого здания вообще. Нет даже туалетной будки с сердечком в двери. Эти богоугодные заведения с дыркой в полу у американцев точно такие же, как у нас в Нижегородской или Новосибирской области, — незаменимое архитектурное решение. Такие остановки на Земле называют платформами, символично. На платформе «Дейтон-Вилладж» имеется пятнадцатиметровый дощатый перрон со скамейкой. Название на табличке и красивый бронзовый колокол на столбе.

Хозяйства жителей посёлка с основательной оградой вокруг домов расположились в два ряда всего в сотне метров от «железки». Между домами пролегает улица Мейн-стрит, сразу за околицей превращающаяся в ужасную разбитую грунтовку. Ездили мы сюда как-то раз — прокляли всё на свете. Нет, на авто в Дейтон добраться можно, но это не дорога, а стиральная доска, все кишки растрясёт.