Ресторан назывался «У Розарио», что неудивительно, и вышивка с его названием украшала фартуки обоих поваров. Марчелло хотел вручить Митчу такой же, но он, как всегда, отказался под предлогом того, что не умеет готовить. Когда они оставались на кухне одни, Эбби позволяла мужу чистить и резать овощи, отмерять специи под ее бдительным присмотром, накрывать на стол и выносить мусор – к подобной работе она считала его вполне пригодным. Однажды Митчу удалось дослужиться до су-шефа, однако Эбби мигом разжаловала его вновь, стоило мужу сжечь багет.

Она попросила налить ей вина. Марко с Марчелло, как обычно, отказались. Митч давно знал, что на самом деле итальянцы пьют немного, хотя и производят вино в огромных количествах и постоянно запивают им еду. Большой семье за ужином вполне хватит графинчика любимого красного или белого вина местного производства.

Благодаря своим познаниям в итальянской кухне и винах Эбби получила место старшего редактора в небольшом, зато деятельном издательстве «Эпикуреец». Фирма специализировалась на кулинарных книгах и издавала около полусотни в год, причем почти все были увесистыми сборниками рецептов со всего мира. Эбби знала многих шеф-поваров и владельцев ресторанов, поэтому они с Митчем часто ели вне дома и редко утруждали себя заказом столиков. Их квартира стала излюбленной лабораторией для юных поваров, мечтающих об успехе в городе изысканных ресторанов и привередливых гурманов. Большинство приготовленных блюд выходили шедеврально, однако и неудачи случались, ведь повара шли на самые невообразимые эксперименты. Картера с Кларком частенько использовали в качестве подопытных кроликов: если поварам не удавалось им угодить, значит, с едой действительно что-то не так. Мальчиков поощряли ругать любое блюдо, которое им не нравится. У них за спиной родители частенько шутили, что растят парочку приверед.

Сегодня жалоб не предвиделось. За брускеттой последовала небольшая пицца с трюфелями. Потом Эбби объявила, что с закусками покончено, и велела идти к столу. Пока Марко подавал первое блюдо – острый суп с морепродуктами под названием «качукко», Марчелло присел с хозяевами. Все шестеро попробовали, насладились вкусом и задумались над своими ощущениями. Есть нужно было медленно, и детям это часто не нравилось. На второе подали капеллетти – маленькие равиоли в говяжьем бульоне. Обожавший макароны Картер счел их отменными, Эбби же засомневалась. Марко принес еще один вариант второго блюда – ризотто с шафраном. Поскольку они проводили лабораторное исследование, имелся и третий вариант второго – спагетти с устричным соусом. Порции были маленькими, всего пара-тройка кусочков, и супруги шутили, что нужно держать себя в руках. Братья Розарио постоянно спорили об ингредиентах и обсуждали разные варианты рецептов. Митч с Эбби выражали свои мнения, как часто бывает со взрослыми, говоря одновременно. После рыбы мальчики заскучали. Вскоре они встали из-за стола и ушли наверх смотреть телевизор, тем самым пропустив горячее мясное блюдо (тушеного кролика) и десерт (панфорте – плотный шоколадный кекс с миндалем).

За кофе Макдиры и Розарио обсудили, какие рецепты следует включить в кулинарную книгу и какие нужно переделать. До завершения работы над книгой оставалось несколько месяцев, значит, им предстояло еще много совместных ужинов.

Вскоре после восьми братья собрались уходить. Они спешили обратно в свой ресторан проверить, как там дела, и, обняв хозяев, удалились, пообещав прийти на следующей неделе.

Квартира опустела, Митч с Эбби вернулись в кухню. Как всегда, там царил беспорядок. Они загрузили посудомойку, поставили противни и кастрюли в раковину и выключили свет. Все равно утром придет экономка.

Уложив мальчиков спать, родители пошли в кабинет выпить по бокалу Бароло. Прокрутили в памяти ужин, обсудили работу и расслабились.

Митчу не терпелось поделиться новостями.

– Завтра я уезжаю, с ночевкой.

Ничего необычного – он часто уезжал по работе, отсутствуя ночей десять в месяц, и Эбби давно смирилась.

– В календаре поездка не отмечена, – сказала она, пожав плечами. Часы и календари правили их жизнями, и они планировали все очень тщательно. – Хотя бы место интересное?

– Мемфис.

Эбби кивнула, тщетно пытаясь скрыть удивление.

– Ладно, давай рассказывай, и пусть новости будут хорошие.

Он улыбнулся и кратко передал свой разговор с Вилли Бэкстромом.

– О нет, только не очередной клиент-смертник! Ты ведь обещал, Митч!

– Знаю-знаю, однако я не смог отказать Вилли. Ситуация патовая, похоже, и ехать не стоит. Я обещал, что попробую.

– Думала, мы никогда туда не вернемся.

– Я тоже! Но это всего на сутки.

Эбби отпила вина и закрыла глаза, помолчала.

– Долго мы с тобой не вспоминали про Мемфис!

– Особо и не хотелось. Но прошло пятнадцать лет…

– Все равно мне это не нравится.

– Эбби, не волнуйся. Меня никто не узнает – всех злодеев посадили.

– Как же, надейся! Насколько я помню, Митч, мы покинули город посреди ночи, перепуганные до смерти, а за нами гнались гангстеры.

– Так и было, но теперь их нет! Некоторые умерли. Фирма распалась, все угодили в тюрьму.

– Там им самое место!

– Приеду-уеду – никто и не узнает.

– Воспоминания о городе у нас неприятные.

– Послушай, Эбби, мы давным-давно решили жить нормальной жизнью и не оглядываться. Все в прошлом, забудь!

– Если возьмешь дело, твое имя попадет в новости?

– Если возьму дело, что сомнительно, я не буду болтаться в Мемфисе. Тюрьма – в Нэшвиле.

– Тогда зачем тебе в Мемфис?

– Там работает его адвокат, точнее, бывший адвокат. Я наведаюсь к нему в офис, получу нужную информацию, потом мы съездим в тюрьму.

– В «Скалли» – миллион адвокатов! Наверняка они могут подыскать кого-нибудь другого.

– Время поджимает. Если клиент откажется от встречи со мной, тогда я свободен и успею вернуться раньше, чем ты соскучишься!

– Кто сказал, что я буду скучать? Тебя и так постоянно рядом нет.

– Да, и я знаю, что ты переживаешь, когда я в отъезде.

– Ночей не сплю. – Эбби улыбнулась, покачала головой и вспомнила, что спорить с Митчем – пустая трата времени. – Береги себя!

– Обещаю.

Впервые Митч вошел в шикарный вестибюль отеля «Пибоди» в центре Мемфиса за два месяца до своего двадцатипятилетия. Он учился на третьем курсе юридического факультета Гарварда и должен был получить диплом следующей весной, причем входил в четверку лучших студентов. В кармане у него лежало три великолепных предложения о работе от ведущих фирм – двух в Нью-Йорке и одной в Чикаго. Никто из друзей не мог понять, к чему тратить время на поездку в Мемфис ради вакансии в местной конторе. Эбби тоже относилась к этому скептически.

Митчем двигала алчность. Хотя «Бендини» была некрупной фирмой, всего сорок юристов, там предлагали больше денег, больше привилегий и скорое партнерство. Однако Митч не только логически обосновал свою алчность – он даже умудрился ее отрицать, убедив себя, что парню из глубинки удобнее жить в городе поменьше. Фирма казалась ему дружной семьей, откуда никогда и никто не уходит. По крайней мере, не уходит живым. Ему следовало бы знать, что столь щедрые предложения не обходятся без подвоха. Они с Эбби продержались всего семь месяцев и едва унесли ноги.

В тот первый день они шли по вестибюлю, взявшись за руки, и глазели на богатое убранство, восточные ковры, картины и легендарный фонтан с утками. Утки и сейчас там плавали, и Митч задался вопросом, те же это птицы или нет. Он взял в баре диетическую содовую и сел в мягкое кресло возле фонтана. Разом нахлынули воспоминания: как кружили голову заманчивые предложения от серьезных фирм, с каким облегчением он ждал окончания учебы, какую безграничную уверенность испытывал в своем блестящем будущем, как предвкушал новую работу, новый дом, дорогую машину, огромную зарплату. Они с Эбби даже заговорили о детях. Конечно, сомнения у него возникли, но они улетучились, едва Митч вошел в «Пибоди»… Как он мог так сглупить? Неужели прошло пятнадцать лет? В те годы они с женой были совсем юными и наивными, как дети.