— Извините, но русские должны поучаствовать в упокоении соотечественника, пусть даже и в малой доле, символически, — непреклонно заявил я… — Теперь и для нас это памятное местно, будем приплывать или приезжать. В порядке культурного обмена, если вы не будете против.

— Конечно, конечно! Увы, хоть такая возможность и есть, но дорога вдоль побережья к нам пока не проложена, лишь козьи тропы… Только морем, — с досадой всплеснул руками староста.

— Всё начинается с малого, время идёт, побережье осваивается… — ответил я. — Стоит только кому-нибудь проехать по этим тропам раза четыре на хорошем джипе, и дорога появится. Поверьте, на Платформе это именно так и происходит.

Мы пожали друг другу руки, и на этом дипломатическая часть миссии была закончена.

Началась детективная.

— Итак, вы говорите, что шторма в тот день не было?

— В проливе была лёгкая волна, но там вообще не бывает полного спокойствия… А в заливе стоял штиль. С утра в море вышла куча народу ловить розовую сельдь. Как раз подошёл косяк, у нас тут всё почти по расписанию… Как вы уже знаете, мы не ловим рыбу на продажу, только для себя, и далеко не всякую.

— А киты? Мог крупный синий кит по какой-то причине напасть на пакетбот?

— Это исключено, мистер, — усмехнулся Пер Баккен. — Киты действительно могут напасть на судно, если она охотится на них или просто досаждает, но это большая редкость.

— И всё-таки?

— Эту причину можно исключить. Такого не может быть, дорогой Макс, потому что китов сейчас здесь просто нет! Залив мелководный, средняя глубина всего метров десять-пятнадцать, они любят сюда заплывать… И киты непременно появятся, — он взглянул на настенный календарь. — Через две недели.

Через две недели…

А пакетбот утонул восемь дней назад. Пока они тут всем миром чинили антенну радиостанции, пока стамбульские погранцы удосужились передать полученную информацию в Додж, пока американцы обратили внимание, что на борту находился русский, пока рядились, по какому ведомству пойдёт висяк… Нет, киты здесь явно не причём.

— Действительно, как по расписанию, — пробормотал я, покачав головой. — Что же их сюда привлекает, интересно?

— Трудно сказать с полной уверенностью… Вода теплей, чем в океане, спокойней, можно отдохнуть от странствий. И много корма.

— Розовая сельдь?

Староста крякнул и посмотрел на меня с педагогической печалью, как учитель биологии на закоренелого двоечника, про которого в учительской регулярно рассказывают анекдоты. Достал изогнутую бриаровую трубку.

— Киты не питаются рыбой.

Щёлк! Откинулась крышка жестяной банки с трубочным табаком.

— Ах да, точно! Что со мной… — мне показалось, что я от стыда покраснел. — Планктон! М-да… А нападение пиратов?

Единственное спасение — перевести разговор. Староста помог. Высунувшись в окно, он кому-то зычно крикнул по-норвежски, а потом почему-то по-испански. Ах, да, у них же интернационал.

— О пиратах у нас никто не слышал уже два года, береговая охрана анклавов встала на крыло и дело своё знает.

— А контрабандисты? При определённых условиях эта публика ничуть не лучше, по работе знаю.

— Так они и были контрабандистами, — староста невозмутимо пыхнул сизым дымком и добавил. — Кем же ещё?

— Кто? — протупил я, вытаращив глаза.

— Экипаж пакетбота! На билетах и государственных грузах не заработаешь, каждый шанхайский пакетбот везёт контрабанду. На таможню они заходят раз через три. И все это знают. А основной груз сбрасывают в укромных уголках близ городов.

Я тут же вспомнил пожарище, найденное нами по дороге к гроту с мотоциклом. Оно!

— Ух ты! Понятно… А англичане? Мог шкипер пакетбота внезапно натолкнуться на военный корабль британцев?

— Конечно мог! — утвердительно кивнул седой старикан. — Времена такие, что Юнион Джек на горизонте ничего хорошего не обещает. От проклятых лайми может пострадать кто угодно.

— Они и вас беспокоят?

— Это проблема! — признал староста. — Но мы давно научились с ними бороться. Британский корабль не может вести бомбардировку прикрытой скалами деревни с моря. Для этого ему придётся подойти сбоку и очень близко, — он показал трубкой в окно, поясняя, что имеет в виду. — И попасть под огонь наших стрелков, вооружённых крупнокалиберными снайперскими винтовками с отличной оптикой! — торжественно завершил он.

— А если лайми решат высадить десант?

Взять врасплох старосту не удалось.

— Хм-м… Такое уже случалось, мистер Горнаго. Тогда мы сразу ушли в холмы, где легко можно спрятать весь Додж-Сити вместе со Стамбулом, — усмехнулся Баккен.

— А дальше в дело вступили опытные снайперы, — уже всё понял я.

— О, это очень не понравилось чёртовым британцам! За первый час после высадки они потеряли две трети своего десанта! — с гордостью произнёс он. — Это была славная битва и выдающаяся победа!

«Битва при Саг-Харборе, не иначе, — подумалось мне. — Наверняка у них установлена какая-нибудь пафосная стела с именами героев этого сражения и введена памятная дата в календаре… Но ведь это хорошо. Это и есть традиции, между прочим».

Удобно с ним беседовать. Мне не придётся опрашивать кого-либо ещё из общины, потому что уважаемый староста Баккен знает больше всех, он в курсе абсолютно всего, что происходило и происходит в деревне и вокруг неё. А времени у меня всего пять часов, после чего «Медуза» отправится в обратный путь. И если я хочу уплыть на этом пароходе, а не дожидаться оказии здесь недели две-три, а то и больше, то нужно поторапливаться, не размениваясь на досужую болтовню о природе, экологии и местной кулинарии, как и на прогулки среди живописных камней.

— Что ж, насколько я понимаю, точную причину нам сегодня установить не удастся, — я легонько хлопнул по столу.

— Пока да. Разве что будут найдены дополнительные материальные свидетельства или свидетели, — подтвердил староста, чуть приподнимая массивное тело и разводя руки в стороны. — Море умеет хранить свои тайны, мистер…

Банальщина. Универсальная формула рода «а хрен его знает». Тайга тоже умеет хранить свои тайны. И горы умеют. Болота Васюганья, подземелья Крыма, космос… хотя по сути так оно и есть. Концы в воду.

— Вы говорили, что у него был рюкзак? — перешёл я к главному вопросу.

До этого момента я не проявлял интереса, всё должно было произойти естественным путём. Кто знает, проявишь не вовремя, — и рюкзак Анашкина непостижимым образом потеряется по пути от склада к офису старосты.

Пер Баккен кивнул и, как положено большому начальнику, брякнул пару раз настольным колокольчиком. Скоро у него и красная электрическая кнопка появится сбоку от столешницы. В двери тут же возникла молоденькая секретарша-родственница, выслушавшая короткое указание шефа и деда на норвежском языке, и уже через минуту рюкзак лежал передо мной.

— Он не снял его даже в спасательном жилете, так и выловили в прибое. Багром зацепили… — тихим голосом пояснил староста.

Я приподнял и осмотрел, не сильно тяжёлый, хотя рюкзак избыточно прочен для такого размера. Ремни, тройные швы, вставки…

— Его открывали, чтобы просушить, — добавил староста. — Иначе всё покроется плесенью. Содержимое карманов покойного мы положили сюда же.

Сначала я вытаскивал предметы по очереди, а затем, не спрашивая разрешения, осторожно вывалил содержимое на дубовый стол. Внутри в основном было сменное бельё и обычная для путника мелочёвка. Небольшой китайский бинокль, складывающийся в карман, компас, простенький охотничий нож, фонарик с разбитым стеклом, латунная зажигалка Zippo, дорожный несессер, походные столовые приборы, кружка и плоская фляжка. Встряхнул — почти полная. Залитый смартфон и радиостанция. Кошелёк с небольшим количеством слипшихся русских и индийских денег. Мелкий мусор, который хозяин не удосужился своевременно вытряхнуть.

Хорошенько пошарив по всем карманам рюкзака, я вытащил один завалившийся в уголок револьверный патрон жёлтого цвета с экспансивной пулей.