До сих пор.

Инстинкт самосохранения заставил меня отступить, но не успел я сделать и шага, как Мика прошептал:

- Кон.

И все.

Просто мое имя.

Только мое имя и его мерцающие глаза, на мгновение встретившиеся с моими, и я понял, чего он хочет.

Что ему нужно.

Я не задавал вопросов и не колебался. Я просто шагнул вперед, пока между нами не остались считанные дюймы. У меня хватило ума правой рукой поставить коробку с лапшой обратно на полку, в то время как левая, скользнула вверх и нежно обхватила Мику за шею.

Его кожа была холодной на ощупь.

Такой, блядь, холодной.

Страдальческие глаза Мики были полны такого смятения и потребности, что я услышал свой шепот:

- Все в порядке.

Эти простые слова, казалось, открыли что-то внутри молодого человека, стоявшего передо мной, потому что в тот же миг слезы тихо потекли по его щекам, и когда я притянул его к себе, он без колебаний шагнул. Его руки обвились вокруг моей талии, и как только он прижался лицом к изгибу шеи, из его горла вырвалось хриплое рыдание. Я не мог понять, что вызвало внезапную острую боль, охватившую его, но мне было все равно. Я прижался губами к его виску и нежно поцеловал, прежде чем снова и снова повторять одни и те же слова утешения.

Что с ним все в порядке, что он в безопасности, что я никуда не уйду.

- Прости, - выдавил Мика. - Прости, - повторил он, покачав головой.

Я кожей чувствовал его горячие слезы.

- Ш-ш-ш, все хорошо, милый, - пробормотал я в ответ.

- Я не мог позволить ему сделать это, - сказал Мика. - Это моя вина.

- В чем твоя вина? - Спросил я в замешательстве. - О ком ты говоришь, детка?

Я почувствовал, как Мика покачал головой, уткнувшись мне в шею, и решил, что это единственный ответ, который я могу получить.

- Отпусти его!

Мика напрягся в моих объятиях, и я инстинктивно сжал его крепче. Сначала я не узнал голос, раздавшийся за спиной, но чутье подсказало мне, кому он, вероятно, принадлежал.

- Кристофер, - выдохнул Мика, когда я обернулся.

Несмотря на то, что знал, что приказ отдал его племянник, я обнаружил, что задвинул Мику за спину, когда обернулся. Что-то в внутри подсказывало мне, что я увижу не просто испуганного ребенка, стоящего позади меня.

И это оправдалось.

Потому что, когда я обернулся, передо мной был не просто перепуганный до смерти Кристофер.

Это был Кристофер, державший в руке устрашающего вида мясницкий нож.

- Кристофер, - начал я, но парень перебил меня, и что-то раскаленное добела пронзило меня насквозь.

- Отпусти его! - закричал он высоким голосом, полным неподдельного ужаса.

Я автоматически поднял руки и отступил от Мики, хотя мозг кричал, чтобы я разоружил мальчика. Я не мог отвести глаз от ножа, хотя знал, что мне нужно сосредоточиться на том, чтобы успокоить Кристофера.

Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я выпотрошу тебя, маленький педик.

От знакомых слов по спине пробежал холодок, и я практически почувствовал, как холодный металл лезвия скользит по горлу.

- Кристофер, остановись! - Позвал Мика, а затем обошел меня. Я не мог вздохнуть, пока Мика не забрал нож у своего племянника и не бросил его в раковину.

Кристофера сильно трясло, а его взгляд метался между мной и Микой.

- Он сделал тебе больно! - закричал он. Его обвиняющий взгляд задержался на мне, и если бы я не разбирался с тем дерьмом, что творилось у меня в голове, то гордился бы парнем за его демонстрацию силы.

- Нет, это не так, - сказал Мика, держа Кристофера за плечи.

Я пропустил мимо ушей то, что Мика сказал парню, вышел из кладовой и поспешил к задней двери. За мной хлопнула сетчатая дверь, но я не обратил на это внимания. Все, о чем я мог думать, это о бегстве, когда меня захлестнула волна энергии.

Шагая через задний двор и следуя по короткой тропинке к своей конечной цели, я пытался успокоить бушующие мысли, но к тому времени, как добрался до поляны в нескольких сотнях ярдов от дома, все, что мог видеть, все, что мог чувствовать, это чертов нож и все, что он олицетворял.

Я почувствовал небольшое облегчение, когда увидел тяжелый мешок, которую повесил на ветку дерева. Я даже не остановился, когда добрался до нее. Я просто стал наносить удары изо всех сил. В моих движениях не было ни изящества, ни планирования, ни обдумывания. Просто насилие.

Все, что я в себе ненавидел, но в этот момент мне было наплевать. Мне не было интересно играть в миротворца или придумывать решения для всего того дерьма, что творилось в доме за моей спиной. Я не хотел вести переговоры или играть честно. Я хотел причинить боль. Я хотел, чтобы ярость, бурлящая в моей крови, перешла на кого-то другого.

Или, в данном случае, на что-то другое.

Снова и снова я молотил кулаками по мешку. Мышцы начали гореть, и какой-то крошечный рациональный уголок в мозгу пытался сказать мне, что это уже слишком, но мне было все равно. Я не останавливался.

Я не мог.

Не раньше, чем от этой ненависти останется хоть крупица.

Пот градом катился с тела, и я чувствовал, что не могу дышать, но все равно не мог остановиться. Я понятия не имел, как долго я мутузил мешок, но меня это также не волновало.

Я краем глаза заметил цветную вспышку. Я знал, что это за цвет... что он символизирует. Или, скорее, кого.

- Не сейчас, Мика! - зарычал я, меня охватило новое чувство энергии, и я снова начал вкладывать всю силу в каждый удар. Только теперь удары были не столько из-за этого ебаного ножа, сколько из-за разочарования.

Безжалостного, всепоглощающего разочарования.

Три дня. Три ебаных дня, Мика был так близко и в то же время так далеко. Тело сходило с ума от желания прикоснуться к нему, попробовать его на вкус, в то время как мозг не мог сосредоточиться ни на чем, кроме как на том, все ли с ним в порядке, в безопасности ли он. Сохранение дистанции сводило меня с ума, а то, что я держал свои руки при себе, заводило меня сильнее, чем когда-либо. И никакие тренировки или то, что я держался от него подальше, ничего не изменили. Я дрочил день и ночь в душе, представляя себе Мику, распростертого подо мной, его сияющие глаза были полны удивления, пока я входил в него снова и снова. Каждую ночь я падал в постель совершенно обессиленный, но сон так и не приходил, потому что меня мучили один кошмар за другим, в которых Мика звал меня, но я не мог до него добраться.

- Кон!

Я покачал головой в ответ на зов Мики и прорычал:

- Не сейчас!

Я был на середине замаха, когда Мика внезапно оказался между мной и мешком. Мне удалось изменить траекторию удара так, что он пришелся на мешок прямо над его плечом. Едва не промахнувшись, я вышел на совершенно новый уровень ярости. Если бы мне не удалось изменить угол удара, я, скорее всего, раздробил бы Мике ключицу.

- Какого хуя ты творишь? - Закричал я, схватив Мику за плечи. Я не дал ему возможности ответить. Вместо этого я оттащил его от мешка, а затем развернул и повел спиной вперед, пока он не оказался прижатым к дереву позади себя. - Ты что, совсем мозги растерял, мать твою? - зарычал я, положив руки ему на плечи и используя свое тело, чтобы удержать его на месте. Я ожидал, что он придет в ужас, но, к моему удивлению, он слегка приподнял подбородок.

Эта крошечная демонстрация неповиновения взбесила тело, но не от ярости.

В этот момент я понял, что потребность заявить на него права, овладеть им, была выше моего контроля.

- Уходи, - предупредительно прорычал я. - Уйди, Мика, к ебаной матери!

Я хотел ответить на страх в его глазах. Хотел, чтобы это успокоило меня, но этого не произошло. Это только разозлило меня еще больше. Осознание того, что он все еще верил, что я причиню ему физическую боль, заставило меня замолчать…

- Уходи, - повторил я, хотя это прозвучало скорее как мольба, чем что-либо еще.