«Я тут», – помощник вспыхнул алой звездой.

Я улыбнулась и посмотрела на него с благодарностью. И до кольца леса, который отделял одну обитель от другой, добралась очень быстро. Вышла вьющимися тропками к обители мёртвых и сразу же, едва вынырнула из-под низких ветвей, услышала знакомый низкий голос.

Сажен тоже что-то напевал за работой – не слишком музыкально, но довольно приятно. А с листвой творилось что-то непонятное – она взмывала в воздух и исчезала. Целиком. Шорох метлы – облако листьев в небе – и пустота.

– Ярь, а куда они деваются? – прошептала я, провожая взглядом очередное исчезающее облако.

Окружённые деревьями ряды безымянных холмов сразу стали выше, а на земляных маковках отдельных могилок показались старые медные таблички. На этом участке покоились в основном неизвестные, вынесенные на остров морем.

– А у меня почему не спросишь? – весело поинтересовался Сажен, выглядывая из-за дерева. – Привет, Рдянка. Выходи уже, нестрашно здесь.

– Кому как, – от ищейца ничего не скроешь. – Привет, Саж. Не устал?

– Да ну, – он снова махнул метлой, очищая от палой листвы очередной ряд холмов. – Лёгкая прогулка перед сном. С полезной практикой. Новые наговоры отрабатываю.

– А какие? – я посмотрела на него с любопытством: без плаща, рубаха навыпуск, рукава закатаны – а не мёрзнет ни разу. Тоже какой-то наговор?

Сажен снова взмахнул метлой и с картинной важностью пояснил:

– Притяжения. Всего лишь притяжения.

«И перемещения», – свистнул Ярь.

Я проследила за направлением метлы и поняла:

– То есть мою листву на соседское кладбище перебрасываешь? А ты в курсе, что там – за тем лесом?

– Конечно, – Сажен поёжился. – Чёрное кладбище. Поэтому – нет, Рдяна. Не угадала. Не на соседское. Но – да, перебрасываю. И пусть делают с этим богатством что хотят.

Я закатила глаза:

– Саж, тут есть редкие породы деревьев! Которые растут только на Красном! Меня же соседи со свету сживут! Честно говори, на кладбища листву перегоняешь или нет?

– Нет, на «пустышки», – успокоил он насмешливо. – На необитаемую островную мелочь. Выдыхай.

Я и правда выдохнула. На мгновение.

– А ты в курсе, что твоих мертвецов вот-вот затопит? – Сажен опёрся на метлу и посмотрел на меня серьёзно. Даже слишком.

– Конечно, – собралась я. И с духом, и вообще.

Обитель была устроена просто: три длинных ряда холмов – узкая полоса деревьев, снова ряды холмов – снова полоса деревьев. А среди деревьев – беспорядочно разбросанные чаши небольших фонтанов. Лето у нас недолгое, но всегда очень жаркое и душное.

– Пойдём, покажу, – Сажен развернулся и скрылся за деревом.

Ярь выразительно свистнул.

Ну да, как будто я не знаю тут каждый камень… Я пересекла ряды могил и почти догнала ищейца, который уже целенаправленно петлял среди деревьев, со всех сторон красиво подсвеченный красным. Так, идти нам минут пять…

– То есть на «мосты» для листьев у тебя силы есть, а для себя – нет? – поинтересовалась я.

– Себя перетаскивать тяжелее, – справедливо заметил Сажен. – Сильно тяжелее, чем горку листвы. А спустя десять дней непрерывных прыжков по островам бывает и невозможно.

– Десять дней? – удивилась я.

Ищеец остановился, поджидая меня, и пояснил:

– Этот срок отводится на дополнительную проверку, если что-то не нравится. Если что-то кажется неправильным. Если какие-то доказательства сомнительны или не подходят вообще. Парень, которого мне выдали, якобы ограбил художественную лавку – все его видели и все указывали на него. А сам он утверждал, что в это время рыбачил где-то на мелких безымянных островках. Где – не запомнил, их же здесь сотни, и все похожи. Только направление указал. Да, Рдян, десять дней. И остров с самым чётким и свежим следом я нашёл в последний момент – парень не дурак порыбачить, он за лето на десятках островов наследил. На возврат сил уже не было, да и время поджимало – срок истекал. Хватило лишь на прыжок до твоего острова – с надеждой на известное чудо. И мы с тем парнем очень благодарны тебе за помощь, хотя он о ней, извини, не знает.

– А кто всё-таки ограбил? – с любопытством спросила я.

– Простое дело, – Сажен закинул метлу на плечо. – Громче всех кричит «держи вора!» сам вор.

– Те самые свидетели? – удивилась я.

– Все пятеро. Одним ударом двух мух прихлопнуть хотели. Они все в той же лавке работали, и парень что-то пронюхал. Заподозрил. Но доложить куда надо не успел. И его сбросить хотели, и сбежать потом с островов с деньгами. Лавка-то богатая. До материка – рукой подать. А искать их там никто бы не взялся, – ответил он. – У нас тут своих дел полно, а у материковых ищейцев их ещё больше.

– Засранцы, – подумав, высказалась я, прислушиваясь к плеску воды. Очень сильному плеску – обычно фонтаны поют тише и спокойнее.

Он улыбнулся:

– Да не особые. Могли же и убить. Несчастный случай на рыбалке, просто и обыденно. Сбросили труп в море – и жди три года, когда его на чьё-нибудь кладбище вынесет. Может быть. Парень-то материковый, недавно прибывший, без амулета – силой не пропитался. А так его всего лишь криво подставили, и все живы. Но они хорошо скрыли наговорами свои намерения и запутали следы. Долго готовились и нашу работу неплохо знали.

Фонтан зазвучал громче. Я ускорилась, а Ярь уже парил над фонтаном. Оный, круглая чаша на высокой резной ножке, прятался под низкими плакучими ветвями и неизменным плющом. Сажен остановился и отвёл ветви в сторону, пропуская меня.

– Осторожнее, там уже болото, – предупредил он. – Листву я убрал, а жилу не отвёл, чтобы тебе показать. И он не один такой – я ещё пять переполненных по пути насчитал.

Да, вокруг фонтана образовалось то самое болото. Почва была влажной – накануне несколько дней шли дожди, – и вода, льющаяся из переполненной чаши, расползалась грязными ручьями.

«Вода чистая», – отметил Ярь, покружив над чашей.

– И кое-что в них нашёл, – добавил ищеец.

– Что? – я настороженно подняла на него взгляд.

В пальцах Сажена появилась дырявая медно-рыжая монетка.

– За два года я ни разу не видел здесь ничего странного, – за первой монеткой появилась вторая, точно такая же. – Лишь лёгкий и объяснимый беспорядок. Твой помощник очень старался и водил меня кругами, но я всё равно заметил, как шумно у неспокойников и как воняет болотом в обители животных. Внезапный беспорядок с водой – это всегда подозрительно. Это почти всегда чьи-то гадости. Следы которых, особенно свежие, найти довольно просто.

Ярь виновато засвиристел: да, мол, недосмотрел. И найденные монеты не заметил. Ловко ищеец работает.

Я молча протянула руку и забрала монетки – крупные и холодные, точно из «ледяного» сундука. То есть это не Гулёна. Это кто-то другой.

– Неуместный и непроходящий холод – первый признак пакостного чудотворчества, – в ладони Сажена появилось ещё пять точно таких же монет. – Три – отсюда, ещё две – из обители животных. В сливах застряли. Почему-то в ваших фонтанах они очень узкие. Расскажешь, в чём дело? Где ещё вода повела себя странно? И когда всё началось?

Перекладывать свои проблемы на чужие плечи я не любила и попыталась увильнуть:

– А что по монетам?

– Мой мастер-чудесник скажет больше, – Сажен подбросил и поймал монетки. – Завтра. Схожу к нему с утра и озадачу. Так в чём дело?

Ну, попытаться стоило…

Я отвела жилу и коротко поведала известное: со вчерашнего дня разная и тревожная вода в нижних или в верхних фонтанах во всех обителях, кроме моего дома, такой же случай на Чёрном кладбище два года назад…

– Я бы у вас покопался, если вы не против, – заметил Сажен. – И у тебя, и на Чёрном.

Фонтаны замолчали во всей обители, а лишняя вода ушла в землю.

– Если есть время и желание, – я пожала плечами. – Но пока это похоже на дурацкую шутку и вроде безвредно.

– Именно что пока, – возразил ищеец. – А знаешь, почему на Чёрном всё ограничилось странной водой и одним днём? И на что это похоже ещё?