— Ну что, командир, — сказал он, отхлебнув ароматный напиток. — Довольны они твоим расчётом?

— Более чем довольны, — кивнул я, потягивая свой сбитень. — Видел их лица? Это не те гроши, что на других приисках платят. Это их золото, которое они сами добыли своим потом и кровью.

— Прикинь, Игнат с кем в город отправишься. Наши то захотят прикупить себе чего. Да и запасы нашей провизии худеют — тоже нужно прикупиться. Завтра объявим, что в город пойдете.

— Хорошее дело придумал, Андрей Петрович. Артель будет довольна.

Игнат с волками вернулся на третий день. Вид у них был, мягко говоря, потрёпанный.

Я стоял у ворот, когда увидел вдали знакомые сани, тяжело груженные мешками и ящиками. Но что-то в посадке Игната, в том, как он сидел на козлах, настораживало. Слишком напряжённо, слишком собранно — как перед боем.

Сани въехали во двор. Игнат спрыгнул на землю, не дожидаясь остановки лошадей, и быстрым шагом направился ко мне.

— Командир, — коротко бросил он, не тратя времени на приветствия. — Говорить надо. Срочно.

Мы прошли в контору. Я закрыл дверь, повернулся к нему.

— Что случилось?

Игнат снял шапку, провёл рукой по взмокшим волосам.

— Разведчики. Штольца люди. На обратном пути заметили троих. Маскхалаты, винтовки штуцерные. Прятались в лесу, недалеко от тракта. Следили за нами.

Я нахмурился.

— Напали?

— Нет. Только наблюдали. Но это значит одно — Штольц готовится. Вынюхивает, как мы ходим, сколько людей, какой груз везём. Разведка перед ударом.

Я подошёл к окну, глянул на двор, где артельщики уже начали разгружать сани. Мешки с мукой, солонина, ящики с инструментом, бочонки с порохом — всё то, что мы закупили на деньги от золота.

— Степан что-нибудь узнал? — спросил я, не оборачиваясь.

— Степан передал письмо. Вот.

Игнат достал из-за пазухи запечатанный конверт. Я взял его, сломал сургучную печать, развернул лист.

Знакомый каллиграфический почерк Степана:

«Андрей Петрович! Дела плохи. Рябов окончательно разорён после нашего удара по плотине и трат на подкуп чиновников. Прииски стоят, люди разбежались. Но это не значит, что он сдался. Напротив — он стал опаснее раненого зверя. Через наших осведомителей в кабаках выяснил: Рябов платит Штольцу последними деньгами, влез в долги по уши. Штольц собрал банду — человек тридцать-сорок головорезов, беглых солдат, каторжников. Обосновались в верховьях Вишеры, на старой заимке лесорубов. Оттуда контролируют все тракты к твоему участку. По слухам, ждут подвоза пороха и свинца из Екатеринбурга — должно прийти со дня на день. После этого, думаю, ударят по полной. Береги себя. Степан.»

Я сложил письмо, сунул в карман. Значит, порох ждут. Штольц не дурак — знает, что у нас укрепления, ловушки. Простым набегом нас не возьмёшь. Значит, будет взрывать.

— Сколько времени у нас? — спросил я.

— Обоз из Екатеринбурга идёт неделю. Степан письмо писал три дня назад. Значит, порох придет уже скоро.

Я повернулся к Игнату.

— Игнат, собери пятерку лучших волков. Самых надёжных, опытных. Берите оружие, порох, зажигательные смеси — всё, что у Архипа есть готового. Сегодня ночью идёте к заимке Штольца.

Глаза Игната сузились, на губах появилась хищная усмешка.

— Диверсия?

— Именно. Ваша задача — уничтожить порох. Вместе со складом, оружием, провизией — всем, что найдёте. Если повезёт — и самого Штольца прихватить. Но главное — лишить их боеприпасов и припасов. Без пороха они не смогут нас штурмовать. А без еды — долго в тайге не протянут.

Игнат медленно кивнул, обдумывая.

— Риск большой. Нас там пятеро будет, у них — сорок. Если заметят раньше времени…

— Поэтому действуете ночью, тихо, быстро. Не ввязываться в бой, если можно избежать. Ударить и уходить. Главное — порох взорвать и склады спалить. Остальное — по обстановке.

Игнат выпрямился, лицо его стало жёстким и решительным.

— Понял, командир. Когда выходим?

— Как стемнеет. Пока готовьтесь, отбирай людей, проверяй снаряжение. Я сам к Архипу схожу, проконтролирую, чтобы гранаты и зажигалки были в порядке.

Архип работал в кузнице, как всегда — сосредоточенно и с душой. Когда я вошёл, он как раз укладывал в деревянный ящик несколько чугунных шаров размером с кулак — наши самодельные гранаты.

— Андрей Петрович, — кивнул он, вытирая руки о фартук. — За гранатами?

— За гранатами и за зажигательными смесями. Игнат с людьми идёт в гости к Штольцу. Нужно всё лучшее, что у тебя есть.

Глаза кузнеца загорелись азартом.

— О! Значит, наступать будем? Правильно. Сидеть и ждать — гиблое дело.

Он достал с полки несколько глиняных бутылок. Пробки были залиты смолой, в горлышках торчали фитили из пакли, пропитанные селитрой.

— Вот, — Архип бережно поставил бутылки на верстак. — Смесь по твоему рецепту. Смола, дёготь, сера, немного селитры для лучшего горения. Бросаешь, разбивается — и всё вокруг в огне. Вода не тушит, только хуже делает.

Я взял одну бутылку, покрутил в руках. Было слышно, как тяжёлая, маслянистая жидкость медленно перетекала внутри.

— Сколько штук готово?

— Десять бутылок. Плюс восемь гранат — вот эти, чугунные. Внутри порох, снаружу обмотка из гвоздей и железных обрезков. Взрывается — осколки во все стороны летят. Проверял на старой бочке — разнесло в щепки.

— Отлично. Уложи всё в ящики, чтобы удобно нести было. И ещё — дай запас пороха, фунта три-четыре. На всякий случай.

Архип кивнул, принялся аккуратно укладывать смертоносный груз в два деревянных ящика, прокладывая между бутылками и гранатами солому, чтобы не бились друг об друга.

— Игнат пойдёт? — спросил он, не отрываясь от работы.

— Он самый. С пятёркой волков.

— Хорошие ребята, — одобрительно сказал Архип. — Дело сделают. Главное, чтоб живыми вернулись.

— Поэтому и даю им лучшее оружие. Ты штуцеры проверил? Те, что из города привезли?

— Проверил. Все пять в полном порядке. Смазал, почистил, заряды подготовил. Вот, на стеллаже лежат.

Я взглянул на длинные, изящные штуцеры льежской работы — лучшее стрелковое оружие, которое можно было достать в этих краях. Нарезные стволы, прицельная дальность втрое больше, чем у обычных гладкоствольных ружей. С такими можно бить врага, оставаясь вне досягаемости его огня.

— Спасибо, Архип. Ты — золото.

Кузнец усмехнулся.

— Золото у тебя, Петрович. А я — железо. Но железо тоже важно, особенно когда оно острое и взрывается вовремя.

К вечеру всё было готово. Игнат отобрал пятерку лучших: Кремень, Сыч, Волк, Хмурый и Шилко. Все пятеро — бывшие солдаты, прошедшие войну, умевшие двигаться бесшумно, стрелять метко и действовать как одна команда.

Мы собрались в конторе. На столе лежала карта окрестностей, нарисованная Елизаром. Я ткнул пальцем в точку в верховьях Вишеры.

— Заимка здесь. Старая, полуразрушенная, но Штольц её отстроил. Три избы, сарай, загон для лошадей. Окружена частоколом — не таким серьёзным, как у нас, но всё же препятствие. Часовые наверняка есть.

— Сколько их там сейчас? — спросил Кремень, наклоняясь над картой.

— По данным Степана — человек тридцать-сорок. Но не все сразу на заимке. Часть рыщет по лесу, часть на разведке. Сколько на месте — точно не знаем. Может половина, может больше.

— Много, — заметил Сыч. — Нас шестеро.

— Поэтому действуем тихо и быстро, — вступил Игнат. — Задача не в том, чтобы всех перебить. Задача — уничтожить склад с порохом и провизией. Если есть возможность — поджечь срубы. Посеять панику. И сваливать, пока они не опомнились.

Я кивнул.

— Главное — порох. Степан писал, что ждут обоз из Екатеринбурга. Если он уже пришёл — будет храниться в сарае, подальше от огня. Вот туда и направляйтесь в первую очередь.

— А если охрана?

— Снимайте тихо. Ножами, удавками — как умеете. Стрелять только в крайнем случае.