Девушка исполнила всего пять композиций, но они мне очень понравились. Я не сильно разбирался в такой музыке и сравнивать мне их было не с чем, но это и не нужно.

После окончания игры девушка встала со стульчика, и весь зал дружно захлопал в ладоши, как и я.

Кто-то даже подарил Ирэн цветы, и мне стало не по себе. Я-то пришел с пустыми руками. Вот дурак! Девушка всем поклонилась и направилась ко мне. Я подскочил и выставил ей стул. Наверное, так нужно было поступить? Еще я взял ее цветы, и к нам тут же подскочил официант с вазой.

— Это было потрясающее исполнение, — сказал я, — правда, я никогда не бывал раньше на подобных мероприятиях, а потому мне немного неудобно.

— Все в порядке. Спасибо, что составил компанию. Мне было очень приятно, — глаза Ирэн блестели, — я не часто выступаю. Сейчас будут играть и другие музыканты.

Мы сидели рядом, и я чувствовал себя очень смущенным. Я явно был не в своей тарелке. А когда после концерта к нам подошел высокий мужчина в белом костюме, то и вообще не знал куда деваться. Генеральный прокурор области. Бенджамин Уотерс. Отец Ирэн.

Выглядел он миролюбиво, но я буквально чувствовал как он излучает силу и власть.

— Саймон Карвер, полагаю, — улыбнулся он и пожал мне руку, — моя дочь не часто приглашает молодых людей на свои концерты, так что вам не просто повезло. Вы удостоились небывалой чести.

— Спасибо, я догадывался об этом, — я аж покраснел.

— Я был удивлен, когда узнал, что Ирэн вступилась за вашего отчима. Неоднозначная история, но раз «Вольфганг» стоит на вашей стороне, то и я ваш друг. Я бы хотел поговорить с вами наедине. Буквально пару слов, если можно.

— Па-а-ап, — протянула девушка, но Бенджамин был непреклонен.

Он отвел меня на балкон, где было много пепельниц и достал пачку дорогих сигарет.

— Курите? — спросил он, пытаясь меня угостить.

— Нет, я уже бросил, — с улыбкой сказал я.

— И правильно сделали. Многие считают меня очень сильным человеком, но по отношению к табаку я слаб, — усмехнулся он и закурил, — пагубная привычка, но мне уже поздно бросать. Врачи сказали, что если я резко брошу, то мне станет только хуже.

Мы замолчали. Бенджамин внимательно смотрел на меня и как бы оценивал. У него тоже были разноцветные глаза, как и у Ирэн. Гетерохромия может передаваться по наследству. Так же ведь?

— Я ознакомился с вашим делом, Саймон, — улыбнулся Бенджамин, — вы буквально «темная лошадка». Только не пугайтесь, прошу вас. Я многое повидал в своей жизни, так что то, что «Вольфганг» внезапно берет паренька с улицы и делает его равным детям богатеев, меня не сильно удивляет. У вас много секретов, не так ли?

— Достаточно, — кивнул я.

— Это хорошо. Человек без сюрприза внутри не интересен. Я так понимаю, что между вами и Ирэн есть определенные отношения.

— Мы просто друзья, — сказал я.

— Бросьте, — усмехнулся Бенджамин, — у Ирэн было много друзей. Рэй к примеру, но его сегодня здесь нет и никогда не было на ее концертах. А вы здесь. Если вы думаете, что это ничего не значит, то спешу вас огорчить — это не так. Моя дочь не будет звать на настолько интимное событие неизвестно кого. Вы будете удивлены, но я не против ваших отношений. Когда я решил узнать о вас побольше, то получил звонок от очень важной для меня персоны, и понял, что ваш сюрприз гораздо глубже, чем я думал. Так что нет. Я не буду говорить, что вы не пара, или что вы из бедняков. Для меня нет ничего важнее счастья собственной дочери. Просто пообещайте мне, Саймон, одну вещь — вы никогда не сделаете ей больно. Хорошо?

— Хорошо, — сказал я и густо покраснел.

— Ее прошлый парень — Дитц. Он был неплохим и подавал надежды, но пал жертвой собственной глупости. Выбрал журавля в небе, как говорят. Вы знаете, что Сабрина Геллер звонила мне лично?

— Нет, — удивился я, — но зачем?

— Он сталкерил за ней. А это статья. Это судебное дело. Я вызывал его и предупреждал. Я уже тогда понял, что их отношениям с Ирэн настал конец.

— А она сама знает об этом?

— Нет, конечно. И лучше ей пока и не знать. Сабрина же вернулась в школу и сидит с вами за одной партой.

— Вы и это знаете?

— Это моя работа. Знать и контролировать. Осуждать и допытываться. Про вас с Сабриной ходят странные слухи. Я проверял их, и они оказались лживыми. Нет у вас никакой помолвки. А еще вы все живете в одном общежитии. Это очень странно, но я понимаю, что за всем этим стоит Брюс Свенсон и непосредственно «Вольфганг». А я пусть и весьма значимый человек, но не привык кусать руку, что меня кормит. Кто знает, какое будущее вас ждет. Вдруг вы станете даже значимей меня. Поверьте, я видел и более крутые взлеты. Но пойдемте. Я уже докурил и сказал все, что хотел. Кстати, какие у вас планы на Рождество, Саймон? Мы бы хотели пригласить вас к нам в один из дней.

— Вы серьезно? — у меня аж челюсть отвисла.

— Да, думаю, что и Ирэн будет приятно.

— Я обязательно приду, — пообещал я.

— Вот и замечательно, — Бенджамин пожал мне руку, и мы вернулись в зал. Ирэн пошла переодеваться, а я остался стоять с букетом ее цветов. Мимо проходили люди и некоторые из них пристально смотрели на меня. Но одна девушка прямо отличилась. Примерно моего возраста, в очках и в зеленом платье, с яркими рыжими волосами и веснушками. Она подошла прямо ко мне и оценивающе посмотрела на меня, при этом не сказав ни слова. Затем она хмыкнула, улыбнулась, покачала головой и пошла дальше.

— Кто это был? — спросила Ирэн, которая уже переоделась и подошла ко мне, — твоя знакомая?

— Нет. В первый раз ее вижу. Просто девушка. Я думал, ты ее знаешь.

— Я не успела рассмотреть ее лицо. Я приглашала только тебя, а ее, наверное, тоже кто-то позвал.

Мы вышли на улицу и сели в машину. Удивительно, но Ирэн даже не спросила о чем мы говорили с ее отцом, а я тоже молчал. Лишь в самом конце поездки я поблагодарил ее за этот вечер, а она меня, но я чувствовал, что мы стали ближе. Домой мы вернулись поздно и не попались своим товарищам, которые уже отправились по койкам.

И вот настал тот самый день. Суббота. Осенний бал. Уроки, правда, никто не отменял, но в школе пахло самым настоящим праздником. Огромный актовый зал уже начали украшать. Повсюду царила суматоха и некая неразбериха. Я старался абстрагироваться от всего этого, поэтому даже на обеде вел себя тихо и не спрашивал ничего про этот бал. Мне было немного не по себе. Ведь там придется танцевать! Я жутко стеснялся этого момента. А вот Кайл наоборот был готов. Он нам всем уже плешь проел своими радостными воплями и рассуждениями, как будет на самом деле круто. Самое забавное, что он и Рэй уже бывали на прошлых балах, и если наша Сила вела себя спокойно и уверенно, то Колесница рвалась во весь опор.

— Это будет очень крутой вечер! — заходился Кайл, когда мы снова оказались в нашей пиццерии, — кавалеры будут приглашать дам, а потом белые танцы!

— И сколько раз тебя приглашали дамы? — усмехнулась Ирэн.

— Ну-у-у, — Кайл поморщился, — ни разу. Я слишком специфично выгляжу и со мной не взять награду вечера.

— Это потому, что ты черный? — догадался я, и все засмеялись.

— Чел, я не негр! Хорош уже! Просто у меня смуглая кожа. Моя мать из Туниса, ясно вам?

— И сколько девушек согласились на твое приглашение? — продолжила Ирэн.

— Все, я так не играю! — Кайл хлопнул рукой по столу.

— Одна. Вера Обри, — улыбнулся Рэй, — она из одиннадцатого «А». И то она сильно сопротивлялась!

— О, боже, — Сабрина прикрыла рот рукой, — да ты у нас герой, Кайл!

Я недоуменно посмотрел на девушку, и та сделала жест руками, показывая огромный шар.

— Да ничего вы не понимаете! Вера — нормальная девушка. Наверное, — Кайл покачал головой, — но сегодня я точно возьму награду вечера! С одной из вас!

— Ну ни хрена себе! — воскликнула Сабрина, — вот так поворот! А нас ты не думал спросить?

— Когда ты увидишь меня в моем потрясающем костюме, то сама пригласишь меня на танец! — подмигнул Кайл.