— Но, господин, этот Риварс…

— Риварс сопротивляется слабо, а без него у нас не будет оснований для введения ограничений, однако он дорого обходится нам и следует слегка ограничить его деятельность. Имей он оружие, какое имеешь ты, ситуация резко изменилась бы, но все обстоит иначе. Уничтожение его сил — это пустяк, особенно сейчас.

Терекоми оглядел волнистую местность, башню из серого камня, построенную задолго до открытия Империей Земли, и уходящие вдаль бескрайние зеленые заросли, обильно растущие в этом кислородном климате. Порой он испытывал холодную симпатию к этой планете: именно здесь он смог пригодиться Пар-Хаворлему. Маршал не сердился на Ибовиттера, он был рад, что предотвратил нежелательное происшествие.

— Жалко, что мы не можем полностью ликвидировать двуногих, — сказал Ибовиттер.

— Держи при себе свои мысли. Они стоят слишком дорого. Миллионы бьяксисов вкладываются в малые планеты вроде этой. Как могут работать без двуногих перегонные заводы, фабрики, мельницы и все остальное? Применение роботов обошлось бы раз в пять дороже.

— Да, мне объясняли ситуацию.

— Вот и не забывай об этом.

Пора возвращаться в Город, к Пар-Хаворлему, подумал Терекоми. Здесь он не чувствовал себя свободным. Из укрытия Ибовиттера можно было видеть немногое, кроме этой башни и тихой зелени, непрерывно выдыхающей в атмосферу ядовитый кислород. В этой зелени скрывались двуногие. Земляне. Теоретически можно было без труда перебить их, но всегда имелась какая-то причина — политическая или экономическая, личная или тактическая — чтобы этого не делать. Может, они протянут достаточно долго, чтобы выйти когда-нибудь из зеленой чащи и снова овладеть планетой, которую покинут нулы? Не исключено, что двуногие не признают компромисса, тогда как Империя построена на нем.

Такие мысли испортили Терекоми настроение.

— Я не хотел сбивать тебя с толку, Ибовиттер, — сказал он. — Ты делал лишь то, что считал своим долгом. Но приказ был просто задержать Риварса. Правда такова, что мы не можем позволить себе уничтожить всех сражающихся против нас двуногих. Через два года они нам потребуются, чтобы показать одному посетителю, насколько они опасны.

— Господин?

— Неважно, я говорил сам с собой.

— Минуточку, маршал. Значит ли это, что придет время, когда нужно будет разыгрывать сражение или что-то подобное, с большим числом двуногих?

Терекоми, уже шедший к своей машине, замедлил шаги, лишь этим показав свой интерес.

— А если да, то что? — спросил он.

Видя, что произвел на собеседника впечатление, Ибовиттер заговорил доверительным тоном.

— Я прошу дать мне разрешение воспользоваться кораблем. Мы всегда можем импортировать несколько тысяч двуногих.

— Ты не знаешь, что переселение колониальных рас с одной планеты на другую противоречит закону, — равнодушно заметил Терекоми.

— Многие вещи противоречат закону, — ответил Ибовиттер. Но противоречие это можно доказать лишь тогда, когда преступление обнаружено. Видишь ли, господин, у меня есть контакт со Старьей…

Он умолк, хитро глядя на Терекоми.

— За свои достоинства ты заслуживаешь продвижения по службе, — сказал Терекоми. — Если умение молчать — одно из них, через несколько недель тебя ждет интересная работа. Я подумаю над твоим предложением, но ты забудь о нем. Кстати, двуногие Старьи похожи внешне на землян?

— Очень, господин. Во всем, за исключением некоторых деталей.

— Гмм. Хорошо. Проследи, чтобы Риварс спал сегодня спокойно. Это все.

Машина, урча взлетела в воздух. Терекоми улыбнулся под плечами: кажется, он нашел способ помочь Пар-Хаворлему. Однако авторство плана должно принадлежать только ему.

Дорога, по которой он мчался, была лишь ниткой на глобусе, над которым склонялись Пар-Хаворлем, несколько его чиновников и Тоулер. Они выбирали место для временного Города, размером согласующегося с правилами. Кто-то из чиновников предложил новый район, указывая различные части планеты.

— Нет, — сказал после долгого раздумья Пар-Хаворлем. — Не вижу смыслов обрекать себя на лишние неудобства, связанные с переездом, даже ради любопытного Подписывающего. Кроме того, мы не должны терять контакт с армией Риварса.

Он вытянул руку в направлении откоса над Долиной Канала.

— Может, туда? Когда-то к югу от этого места находилось узкое море, но один из моих предшественников, наделенный фантазией, осушил его. Город с таким видом может быть приятным местом. Кроме того, здесь пересекаются две дороги, а недалеко находятся руины города, который туземцы называли Истбон. Ты знаешь что-нибудь об Истбоне, переводчик?

— Он существовал задолго перед приходом Империи, — сказал Тоулер.

— Хорошо. Запиши, переведи на земной язык, передай в Трансляцию и проследи, чтобы дошло до всех. Например, так: «Наемных работников извещают о том, что скоро будет работа для четырех тысяч особей в районе Истбона у пересечения дорог 2А и 43Б. Предполагается занять на период до одного года. Стандартный контракт для всех степеней. Отдел Трудоустройства Туземцев».

Он повернулся к своим чиновникам, а Тоулер поклонился и направился в Зал Трансляции. Итак, Губернатор не только покинул дворец, но и совершил воздушное путешествие. Кажется, это первый подобный случай! Хотя некоторые детали оставались еще неясны, очевидно было, что готовится нечто важное.

Идя во дворец, Тоулер встретил молодого переводчика Питера Ларденинга, который вытянул руку, словно желая остановить его.

— Переводчик Тоулер, простите, но я хотел бы поговорить об Элизабет Фоллодон. Как вы думаете…

— Прошу прощения, но я спешу, — ответил Тоулер.

Даже Элизабет и ее дела приходилось откладывать в сторону.

Тоулер быстро направился в комнату переводчиков за баллоном кислорода, Ларденинг шел следом. В комнате, куря и беседуя, сидели несколько других переводчиков: Реонаши, Меллер, Джонс и Ведман, они сердечно приветствовали Главного переводчика.

— А ну-ка, постучите, парни, — сказал он, приветственно кивнув.

Переглянувшись, они принялись стучать по стенам кулаками или открытыми ладонями. Принимая во внимание систему слежки, ведущейся в городе, можно было не сомневаться, что и эту комнату прослушивают, поэтому, если требовалось обговорить что-то важное, они стучали по стенам, вызывая вибрацию, обезвреживающую скрытые микрофоны. Это был один из способов обмануть захватчиков.

— Мы не будем переезжать из Города, по крайней мере, на какое-то время, — зазвучал сквозь шум голос Тоулера. — Видимо, кто-то сообщил на Партассу, что здесь творится, и должна прибыть инспекция. Хав явно обеспокоен. Будьте внимательны и передайте всю информацию.

Радостный крик перекрыл стук, а затем они засыпали Тоулера вопросами.

Тоулер вернулся в свою квартиру сразу после окончания работы. Не теряя времени на снятие скафандра, он несколько минут что-то делал на кухне, не обращая внимания на вечно настороженный глаз шара, потом отнес купленное утром мясо обратно мяснику. Мясник, собиравшийся уже закрывать магазин, подозрительно уставился на него.

— Не люблю жаловаться, но тот кусок не свежий, — сказал Тоулер. — Я хотел бы его вернуть.

Мясник немного поторговался, потом забрал мясо, бросил его под прилавок и дал Тоулеру другой кусок. Закрыв магазин, он вернулся к прилавку и вынул возвращенное мясо, пальцы его быстро нашли пластиковую капсулу, которую спрятал Тоулер. Утром следующего дня капсула попадет к мусорщику, работа которого требовала ежедневно выезда из Города, и вскоре послание попадает к патриотам, прямо в руки Риварса.

Не прошло и двадцати четырех часов с момента предварительного сообщения о визите Подписывающего Синворета, а все уже пришло в движение.

Следующие два года объективного времени были весьма насыщенны. В то время как Подписывающий этап за этапом приближался к Земле, различные части планеты готовились к его прибытию каждая по-своему.